В Северо-Осетинском государственном университете имени К. Л. Хетагурова собрались ведущие филологи и лингвисты из России и стран ближнего зарубежья, чтобы обсудить актуальные вопросы языкознания в условиях активного внедрения цифровых технологий, в частности искусственного интеллекта.
Ученые представили свои исследования на II Всероссийской научно-практической конференции с международным участием «Вопросы филологии и лингводидактики в эпоху цифровизации», организованной факультетом международных отношений СОГУ.
Это доклад Рузанны Асланян, старшей преподавательницы кафедры английского языка СОГУ. Доклад посвящён анализу интертекстуальных связей в романе Агаты Кристи «The Mirror Crack’d From Side to Side» через призму аллюзивных имён собственных. Основное внимание уделяется прецедентному имени «Lady of Shalott» из баллады Альфреда Теннисона, которое используется Кристи как ключевой аллюзивный приём. Автор показывает, как отсылка к образу Леди Шалот служит для построения параллелей с судьбой главной героини, Марины Грегг, раскрывает её трагический внутренний мир и предопределяет развязку сюжета. Исследование демонстрирует, как аллюзивный потенциал онима расширяет смысловое пространство текста, выполняя смыслообразующую функцию и углубляя психологический портрет персонажа.
Аллюзивный потенциал имен собственных в романе Агаты Кристи «The Mirror Crack’d From Side to Side»
Современный этап развития науки и общества характеризуется широким интересом к проблемам интертекста, в частности к использованным автором межтекстовым связям и элементам, одним из которых выступают аллюзивные отсылки.
В рамках доклада рассматривается аллюзивная природа имени собственного, которая заключается в способности этого имени отсылать к уже известному литературному образу или исторической личности. Большинство исследователей подразумевают при этом интертекстуальные потенции онимов, они акцентируют их важную роль в реализации интертекстуальности, создании семантического пространства нового текста, выражении авторской интенции, передаче культурологической информации.
Настоящий доклад посвящен изучению особенностей функционирования аллюзивных имен собственных в качестве средств реализации интертекстуальности в англоязычном художественном дискурсе на материале романа Агаты Кристи «The Mirror Crack’d From Side to Side».
Как показало предварительное знакомство с творческим наследием английской писательницы, данный роман характеризуется высокой концентрацией аллюзивности, которая создается с помощью прецедентных ономастических реалий. Так, например, название романа «The Mirror Crack’d From Side to Side» («Разбилось зеркало, звеня») заимствовано из текста баллады английского поэта викторианской эпохи Альфреда Теннисона «The Lady of Shalott» («Волшебница Шалот»). Аллюзивность содержится в самом эпиграфе к роману, содержащем прецедентное имя собственное Lady of Shalott и выступающем в качестве экспликатора интертекстуальных связей между двумя произведениями:
«Out flew the web and floated wide;
The mirror crack'd from side to side:
“The curse is come upon me”,
cried The Lady of Shalott» (Christie 1962).
«Порвалась ткань с игрой огня,
Разбилось зеркало, звеня.
“Беда! Проклятье ждет меня!” —
Воскликнула Шалот» (Кристи 1992).
На слайде вы можете увидеть некоторые картины, посвященные сюжету этого произведения. Необходимо отметить, что баллада «The Lady of Shalott» является интерпретацией одной из легенд Артуровского цикла, в которой повествуется о девушке по имени Элейна из города Астолата. В версии Альфреда Теннисона главная героиня Леди Шалот вынуждена из-за наложенного на нее проклятия оставаться в башне и смотреть на мир через отражение в волшебном зеркале. Однако в какой-то момент она решает выглянуть в окно, чтобы внимательнее рассмотреть рыцаря Ланселота, скачущего в Камелот, тем самым приведя в действие проклятие. Затем она отправляется по реке на лодке в Камелот, но не доплыв, умирает.
Анализ произведения «The Mirror Crack’d From Side to Side» свидетельствует о том, что автор делает отсылку к Леди Шалот, погибшей по собственной неосторожности, с целью создать яркий ассоциативный образ главного персонажа романа Марины Грегг, чья трагическая судьба имеет сходство с судьбой Леди Шалот.
