Здравствуйте, дорогие читатели.
Когда я думаю о Валентине Талызиной, у меня в голове сразу возникает образ этой строгой, но справедливой учительницы из «Большой перемены». Или этой смешной, трогательной Алевтины из «Зигзага удачи». Она была мастером эпизода. Той самой актрисой, которая могла появиться в кадре на две минуты и запомниться на всю жизнь.
В этом году её не стало. И мне хочется сегодня поговорить не только о её ролях, которые мы все знаем и любим. Но и о той, другой, невидимой стороне её таланта, которая, как ни странно, и сделала её бессмертной.
Девчонка из сибирской глуши, которая читала Чехова
Она родилась не в Москве, а в Омске. Детство — война, эвакуация, голод. Она потом вспоминала, как в маленьком сибирском совхозе, где они жили с мамой, главным развлечением была библиотека. И она, маленькая девочка, перечитала там всё. От Пушкина до Чехова. Пока другие дети играли в войну, она училась чувствовать слово.
После школы она хотела на истфак, но с её оценками это было нереально. Поступила в сельскохозяйственный. Представляете? Валентина Талызина — экономист в колхозе! Но от судьбы не уйдёшь. Всё свободное время она пропадала в театральной студии. А на третьем курсе честно себе призналась: хватит. И, несмотря на уговоры родных, которые твердили, что «провинциалок в Москве не ждут», собрала чемодан и поехала поступать в ГИТИС. И поступила. С первого раза.
А на первом же курсе за свои успехи стала получать сталинскую стипендию — 780 рублей! Огромные деньги по тем временам. Правда, сама она потом со смехом вспоминала, что «шпаргалила неприлично». Шпаргалки были на верёвочках, на чулках... А когда преподаватель её ловил, то говорил с усмешкой: «Шуршите?.. Сделайте так, чтобы не шуршало». Он понимал: этой девочке просто нужна пятёрка. Ей нужно выжить.
«Приняли» в театр: непородистая, некрасивая, но с голосом
В 1958 году, сразу после ГИТИСа, она пришла в легендарный Театр имени Моссовета. И «приняли» её там, как это часто бывает в змеином театральном клубке, с порога. Одна из «старожилов», окинув её оценивающим взглядом, вынесла вердикт: в труппу пришла, мол, девочка «непородистая» и «некрасивая». И лишь потом, как бы нехотя, добавила, что у неё, правда, есть голос и она «очень профессиональная».
Представляете? Невероятный, уникальный голос, который потом полюбит вся страна, для них был просто довеском к «непородистой» внешности. Вот в этом, мне кажется, и есть вся суть жестокости театрального мира.
Кино, которое не хотело её замечать
С кино у неё долго не складывалось. Шесть лет она обивала пороги «Мосфильма». Пробы, пробы, отказы. Когда она уже почти отчаялась, её утвердили на первую, крошечную роль.
А настоящая удача пришла с Эльдаром Рязановым. Он взял её на роль Алевтины в «Зигзаге удачи». Изначально, кстати, должна была играть Алиса Фрейндлих, но она не смогла по определенным причинам. И Талызина своим шансом воспользовалась.
Хотя и там было несладко. Рязанов, говорят, был в ярости, когда застукал её выпивающей в перерыве с Евстигнеевым и Бурковым. Грозился написать на них «телегу» в театр. Но, к счастью, остыл.
Главная драма и главный триумф её жизни
И вот тут мы подходим к самому главному. К той роли, которая сделала её голос бессмертным. И к той несправедливости, от которой у многих (и у меня) возникает вопрос: "Ну как же так?!"
«Ирония судьбы». Рязанов долго искал актрису на роль Нади. Пробовались и Гурченко, и Немоляева. Но он утвердил польскую актрису Барбару Брыльску. А потом выяснилось, что у Брыльской сильный акцент. И её нужно переозвучивать. Перепробовали 18 голосов! И всё не то.
И тут кто-то снова предложил Талызину. Рязанов сначала отмахнулся: «Да она же там играет эпизод! Что, она сама с собой будет в кадре разговаривать?». Но всё-таки согласился попробовать. И... случилось чудо. Голос Талызиной идеально лёг на образ Нади. Он идеально совпал с голосом Аллы Пугачёвой, которая пела за героиню.
Госпремию за эту роль получила Брыльска. А Талызина, которая сделала половину работы, которая подарила Наде тот самый, интеллигентный, дрожащий, настоящий голос, — не получила ничего. Даже в титрах её имени не было.
Мама дяди Фёдора и голос нашего детства
И потом было ещё много гениальной работы голосом. Это она — та самая мама дяди Фёдора из «Простоквашино», с её знаменитым «Это не техника дошла, а я сама сюда дошла, на лыжах». Это её голосом говорит героиня в «Долгой дороге в дюнах».
Вместо финала
«Ради профессии мне пришлось многим пожертвовать.», — писала она в своих мемуарах. И это правда.
Она не была классической красавицей. Ей не доставались главные роли в кино. Её имя не гремело так, как имена её более удачливых коллег. Но она была из тех, на ком и держалось наше великое кино. Из тех, кто своим талантом, своим трудом, своим голосом создавал ту самую, неповторимую атмосферу.
Она была настоящей. И, наверное, это — самое главное.
А какой вы помните Валентину Талызину? По какой роли? Напишите в комментариях.
Удачи вам и до встречи.
С уважением, Дмитрий.
Если вам понравилось, прочтите также мою прошлую статью: