Геология, как одна из тех исследовательских наук, где интуиция и озарение играют ключевую роль, часто окружена многочисленными легендами и мифами. Видимо так уж устроен пытливый ум покорителей недр, что активно откликается на сухие факты и решаемые загадки природы рождением неожиданных предположений и ярких гипотез, которые по широте и смелости порой не уступают известным фантастическим рассказам.
Один из таких мифов, родившихся в 1980 г. в результате посещения Боксонского месторождения бокситов, предлагаю на суд пытливому читателю. Автором его является геолог Толя Фролов, круглолицый улыбчивый, светловолосый добродушный интеллектуал, в поле щеголявший в милицейских галифе с красным кантом и служебным револьвером на поясе.
Сначала предыстория рождения мифа.
Восточный Саян. Республика Бурятия - бывшая Бурят-Монгольская республика. Боксонское месторождение бокситов. Активно разведывалось Боксонской экспедицией Иркутского геологического управления в 1947–1955 гг.
Пласт преимущественно вишнево-красных бокситов трассируется на протяжении 32–35 километров. Прослежен многочисленными канавами, шурфами, скважинами дробового бурения и одной штольней. Последняя пройдена в левом борту реки Боксон.
Учитывая то, что пласт бокситов весьма протяженный, для удобства его разведки экспедиция помимо основного поселка Боксон построила по простиранию рудного тела еще несколько разведочных поселков поменьше: Табин-Зурта, Структурный, Рудничный, Хужиртайский, Веселый, Застава и др. расположенных в 3–10 км друг от друга.
В самый разгар разведочных работ по капризу ли, а может быть в связи с кончиной Великого Отца всех времен и народов геологоразведочные работы резко прекратили. Да, так быстро и с таким задорным энтузиазмом, достойным более применения, что и через 25 лет всё стояли на буровых профилях многочисленные копры брошенных буровых установок, окруженные штабелями буровых и колонковых труб, грудами переходников, коронок и спекшихся лимонитовых глыб буровой дроби. Даже буровой инструмент, обросший мхом-ягелем, лежал на своих, когда-то определенных местах. Только чья-то хозяйственная или вороватая рука сняла с буровых установок двигателя, да некоторые мелочи с болтами и гайками.
Бросалось в глаза и то, что в разрушенных поселках и возле буровых площадок почерневшим серебром светились 200-литровые алюминиевые бочки с лаконичными надписями на немецком языке, выдавленными на торцевых частях: KRAFTSTOF, 200L, FTUERGEFFHRLICH, WEHRMACHT, 1943.
В переводе на русский это звучало: ТОПЛИВО, 200Л., ОПАСНОСТЬ ПОЖАРА, ВЕРМАХТ, 1943.
В разоренных, брошенных поселках сиротливо стояли сваленные груды керновых ящиков со столбиками вишневых, серых, зеленых бокситов и причудливо свилеватых кремовых строматолитов...
Когда-то добротные и крепкие дома покосились и почернели, мертвенно зияли вырванными дверьми и окнами. Все вокруг было завалено искореженной, разбитой и ржавой скудной домашней утварью. Длинные (в многие десятки метров) поленницы полусгнивших дров, когда-то заботливо заготовленных впрок сиротливо змеились среди пней на вырубленных под «ноль» лесорубочных делянах.
Скелетом доисторического чудовища ощерилась установка локомобильной станции - бывшего сердца базового поселка, сожжённая вездесущими вандалами.
Запустение и тлен царили вокруг. Тягостное чувство бесцельно выполненной огромной работы, бездумно растраченных средств и людского энтузиазма приводило к осознанию причин глубокой и безысходной бедности советского народа.
Практиканты - студенты геологических Исовского и Саратовского техникумов с изумлением рассматривали руины когда-то мощной экспедиции и в их глазах читался немой вопрос: - Как, когда и почему случилась эта катастрофа в таких далеких горах? Где все люди, жившие когда-то здесь?
Среди всего прочего хлама увидели ржавую округлость старой солдатской каски времен прошедшей войны. Без подшлемника сохранился только один тонкой стальной скорлуповидный каркас с несколькими не очень глубокими вмятинами. У всех вырвался закономерный вопрос: - А это откуда здесь????
Немецкие бочки и эта находка, подогревшие живейший интерес студентов в дальнейшем и послужили причиной рождения еще одного геологического мифа, небанально отвечающему на возникающие неудобные вопросы и в память об титаническом труде коллектива 3,5 тысяч геологоразведчиков замороженном на бесконечные десятилетия.
Видя вопрошающие и изумленные глаза будущих специалистов Анатолий очень серьезно и обстоятельно, как и подобает руководителю, начал свой рассказ.
Шел третий год Великой Отечественной войны. Советская промышленность успешно восстанавливалась после разора 1941 года и теперь наращивала выпуск всех видов вооружения и техники. И, в первую очередь, самолетов., выпуск которых уже перекрывал потери на фронте.
