Увидела фото знакомого, давно эмигрировавшего в теплую страну, на фоне голубого неба, солнца и деревьев, вполне себе сохранивших большую часть листвы. Посмотрела в окно – ну, вы понимаете. Время от времени приходится себе напоминать, что на самом деле абсолютное большинство людей на земном шаре живет именно так – в постоянном окружении солнца, относительного тепла и приличной погоды. Там, где небо в течение двух-двух с половиной месяцев лишь на несколько часов в день окрашивается в серый цвет, а все остальное время суток остается черным, живет меньшинство. И большая часть из этого меньшинства, судя по картам, обитает именно в нашей и без того многострадальной стране.
И вот интересно, люди, которые годами проводят зимы в этой северной серости, приобретают что-то плюс к своей личности или теряют? Ведь когда хорошая погода – постоянный фон твоей жизни, как в каком-нибудь итальянском или испанском сериале – ты же ее, наверное, вообще не воспринимаешь как отдельную ценность. Не замечаешь, ну разве что она изредка рискнет взбрыкнуть и напугает тебя каким-нибудь штормом или песочным ветром из Сахары. Даже на Британских островах, где люди привыкли кокетливо жаловаться на постоянный дождь и непредсказуемость погоды, солнечных дней в году, по статистике, гораздо больше чем у нас. Эмигранты из Питера в Дублине кайфуют, отвечая местным жителям на их жалобы «o, my sweet summer child».
Когда ты значительную часть года проводишь во мраке и вынужден создавать дополнительные слои защиты от стихии, как мне кажется, перестаешь чувствовать себя частью матери-природы, ее законным и полноправным чадом. Ощущаешь себя, скорее, ее пасынком – нелюбимым, недоласканным, всегда в чем-то немного отверженным. Недоброжелательность природного, стихийного окружения – что-то вроде детской травмы, с которой каждый справляется как может в зависимости от объема своего ресурса.
Кто-то гиперкомпенсирует ее, идя по головам, чтобы иметь возможность «покупать» лето и его естественные блага там, где они никак не даются бесплатно. Кто-то зеркалит, отвечая на отсутствие внешней доброты отсутствием доброты внутренней. Кто-то учится выстраивать границы и прятаться в них, греть в кофейнях руки о чашку и обкладываться по периметру настольными лампами, пока серость и холод не закончится и можно будет снова выглянуть наружу. Но никто из них никогда не чувствует себя в полной безопасности, расслабленным и доверчивым миру.