🕊 О романе Ф. М. Достоевского «Идиот»

Фото взято с сайта Кинопоиск

Любовь с первого прочтения

Это мой любимый роман, любимый писатель. Бинго. Я с жадностью проглатывал это произведение по меньшей мере два или три раза до того — и проглотил ещё раз практически залпом. Если бы не нужно было спать, то не отрываясь прочёл бы от начала и до конца, но, к сожалению, человеку спать необходимо.

С первых страниц был заворожён. Плакал, часто навзрыд. Я влюблён в этих героев, мне их жалко, болит о них душа. А ведь они — это мы. Во мне есть частичка Гани, частичка Рогожина, частичка Мышкина и Фердыщенко... Вари, Коли, Аделаиды. Возможно, и вы находили в себе черты иных персонажей романа.

Свежим взглядом

В этот раз я читал по-новому. Всё, что довелось пережить с момента крайнего прочтения, дало о себе знать: я стал старше, опытнее, глубже — и в этот раз словно писал роман вместе с Достоевским, смеялся и лил слёзы с ним.

Мастерство великого писателя, как мне кажется, проявляется (в том числе) в умении сообщить читателю об очень, очень мерзких вещах, нигде их прямо не называя, показывать грех не описанием, а дыханием фразы. Впервые у Достоевского углядел этот приём в «Братьях Карамазовых», где он повествовал о крайне мерзких поступках Фёдора Павловича в самом начале романа. В «Преступлении и наказании» есть нечто подобное, касающееся жизни Свидригайлова.

В «Идиоте» несколько раз прямо говорится о том, что Тоцкий сексуально эксплуатировал Настю, насиловал совершенно беззащитную девушку. А может быть, и не насиловал — очаровав и приучив к подобного рода “сессионным домогательствам”. Я с глубокой горечью это понимал и раньше, но в этот раз мне стало как-то особенно мерзко и стыдно.

Всем совершенно очевидно, что генерал Епанчин изменял своей супруге до событий романа и влачился за Настасьей Филипповной во время описанных событий. Вот про него прямо нигде не говорится, только вскользь, перед завтраком в начале романа, упоминается, что такого рода ситуации в семье генерала не редкость и что жена привыкла.

Детали, которые не отпускают

Больше всего в этом произведении искусства меня поражают вкраплённые в повествование зарисовки. Они навсегда с тобой после первого прочтения — их невозможно развидеть. Зарисовка о человеке, которого везут на смертную казнь — это шедевр, сродни «Инквизитору» в «Братьях Карамазовых». История про посельчанку — это не иначе как история Лазаря, но с положительным, если так можно выразиться, финалом при жизни: всё-таки Лазарь, надо полагать, вряд ли умер, окружённый вниманием и заботой детей.

Всё переплетено

Во время этого прочтения я заметил нечто особенное — связь «Идиота» с другими романами Достоевского.

Скажем, Иволгин мне очень напомнил Раскольникова, только Раскольникова не раскаявшегося в итоге. Я обнаружил довольно много сходств: сценарий плюс-минус похожий, только в семье Гаврилы Ардалионовича сплетаются воедино семьи Раскольниковых и Мармеладовых. Есть сестра Варвара (фонетически, кстати, имя очень похоже на Авдотью Романовну), маменька (добрейшей души человечек), злой, деспотичный Гаврила (даже имя чем-то перекликается с именем Родион — как минимум своей редкостью), отец — отставной чиновник, медленно сходящий с ума, выпивающий, презираемый всем семейством (Мармеладов). Тоцкий напоминает чем-то Свидригайлова — оба они довольно мерзкие, но очень образованные типы из высших слоёв общества. Через этих персонажей Достоевский в обоих случаях показывает жизнь низов, жизнь верхов и человеческие пороки в них.

Другое сходство наблюдается в стремлении Достоевского во что бы то ни стало показать суд. В «Братьях Карамазовых» мы и вовсе присутствуем непосредственно на судебном заседании. Но ведь и в «Идиоте» наблюдается подобие судебного заседания, когда на террасе дома Лебедева рассматривается "дело сына Павлищева”. Адвокатские речи звучат из уст Лебедева, Иволгина. В «Преступлении и наказании» суда нет, но есть речь следователя, есть детектив и развязка. В «Идиоте» тоже есть доля вполне себе увлекательного детектива — взять хотя бы сцену с пропажей кошелька у Лебедева и последующее расследование.

В чём сила Достоевского?

Долго думал, что же меня поражает в романах любимого писателя, и пришёл к выводу, что прежде всего — его талант удерживать моё внимание. Я редко что в жизни читал с таким упоением, с каким читаю иные произведения Достоевского. Он постоянно подсекает меня на крючки, которые я с жадностью глотаю, — и затем ведёт меня при помощи лески-сюжета по водной глади. Спокойно, местами резко, но очень увлекательно. И знаете, “меня обманывать не трудно, я сам обманываться рад”.