Обстановка на восточном фронте для немцев становилась все более напряженной и тяжелой. Получив данные обо все возрастающем количестве русских самолетов на фронте, Гитлер собрал экстренное совещание по этому поводу. В ходе его рассматривались вопросы о мероприятиях, которые могли бы самым негативным образом повлиять на работу авиационной промышленности Советского Союза.
Одним из ведущих был вопрос об алюминии – основного металла авиационной промышленности. Уже уходили в небытие советские самолеты из дельта древесины, фанеры и перкаля – скорость и живучесть самолетов вышла на первое место.
Поэтому родилась идея подрыва алюминиевой минерально-сырьевой базы СССР, поставщика сырья для этого крылатого металла.
В процессе совещания выяснилось, что в СССР активно ведутся геологоразведочные по ее расширению. Одним из крупных и перспективных объектов являлось Боксонское месторождение бокситов в Восточном Саяне.
Импульсивный фюрер тут же приказал экстренно подготовить диверсионную операцию по взрыву этого месторождения.
Значительного труда и времени стоило советникам убедить его, что месторождение как таковое взорвать или как-то разрушить. Единственное решение — это уничтожить инфраструктуру объекта и ликвидировать весь его персонал.
Для выполнения этого задания было создано специальное диверсионное подразделения под названием «Das Aluminium» (Алюминий). Задачей отряда было физическая ликвидация всех работников месторождения и уничтожение его основных сооружений и оборудования. В результате ожидалось что работы на месторождении остановятся на годы.
План операции состоял из трех этапов: заброска десанта самолетом, сама операция и возвращение. Первый этап – технически простой, т. к. взлетная полоса в пос. Боксон была, а подзаправка планировалась на аэродромах подскока куда заранее прилетят «дойные корова» - транспортные самолеты с топливом.
Второй этап - уничтожение месторождения – рутинная, привычная и давно отработанная операция. Третий – пеший отход отряда через Монголию на один из тайных резервных аэродромов.
И вот в один из летних, совсем не прекрасных дней на взлетную полосу в долине р. Боксон грузно приземлился самолет с тремя моторами откуда слаженно высыпались парашютисты в котелкообразных стальных шлемах.
Но несмотря на кажущуюся внезапность поселок пришельцев встретил мертвенной тишиной. Лишь несколько лохматых псов с недоумением бродили между опустевшими домами.
Каким-то образом информация о готовящейся операции стала известна советской разведке. И заведомо предупрежденные работниками НКВД люди срочно выехали на тракторах в долину р. Оки.
Диверсанты с остервенением стали крушить оборудование и технику, стремясь нанести максимальный урон. Были взорваны локомобильная станция, контора, сожжены склады ГСМ и оборудования. Не обошлось и без попытки мародерства. Но жилища работников экспедиции так поразили врагов своей пронзительной нищетой и убогостью, что им стало ясно – никакой поживы не будет.
К вечеру следующего дня к поселку прибыла неполная рота бойцов НКВД усиленная двумя десятками местных охотников - сойотов. Бой начался уже в сумерках наступающей ночи и продолжался до самого утра. Преимущество было на стороне красноармейцев, нанесших неожиданный удар. Сойоты прибыли на низкорослых, выносливых монгольских коньках. Хорошо знавшие эту местность охотники быстро перемещались, выслеживая врагов и наносили неожиданные и весьма болезненные удары. Несмотря на то, что вооружены они были только примитивными кремниевыми ружьями и изношенными винтовками Бердана2, каждый их выстрел всегда поражал цель.
К рассвету все было кончено. Из полутора десятков прилетевших диверсантов большая их часть погибла в районе поселка Боксон, а нескольких, пытавшихся уйти в сторону границы догнали и перебили сойоты. До Монголии не удалось дойти никому. Пара раненых была захвачена в качестве языков бойцами НКВД.
Были потери и среди красноармейцев. Не привыкшие к скоротечным огневым контактам в горах и сумерках погибли несколько бойцов, несколько были ранены.
Еще несколько дней догорали здания и склады ГСМ и ВВ на центральной базе. Сиротливо стояли на профилях брошенные буровые установки. Несмотря на уничтожение десанта ущерб экспедиции был нанесен осень серьезный, и о дальнейшем продолжении геологоразведочных работ в ближайшие месяцы не могло быть и речи.
В результате работы по разведке месторождения возобновились уже только после окончания Великой отечественной войны в 1947 году.
А о прошедших боях до сих пор напоминают разрушенные и сожжённые здания, взорванная техника да брошенные немецкие бочки с горючим. Вся военная амуниция была тщательно собрана работниками компетентных органов и увезена. Лишь иногда проявляются из земли отдельные, не замеченные её образцы. В числе и найденная нами красноармейская каска.
Примечания:
1 Сойоты - коренной малочисленный народ Восточного Саяна (высокогорной Оки). Род занятий: оленеводство, яководство, охота.
2 С началом войны органами НКВД в экстренном порядке повсеместно были проведены мероприятия по изъятию у населения огнестрельного оружия. Некоторые послабления были сделаны народам живши только за счет охоты – им оставили только очень древние образцы ружей и винтовок.
#саяны #Боксон #бурятия #геологи #месторождения