Почему одиночество противоестественно для человека с точки зрения христианского богословия? Об этом в нашем интервью размышляет протоиерей Андрей Рахновский, объясняя, что образ Божий – это образ общения и как вера помогает преодолеть чувство покинутости.
– Отец Андрей, мы решили поговорить с Вами о том, что такое одиночество с точки зрения веры: испытание для души или естественное состояние?
– Мне кажется, что все-таки с одиночеством мириться не надо, потому что в общении людей проявляется образ и подобие Божие, по которому мы созданы. Прежде сотворения человека Господь сказал: «Сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему» (Быт. 1: 26–27), и сотворил Господь Адама и Еву. Образ и подобие Божие – это про то, что человек не один. Как и Господь – Троица: Отец, Сын и Дух Святой, то есть даже Бог находится в общении. Недаром мы говорим, что различие Лиц в Троице реально, и поэтому, когда человек страдает от одиночества, это не что-то надуманное, это вшито в нашу природу, является ее свойством.
С другой стороны, общение может быть разным. Это может быть семья, общественное служение, друзья, родители, это может быть Бог. Монах ведь тоже не одинок, просто он выбирает в качестве формата этого «неодиночества» братскую общину и молитву. А если это монах-отшельник, то с ним Господь, благодаря Которому он не одинок. Но это очень сложно, очень непросто, поэтому это особый путь.
– К вопросу о монашествующих. Может ли одиночество быть призванием для человека?
– Это одиночество условное, то есть на самом деле его нет. Я не монах, поэтому мне сложно судить, но, по крайней мере, судя по тому, что я читал у святых отцов, монашество – это не про одиночество. В данном случае близкими людьми выступают либо другие монахи братства, либо Сам Господь. То есть монахи не одиноки.
– Является ли ощущение одиночества следствием грехопадения или оно было присуще человеку изначально?
– Я не думаю, наоборот: следствием грехопадения является эгоизм, постоянное противопоставление себя другим. И если в семье человек эгоист, то он грешит и тем самым разрушает свою семью, он нацелен только на самого себя. Он склонен доносить до второй половины свои проблемы, свои пожелания, а другого человека для него, по сути, не существует. Поэтому следствие грехопадения – это эгоизм и замкнутость на себе. А ощущение одиночества, если мы подразумеваем внутреннюю потребность разделить с кем-то жизнь, это как раз то, что возвращает нас в райское состояние.
– Как отличить здоровое творческое уединение от разрушительного, гнетущего?
– Смотрите, ведь Христос отдавал Себя людям, беседовал с ними, сопереживал им, исцелял их, а потом удалялся для молитвы в уединенное место, то есть даже Богочеловек Христос, такой «супер-человек», имел потребность во внутреннем уединении. Почему? Потому что, по учению нашей Церкви, Господь воспринял человеческую природу с ее слабостью, уязвимостью и в том числе утомляемостью. То есть Христос утомлялся, об этом неоднократно говорится в Евангелии. И можно сказать, что Ему требовалось некоторое время для восстановления.
Говоря уже современным языком, немного психологизируя, все зависит от того, какую функцию выполняет одиночество. Когда оно нужно для восстановления сил, как у мамы, которой нужно два часа покоя, чтобы восстановиться и вернуться к своим близким, чтобы вновь дарить свое тепло и любовь, – это нормальное, здоровое и полезное одиночество. А если одиночество выполняет функцию именно обособления, эгоизма, неприязни к другим людям, когда другие люди становятся источником какого-то дискомфорта, тогда это плохо. То есть именно то, чему одиночество служит, определяет, хорошо это или плохо.
– Что Вы посоветуете человеку, который придет к Вам со словами: «Я страшно одинок». С чего ему начать?
– Чаще всего человек этот вопрос задает, когда у него проблемы с поиском спутника или спутницы жизни. Так, чтобы человек просто был одинок, бывает, но чаще всего это связано с вопросом о семье.
Честно сказать, я рассуждаю здесь чисто теоретически, потому что женился очень рано, в 19 лет, и все было достаточно просто. Я чисто теоретически предполагаю, какие могут быть проблемы. В 19 лет все очень пластичные, хорошо друг под друга подстраиваются, а чем старше люди становятся, тем сложнее. Я обычно говорю так: «Вы постарайтесь как-то изменить себя, свои какие-то качества, недостатки пересмотреть, чтобы другим людям было с вами интересно, спокойно. Чтобы быть именно душевно привлекательным». Потому что можно, конечно, жутко переживать одиночество: «Не могу жениться или замуж выйти», но при этом иметь какие-то качества, из-за которых другим людям рядом с тобой может быть тяжеловато. Других людей ты изменить не можешь: ты не можешь их в себя влюбить, не можешь воспитать в них какое-то определенное отношение к себе. Но себя ты можешь изменить, тем самым сделав себя открытым для отношений.