Слепок, взятый с общества

Гипербола, которой пропитан роман от начала и до конца, не в состоянии отвлечь нас от сути: мы понимаем, что Фёдор Михайлович в свойственной ему, мастеру, манере взял слепок с общества того времени. С общества развращённого, но воспитанного. Даже боксёр Кёллер, вон какую статью забацал — зачитаешься! Мерзко, конечно, неправда всё — от первого и до последнего слова, но как написано! И они всё друг другу письма шлют, записки пишут… Куда всё это пропало? Сейчас ведь нет уже такого… Люди вообще забывают, каково это — марать бумагу чернилами! Всё интернет да интернет. Но между тем именно это важно — когда своей рукой человек выводит сокровенные буквы и мысли на бумагу переносит. Вот что очевидно: Мышкин влюблён был в Аглаю, и это его чувство передалось через письмо. Она поняла это и потому вела себя так, как вела.

Но знаете… Меня поразила одна мысль давеча, когда я за сутки проглотил сразу полромана. Ведь если бы Аглая Ивановна была с князем в тот вечер на балу, сопровождала его и вела себя как невеста — то ничего и не случилось бы! Но у меня сложилось полное впечатление, что его привели туда как обезьяну в цирк. Причём не хотели выпускать на сцену к сородичам, а предложили как бы в зале посидеть и посмотреть на то, как на сцене зажигают другие собратья-приматы. А обезьянка вдруг, неожиданно, тоже захотела поиграть с собратьями, но, поскольку не обучалась театральному, цирковому ремеслу, то и повела себя из ряда вон. Повторюсь: если бы Аглая не стыдилась его, если бы все вокруг не почитали его за безумца, коим он и не являлся, то всё могло сложиться иначе.

С удивлением обнаружил снова, как и в случае с «Преступлением и наказанием», кстати, что многие образы, оставшиеся у меня в голове после предыдущего ознакомления с текстом, были выдуманы мной же самим — так моя бурная фантазия дорисовывала то, что ей хотелось дорисовать, и я поверил в свои же собственные фантазии как в нечто реально прочитанное. Но в этом и кроется главный смысл чтения, не так ли? Творческие люди, к коим я имею, кажется, право себя причислять, склонны к такого рода домысливаниям.

Психологическая сторона романа

Мы, думаю, все слышали не раз фразу “подобное притягивается к подобному”. Вот Аглая. Безумная? Да! Трижды “да”! Это подтверждается тем, как сложилась её судьба в эпилоге. Настасья Филипповна? Рогожин? Сам князь? При этом я не противоречу себе, когда говорю о том, что князь всё же безумен. Он слишком умён и добр, а, следовательно, и безумен для этого общества!

Ну вот, собственно, все безумцы и собрались в итоге вместе. В доме Дарьи Павловны случилась буря, которая всё разрушила. Среди прочего был рассеян туман в “голубых и розовых тонах”, который образовался из-за этих нежных писем Настасьи Филипповны. Скажите, это женский вопрос? Ну он ведь! Настасья Филипповна и Аглая, их поведение и есть воплощение этого женского вопроса в романе.

Неееет, если так жить, то эдак можно сгореть заживо быстро — оглянуться не успеешь! Жизнь и так слишком коротка, поэтому щадить нужно себя и окружающих. Где “на все деньги”, там меры нет.

Женский вопрос и политика

А что женский вопрос и политика — так в этом ничего нового и нет. И всё Фёдором Михайловичем сформулировано как всегда блестяще, точно, пророчески, я бы сказал. Слова, произнесённые Евгением Павловичем о либералах, князем на балу о католицизме — мы находим все эти же мысли даже плюс-минус в той же обёртке, но в «Братьях Карамазовых». Не припоминаю, чтобы в «Преступлении и наказании» обсуждали нечто подобное, но вполне возможно, что и обсуждали. Тем не менее суть в том, что каждое слово поразительно легко ложится на “здесь и сейчас”.

А в сущности мы получаем урок: если барышня растёт характерная, своевольная и капризничает, грубит и скандалит, то велик риск, что она принесёт семейству очень много горя. Всё дело вот в чём — как не допустить развращения детей? Вот мы знаем, например, историю великомученицы Варвары, которую отец запер в башне. Так ведь Аглая примерно в таком же положении была — её заперли в стеклянной пробирке, “в замке”, и не выпускали на волю, держали в стерильных условиях, беспокоясь о ментальном, так сказать, здоровье своей подопечной. И что же вышло? Она совершенно самостоятельно предпочла ослушаться, начиталась довольно пошлых и развратных романов и начала вести себя как чёрт знает что. Вывод — не нужно ограждать человека от кочек. Господь не даёт никому сверх того, что человек способен вынести. Господь посылает именно те испытания, которые необходимы человеку здесь и сейчас, чтобы стать лучше. В сущности, мысль такая: оградить не выйдет. Есть выражение “свинья всегда грязи найдёт”, но тут, скорее, не о том.

