Стоит на трассе мужик у «Москвича», ковыряется в моторе. Рядом тормозит новенький «Мерседес», из него выходит холёный водитель:
— Что, сломались? Может, помочь чем?
— Да вот, карбюратор барахлит…
Водитель «Мерседеса» открывает капот, долго смотрит на двигатель и говорит:
— Странно… А где у вас тут инжектор?
Мужик на него посмотрел и отвечает:
— Сынок, у меня с такими проблемами тут даже аптечки нет.
Золотой запас в бардачке
Ох, сколько же в советском водителе было смекалки! Сейчас ведь как? Чуть что — замигала лампочка на приборке, и всё, паника. Звонок дилеру, эвакуатор, кофе в зоне ожидания. Мы стали не водителями, а «наездниками». А раньше? Раньше каждый водитель был сам себе и механик, и диагност, и кузовщик.
В бардачке или под сиденьем у бывалого шофера лежал такой набор, которому позавидовал бы сам Индиана Джонс. И среди мотка проволоки, изоленты, пассатижей и запасных свечей обязательно находился ОН. Коричневый, неказистый, пахнущий чем-то щелочным и детством. Брусок 72%-го хозяйственного мыла.
Нет, им не руки мыли после ремонта, хотя для этого он тоже подходил идеально. Этот кусок мыла был стратегическим ремкомплектом. Это был тот самый «план Б», который мог спасти в самой безнадежной ситуации. И вот почему.
"Пробил бак? Не беда, мыло есть!"
Представьте себе картину. Вы едете где-нибудь по трассе «Лена» в семидесятых. Асфальта нет, есть направление. Из-под колес летят камни размером с кулак. И тут вы слышите предательский «дзынь!» по днищу, а через пару минут в салоне начинает отчетливо пахнуть бензином. Приехали. Пробили бак.
До ближайшей деревни — сто километров тайги. Вокруг ни души. Бензин капает на землю, и с каждой каплей тает ваша надежда доехать хоть куда-то. Что делать? Звонить? Кому, медведям? Ждать помощи? Можно, но есть риск превратиться в ледяную статую.
И вот тут советский водитель делал то, от чего современный немецкий инженер упал бы в обморок. Он спокойно доставал из бардачка тот самый брусок хозяйственного мыла и... нож.
Дальше — магия, граничащая с шаманизмом.
Место пробоины тщательно зачищалось от грязи. Затем брусок мыла разминали в руках, как пластилин. Иногда для вязкости в него даже плевали. И вот этой мыльной массой, липкой и плотной, тщательно, с силой, замазывали дырку в бензобаке. Втирали так, чтобы мыло забило все щели.
— Зачем мыло? — спросите вы. — Оно же растворится!
А вот и нет! В этом и кроется гениальный химический парадокс. Хозяйственное мыло, будучи щелочью, абсолютно не растворяется в бензине! Бензин для него — что вода для гусиного пера. Мыльная «заплатка» твердела на воздухе и превращалась в надежную пробку, которая спокойно держала топливо.
Эта простая, как три копейки, технология позволяла без проблем доехать до ближайшего города или СТО, где бак можно было уже нормально запаять. Сколько жизней, грузов и нервных клеток спас этот простой кусок мыла — не сосчитать.
Проведем следственный эксперимент
Чтобы не быть голословным, я решил проверить эту дедовскую байку. Взял старую ржавую канистру, пробил в ней гвоздем дырку. Из дырки, естественно, полилась вода (бензин в гараже лить жалко, да и опасно).
Беру брусок того самого, «советского» мыла. Разминаю. Замазываю дырку. Сначала чуть-чуть сочится, но через минуту течь прекращается. СОВСЕМ! Мыльная пробка держит воду! А раз она держит воду, то бензин, который не является для нее растворителем, будет держать и подавно. Работает!
Это сейчас у нас есть «холодные сварки», герметики, ремкомплекты. А тогда был один универсальный ответ на многие беды — смекалка и брусок хозяйственного мыла.
Недавно рассказал эту историю знакомому дальнобойщику, мужику бывалому, который еще на старых МАЗах начинал. Он долго смеялся, а потом посерьезнел и сказал:
— Наука — это, конечно, хорошо. Все эти ваши нано-герметики... Но когда ты стоишь посреди степи в Казахстане, в минус тридцать, а из бака хлещет солярка, ты и не в такое поверишь. Мне один раз такой кусок мыла жизнь спас. Так что смейтесь, смейтесь... А я до сих пор в ящике с инструментами брусочек вожу. На всякий пожарный. Главное ведь что? Главное — едет!