Агата Кристи, стремясь расширить аллюзивный образ, основанный на прецедентности имени Lady of Shalott, неоднократно использует данный оним на протяжении всего произведения. Так, например, в следующем отрывке слайд можно наблюдать употребление аллюзивного имени в качестве описания внутреннего состояния Марины Грегг, отраженного на ее встревоженном лице:
«She had a kind of frozen look,” said Mrs. Bantry, struggling with words, “as though she'd seen something that - oh dear me, how hard it is to describe things. Do you remember the Lady of Shalott?
“The mirror crack'd from side to side:
‘The doom has come upon me’,
cried the Lady of Shalott”.
Well, that's what she looked like. People laugh at Tennyson nowadays, but the Lady of Shalott always thrilled me when I was young and it still does» (Christie 1962).
«— У нее был какой-то замороженный взгляд, — сказала миссис Бэнтри, пытаясь подобрать наиболее подходящие слова, — как будто она увидела что-то, что… о боже мой, как все это сложно описать! Вы помните волшебницу Шалот?
“Разбилось зеркало, звеня.
‘Беда! Проклятье ждет меня!’
— воскликнула Шалот”.
Вот что выражал ее взгляд. В наши дни Теннисон представляется молодежи ужасно смешным, но волшебница Шалот всегда поражала меня — и в юности, и даже сейчас» (Кристи 1992).
Как выяснилось в ходе развития сюжета, Марина Грегг, американская кинозвезда, узнает страшную новость: ребенок актрисы родился умственно отсталым из-за неосторожности одной из поклонниц, заразившей Марину краснухой во время ее беременности. Героиня выглядит настолько потрясенной этим известием, что одному из персонажей приходит на ум сравнить ее с Леди Шалот, у которой была похожая реакция после приведения в действие наложенного на нее проклятия.
Для расширения аллюзивного потенциала прецедентного имени Lady of Shalott, в том числе и для завершения сюжетной аналогии двух произведений, писательница заканчивает свой роман цитатой из баллады Теннисона, содержащей в себе рассматриваемый оним:
«He said brokenly, “She was - so lovely - and she had suffered so much.”
Miss Marple looked back again at the still figure. She quoted softly the last lines of the poem: “He said:
‘She has a lovely face;
God in His mercy lend her grace,
The Lady of Shalott’» (Christie 1962).
«— Она была… — произнес он отрывисто, — так красива… и так много страдала.
Мисс Марпл снова перевела взгляд на спокойно лежащую фигуру и тихо процитировала последние строки поэмы Теннисона:
Подумав, молвил, не спеша:
“Лицом как ангел хороша.
Да успокоится душа
Волшебницы Шалот!”» (Кристи 1992).
После услышанной новости Марина, желая отомстить своей безответственной поклоннице, отравляет ее. В попытке скрыть убийство, актриса убивает еще двоих людей и, не выдержав напряжения, совершает самоубийство. Вышеупомянутую цитату в конце романа декламирует Мисс Марпл, увидев главную героиню после ее смерти. Развязка сюжета в обоих произведениях одинакова: Марина Грегг и Леди Шалот погибают, совершив ряд непростительных поступков, которые приводят их к гибели, и окружающим не остается ничего, кроме как восхищаться их красотой.
Таким образом, как видим, употребление в тексте имени собственного (в данном случае имени Lady of Shalott), которое является для носителей английской лингвокультуры прецедентным, позволяет наполнить текстовое пространство дополнительными оттенками смысла, вследствие реализации присущего подобному ониму аллюзивного потенциала.
Подводя итоги, можно констатировать, что имена собственные обладают внушительным интертекстуальным потенциалом. Аллюзивный механизм, основанный на феномене прецедентности, позволяет расширить семантический потенциал текста, выполняя таким образом смыслообразующую функцию. Посредством отсылки к героине кельтских легенд Леди Шалот автор создает яркий ассоциативный образ главного персонажа, наполняя его дополнительными оттенками значения.