Это ведь очень похоже на грехопадение Адама и Евы, не находите? Вот прародители в Раю, где всё можно. Максимально стерильные условия, где зла даже нет, но есть запретный плод, который в итоге и вкушает Ева, даёт Адаму — и пошло-поехало. Только вот Аглая Ивановна уже родилась в серпентарии, в отличие от прародителей. С разных сторон — сплетни, рекомендации: туда ходи, туда не ходи, это читай, то не читай, ты воспитанная девица, порядочные девочки так себя не ведут. А девочка-то ещё и вон какая озорная, талантливая, способная, увлекающаяся! Правильно князь сказал: такие люди, как она, если попадаются в сети католичества (а по-нашему — в сети сект), то неизменно вырастают там до управляющих ролей — таков их безумный потенциал.

Как не вырастить нового Рогожина

А представляете, что будет, если такой потенциал да в нужное русло ещё направить? Вот и формулируется, на мой взгляд, один из главных вопросов романа — как не допустить превращения наших с вами детей в людей типа Рогожина, Аглаи Ивановны, типа Ганечки? Ответ слишком очевиден — нужно быть для них примером. Хотите, чтобы дети выросли людьми? Будьте ими сами.

Весь закон и пророки стоят на одном — возлюби Бога всем сердцем, всей душою и крепостью, а через Него возлюби ближнего своего как самого себя. Только так этот тройственный союз — Бог, человек и ближний его — могут существовать. Сперва Бог, через познание Бога и себя начинаешь любить — но не меркантильной и материалистической любовью, а любовью кроткой, осознающей “семя тли” внутри, и только потом — уже ближнего.

Вот этого-то и не хватает всем, кроме Льва Николаевича и пары человек с ним. Елизавета Прокофьевна — в их числе. Несмотря на все её странности, очевидно, что в Бога она верует и человек добрейшей души, хотя и подающий своей же дочери Глаше пример, так сказать, неудовлетворительный.

Елизавету Прокофьевну в сериале 2003 года превосходно сыграла блестящая Инна Чурикова

Персонажи романа - они какие?

Из всех персонажей романа наибольшую симпатию у меня вызвали женщины — Нина Александровна, Вера Лебедева, Александра. Словом, те, кто не отсвечивал. Те, кого сам Достоевский назвал “посредственными людьми”, слишком ординарными, большинством. В них я узнаю тех, кого люблю, и мне не хочется бросаться в них камнями. А в тех, кто собрался на балу у Епанчиных, почему-то хочется.

И ведь если задуматься — есть ли в романе хоть один мужик нормальный? Хоть один персонаж нормальный? Помимо вышеперечисленных, я бы назвал нормальным Птицина. Вот красавчик, моё почтение: семью содержит сам, дела в порядке, пользуется уважением, потому что реально достойный специалист. Епанчин, вроде, и классный мужик, но каблук и муж неверный — так выходит. Об остальных и говорить не приходится… Рогожин — идеальная пара к Настасье Филипповне. Всё, получается. Нет, кроме Птицина, нормальных мужиков в произведении. Всё сплошь какие-то неординарные, помешанные, со странностями или дурными наклонностями.

Финальная мысль

Христос сказал: “Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадёжен для Царствия Божия”. Так и Мышкин: если бы не поколебался и ушёл тогда с Глашей, то, наверное, был бы счастлив.

Что меня поразило особенно в этот раз? Было довольно много сцен в романе, которые заставили меня пролить слёзы. Я не буду перечислять, какие. Ограничусь только наблюдением - при предыдущих прочтениях я практически взахёб рыдал во время финальной сцены романа в квартире Рогожина - от начала и до финальных строк романа. А в этот раз вынес всё это спокойно. А растрогало меня совершенно другое - отношение Евгения Павловича к князю и переписка с Верой Лебедевой. Почему? Не берусь ответить.

Знаете… Ведь здесь по большому счёту даже и обсуждать-то нечего - таково моё мнение. Всё слишком гениально изложено. Здесь не обсуждать нужно… Здесь нужно “молчать с пониманием”, нужно, раскидывая мозгами, тяжело вздыхать и… Радоваться! радоваться тому, что мы, слава Богу, не помешанные, что наша жизнь “не на все деньги”, что мы способны любить “не на все деньги”, что верим в Бога и открыто о Нём говорим. Потому что если представить себе, что жизнь наша хоть чуточку, но похожа на то, что описал в романе Достоевский, то смирительные рубашки обеспечены каждому.

Чудеснейший сериал 2003 года. Рекомендован к просмотру.