– Начать с себя, в общем.
– Да, если проще.
– Почему в современном мире, где так много средств для общения, есть соцсети и даже православные приложения для знакомств, проблема одиночества становится как будто еще острее?
– Потому что общение в интернете, соцсети создают только видимость общения, заменяя общение реальное. У этого тоже есть своя польза с точки зрения функции. Когда человек живет в другой стране, в другом городе, нет возможности увидеться, и я с помощью интернет-общения восполняю свою потребность в общении. А есть и другая функция, когда мне, наоборот, тяжело переносить личное общение с людьми, мне проще общаться через мессенджеры.
– Сейчас в интернете гуляет шутка: «выходите замуж до двадцати пяти, потому что потом вам это будет просто не нужно». Она про то, что к этому возрасту у тебя уже есть деньги, ты уже познал прелесть самостоятельной комфортной жизни и тебе уже в принципе ничего и не нужно. Но тут появляется другой страх. От страха одиночества другой полюс – страх потерять себя в семье, семейной жизни. Ведь когда речь идет о семье, о детях, у девушек есть реальный страх не то чтобы изменить себе, но потерять саму себя в какой-то степени.
– Есть опасность этого, да. По-моему, я это у Варлама Шаламова читал. Он вспоминает свое детство, вспоминает свою мать, и он описывают это в таких красках… что мама превратилась просто в какое-то животное, которое ходит, готовит... И даже отец его, будучи священником, не относился к ней как к человеку. Как будто человек стерся и остался просто этой функцией. Я когда это читал, мне настолько как-то стало неприятно, тягостно. Ты сразу думаешь про свою семью. Не довел ли ты свою жену до такого состояния? Поэтому эти опасения, они обоснованы.
Но есть и другой риск, потому что с христианской точки зрения ты можешь реализоваться только служа кому-то, любя кого-то. Опять-таки возвращаемся к нашему богословию. Что такое личность с христианской точки зрения? Это не человек, который от всех обособился, отгородился, а человек, который дарит себя другим. Как в Святой Троице: Отец делится Своей Божественной природой с Сыном и Святым Духом безраздельно, без всякого недостатка, поэтому все, что имеет Отец, имеет Сын и Дух Святой, и тем самым Лица Святой Троицы – это в полном смысле этого слова личности. И человек точно так же становится богоподобной личностью, когда дарит себя другим. Этот момент никогда нельзя забывать. И это не перечеркивает самобытность человека.
Семья – это труд. И чаще всего на жену ложится вся эта тяжесть, но муж видит это и об этом задумывается. Потому что для меня, например, очень важно, что моя супруга, родив детей, занимаясь домашними делами, все равно вернулась к тому, что ей интересно. У нее есть свои занятия, хобби и дела, ради которых она училась, и для меня очень важно знать, что она занимается чем-то, что важно именно для нее. В семье такой поиск обязательно должен быть. Тогда это не страшно. Если есть любовь, то все будет хорошо, никто не превратится в кухонный комбайн.
– Приходилось ли Вам переживать опыт глубокого одиночества? Если да, то что помогло это пережить?
– Да. В церковной жизни был у меня такой период, когда люди, с которыми я дружил и которые очень уважительно ко мне относились, после того как по определенным причинам я поступил по совести, стали от меня отдаляться, я перестал быть для них авторитетом, уважаемым человеком. Мне очень больно было переживать такое отдаление близких. Действительно, я почувствовал себя абсолютно одиноким. Но в этот момент произошло какое-то озарение. Я вдруг понял, что то, что я делаю, я делаю именно для Бога. Если бы я не пережил этого ощущения одиночества, то, наверное, такая срощенность с тщеславием человеческим, когда, условно говоря, работа на публику, на то, кто что подумает, какое-то одобрение людей, это было бы. А это вещь заразная, и в ней можно жить всю жизнь и отравляться этим. То есть это помогло мне и преодолеть тщеславие как таковое, и ощутить, что именно для Бога нужно трудиться. И в хорошем смысле, именно не в эгоистичном, а в хорошем смысле слова не ориентироваться на человеческое мнение.
– Спасибо Вам, отец Андрей.
Подать записку о здравии и об упокоении
ВКонтакте / YouTube / Телеграм