В Московском академическом Музыкальном театре имени К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко состоялась премьера оперы П. И. Чайковского — постановки о цене спасения и невозможности выбора.
«Музыка, написанная прямо для души человека» — так охарактеризовал творчество Петра Чайковского дирижёр Кристиан Кнапп, работавший над постановкой. Именно эта формулировка помогает понять «Орлеанскую деву», представленную на сцене МАМТ 28 ноября. Опера, которую сам композитор считал одной из главных своих работ, но которая так и не стала при его жизни сценическим хитом, сегодня получает новую жизнь — как произведение о невозможном выборе между человеческим и божественным.
Эксперимент с формой: между ораторией и драмой
«Орлеанская дева» — это территория творческого риска. Написанная в 1878–1879 годах, в разгар русско-турецкой войны, опера стала попыткой Петра Чайковского создать на русском языке произведение в жанре французской grand opéra — с масштабными хоровыми сценами, героической темой и, по первоначальному замыслу, балетными номерами. Режиссёр Александр Титель и дирижёр Кристиан Кнапп сознательно отказались от балета в своей постановке, сосредоточившись на драме.
«Это полуопера, полуоратория, — отмечает Титель. — Здесь сталкивается театр представления и театр переживания». Эта двойственность — не недостаток, а главная особенность произведения. Пётр Чайковский экспериментировал, искал новые формы, и порой его лирический дар вступал в противоречие с масштабом замысла. Но именно в этом напряжении и рождается художественная правда.
Кристиан Кнапп, много лет работающий с мировыми оркестрами, отмечает особую сложность партитуры: «Есть очень-очень сложные для оркестра музыкальные антракты, особенно последний — перед финальным актом. Очень похоже на военную музыку из «Мазепы», которую Чайковский написал позже». В «Орлеанской деве» можно услышать и интонации будущей «Иоланты», и находки, которые потом появятся в «Пиковой даме». Это опера-лаборатория, в которой композитор искал для себя новые пути.
Вера как главная тема
«Важная, на мой взгляд, тема — это вера», — отмечает Кнапп, и эта мысль пронизывает всю постановку. Как могла семнадцатилетняя девушка из Домреми возглавить французскую армию и изменить ход Столетней войны? Только благодаря вере — как своей собственной, так и той, что она вселила в других.
Пётр Чайковский, глубоко религиозный человек, находит в истории Жанны д'Арк отклик собственным духовным поискам. Используя либретто на основе перевода драмы Шиллера, выполненного Василием Жуковским, композитор создаёт не историческую хронику, а действо о столкновении земного и небесного, долга и чувства, предназначения и человеческой воли.
Путь героини
Екатерина Лукаш, исполнительница главной партии, подчёркивает важность демонстрации внутренней трансформации Иоанны: «С каждым актом с ней что-то происходит глобальное». Героиня проходит путь от нежной девушки до воинствующей женщины, которая борется не только за свою страну, но и личное счастье. Самым любимым моментом певица называет сцену с ангелами, когда небесные голоса побуждают героиню взять на себя ответственность за судьбу Франции.
Но путь Иоанны — это не только восхождение к героизму, но и падение. Встреча с бургундским рыцарем Лионелем разрушает её божественную миссию. Любовь не даёт ей нанести врагу смертельный удар, и этот момент человеческой слабости становится предательством небесного предназначения.
Задача исполнительницы усложняется и технически: «Дуэт с Лионелем во втором акте происходит, когда мы в латах. Очень высокая тесситура, масштабное музыкальное наполнение и одежда, в которой ты чувствуешь себя скованной».
Лестница как метафора
Художник-постановщик Владимир Арефьев создал сценографическое решение, которое само по себе становится высказыванием: огромная лестница высотой семь метров с 54 ступенями занимает почти весь планшет сцены. «Я внутренне называю её не лестница, а путь», — говорит художник.
Эта конструкция — не просто эффектный визуальный образ, но воплощение главной темы оперы: восхождения от земного к небесному, от человеческого к божественному. Создание сооружения потребовало серьёзной инженерной работы с учётом всех норм безопасности. «Я знаю, сколько за этим стоит труда и металла для того, чтобы эта лестница легко висела в воздухе», — с гордостью говорит Арефьев. Дополняют сценографию движущиеся чёрные панели, управляемые компьютерной системой, разработанной специально для спектакля. Они создают игру вертикалей и горизонталей, меняют пространство, то открывая, то скрывая глубину сцены.
Костюмы, вдохновлённые французской средневековой миниатюрой XIV–XV веков, поражают яркостью красок и тщательностью проработки деталей. «Мы питались французской миниатюрой, — рассказывает Арефьев. Гобеленовые ткани разрабатывались специально для спектакля.
Настоящим творческим вызовом стали доспехи: «Их куют и обмеряют под каждого человека. Мы делали несколько модулей, которые подгонялись под актёров индивидуально». Созданные из пластика, они тем не менее выглядят убедительно, особенно когда на сцене собирается пятьдесят воинов.
Почему Чайковский не теряет актуальности
Один из самых смелых режиссёрских приёмов — начало спектакля. Во время увертюры на сцене сидят артисты в современной одежде, слушающие музыку вместе со зрителями. «Артисты, услышав увертюру с другой стороны от зрителей, ещё больше эмоционально себя насытили, — объясняет Арефьев. — И зритель также с нами послушал».
Это не просто эффектный приём, но глубокая режиссёрская мысль: всё, что было, есть и будет всегда. История Жанны — не музейный экспонат, а живая человеческая драма, понятная в любую эпоху.
«Русская музыка — это как будто бы музыка, написанная прямо для души человека, — размышляет Кнапп. — И это невозможно — жить в нашем мире без музыки Чайковского. Просто невозможно». Музыка Петра Чайковского обладает редким качеством — она понятна всем. Она обращается не к рассудку, не требует философских знаний, а говорит с сердцем напрямую.
«Орлеанская дева» в постановке Александра Тителя и Кристиана Кнаппа — это спектакль о природе подвига и цене спасения. Пётр Чайковский создал не просто историческую оперу, но притчу о невозможности быть до конца человеком, когда на тебя возложена миссия, превышающая человеческие силы. О том, что даже поражение может стать нравственной победой, если сохранена вера — в себя, в людей, в высший смысл жертвы.
Автор текста — Татьяна Фомина