В Русском музее — выставка Куинджи. Сама по себе, будем честны, мало примечательная, Русский музей отличается особого рода безразличием к русским художникам: это последовательно доказывают многие и многие его временные выставки, уничтожающие уникальность каждого нового художника и превращающие уникальный стиль каждого, от Врубеля до Рериха, в подборку мешанины в неприспособленных для этого маленьких залах. Финализирует выставку темная комната с проекцией звездного неба над головой. Два больших софита направлены на единственную картину в зале — «Лунную ночь на Днепре».
Пока идешь по выставке, видишь, сколько раз Куинджи пытался ухватить капризную интонацию ночи, сколько он рисовал ту самую лунную дорожку, облака, закаты, облака, закаты, луну, море, свет, свет, свет, одно и то же, всегда неповторимое, много, много раз. Идешь и понимаешь, сколько за каждым идеалом стоит неидеальных попыток, каков путь художника к большой великой цели.
Куинджи работал над полотном в 1880 году. В его мастерской картину увидел Иван Тургенев — и пришел от нее в восторг. На одном из петербургских вечеров рассказ Тургенева о новом полотне Куинджи услышал юный К.Р. — Великий Князь Константин Константинович, племянник императора. Он решил непременно сличить оригинал с рассказом.
Куинджи принимал в воскресенье. Великий князь пришел к нему в форме морского офицера. Куинджи не узнал его и обращался с ним как с простым посетителем. К.Р. писал: «Я видел перед собой изображение широкой реки; полный месяц освещает ее на далекое расстояние, верст на тридцать. <…> Не можешь оторваться от ослепляющей, волшебной картины, душа тоскует». Великий Князь поинтересовался ценой. Куинджи ответил: «Да зачем вам? Ведь всё равно не купите: она дорогая». Романов повторил вопрос. Картина была куплена за баснословные 5 000 рублей. Для сравнения, в следующем году Суриков продал «Утро стрелецкой казни» Третьякову за 8 000 рублей. Но размер «Утра…» — 218х379. Цена картины в то время сильно зависела от размера. Полотно Куинджи — в два раза меньше, 105х146.
К.Р. сильно привязался к картине. Он приходил к ней, когда Куинджи еще работал над полотном. Видел ее, когда закрывал глаза. Не желая с нею расставаться, он взял «Лунную ночь» с собой в путешествие.
Но сначала, до путешествия, Куинджи устроил на Большой Морской в Петербурге выставку одной картины. Это был первый такой случай в русской истории. В темном зале с задрапированными окнами Куинджи выставлял «Лунную ночь на Днепре». Картину освещал только луч света, направленный на нее. Люди стояли в очередях на улице. Всю Большую Морскую занимали кареты.
Зрители замирали перед картиной в «молитвенной тишине». Всех поражал зеленоватый свет, исходящий от полотна. Так работал со светом один Куинджи. Репин говорил о нем: «Иллюзия света была его богом, и не было художника, равного ему в достижении этого чуда живописи».
Сейчас картина чуть темнее, чем была изначально, К.Р. своими путешествиями немного испортил ее. Но кое-что неизменно — на выставку Куинджи почти невозможно достать билеты, полный аншлаг каждый день, непроходимая толпа, Русский музей открыл дополнительные сеансы в выходной. И совершенно тот же ошеломительный эффект, хорошо описанный Константином — темнота, зеленоватый изгиб реки и маленькая точка луны, разгоняющая облака над Днепром, неясная тоска и ясная красота. Возможно, это самый совершенный пейзаж в мире. В России — абсолютно точно.