Путник нашёл в песке косточку финика. Солнце было жёстким, вода — редкой, а желания — быстрыми.
У оазиса сидел старый садовник.
— Посади, — сказал он. — И поливай.
— Сколько ждать? — спросил путник.
— Столько, сколько нужно жизни, чтобы вспомнить, что она — жизнь.
Путник выкопал ладонью ямку, положил косточку, прикрыл горячим песком и принёс ковш воды. На следующее утро он пришёл снова. Песок был молчаливым. На третье утро — тоже. На седьмое — лишь следы ящерицы.
— Может, выкопать и посмотреть, жива ли? — тревожился он.
— Терпение — не любопытство, — улыбнулся садовник. — Это доверие.
Путник начал поливать по часам: на рассвете и в закат. Он сделал маленький канал от колодца, построил от ветра заслон из камыша, и научился сидеть в тени, не торопя взглядом.
Однажды, усталый и раздражённый, он всё же приподнял песок — и сломал крохотный бледный росток.
Он похолодел.
— Прости, — сказал он пустыне и самому себе. — Я хотел быстрее, чем умеет время.
Садовник молча дал ему новую косточку. Путник посадил её аккуратнее, и на этот раз оставил землю в покое. Он стал слышать, как ночь меняет дыхание, как верблюды переступают вдалеке, как тишина становится полной. Он заметил, что тень от его ладоней — тоже вода для ростка.
Прошли недели. В песке появилась тонкая зелёная игла, упрямая, как молитва. Путник не тронул её. Он просто принёс ещё воды. Потом — ещё.
Шли месяцы. Пальма поднялась с рост человека, потом с два. Путник успел подружиться с караванщиками, научился находить дорогу по звёздам и говорить «спасибо» ветру, который раньше казался только помехой. Ему предлагали уйти дальше — там, говорили, города, рынки, шум. Но он остался. Он хотел досмотреть обещание до плода.
Годы сделали свою работу. В один из ранних вечеров, когда небо было цвета граната, пальма оделась гроздьями. Путник поднялся на ствол, сорвал первый тёплый плод и вдруг понял: сладость пришла не издалека — она зрела в нём вместе с пальмой.
— Зачем было столько ждать? — спросил он у садовника.
— Чтобы научиться отличать жажду от глубины, — ответил тот. — Кто ждёт, тот не пустует. Он наполняется.
Путник разломил финик и поделился со всеми, кто был у колодца: с девочкой, что несла кувшин; с усталым караванщиком; с юношей, мечтавшим уйти немедленно. И ему показалось, что вкус у плода — как у времени, которое не торопили: ровный, тёплый и благодарный.
С тех пор путник стал садовником для других косточек. Он показывал им тень, воду и тишину, но не трогал их рост. Потому что терпение — это не ожидание награды, а дружба с тем, что растёт невидимо.
И когда его спрашивали, сколько ждать, он отвечал:
— Ровно столько, чтобы ты догнал своё сердце.
— И как понять, что дождался?
— Ты перестанешь считать дни.
И пальма рядом вдруг качала кроной, будто соглашаясь.
— — —
Если коротко: терпение — не пауза между желаниями, а дом, где дозревает смысл.