Все начинается с событий после первой пролетарской революции во Франции в 1791 году. В законе Ле Шапелье от 14 апреля 1791 года проявляется стремление буржуазии нейтрализовать, обезоружить рабочих, уничтожить возможность пролетариата диктовать условия буржуазии и даже отобрать у нее собственность и власть.
Является ли это стремление пролетариата свергнуть буржуазию прогрессивным, «социалистическим» во Французском королевстве 1791 года? Ни в коем случае! Чего на самом деле добивались рабочие?
И Ле Шапелье вполне ясно дает ответ, которому не верят и нынешние социалисты и не принимают во внимание. Ле Шапелье говорит национальному собранию, что некоторые люди вздумали воссоздать уничтоженные цехи, устраивая собрания, на которых выбирались президенты, секретари, синдики и другие должностные лица, причем эти собрания были представлены представителями промыслов и ремесел.
Цель этих собраний, которые распространяются в королевстве и которые уже установили между собой сношения, заключаются в том, чтобы заставить предпринимателей работ увеличить плату за рабочий день, мешать полюбовному соглашению между рабочими и работодателями, принудить их подписывать обязательные постановления этих собраний и другие регламенты, которые они позволяют себе составлять.
При этом пускается в ход насилие, даже когда работающие в той или иной мастерской довольны своей платой. Частная деятельность в этой области клонится к воскрешению цехов и привилегий.
Здесь, несомненно, этот предложенный закон относится, как его характеризует К.Маркс в «Капитале», к таким, что понижают заработную плату и запрещают стачки, рабочие союзы то есть явно антирабочий, буржуазный закон. На самом деле стачечники, рабочие, конечно же не мечтали о воскрешение цехов и приравнивание рабочих организаций к цехам в полемических приемах Ле Шапелье, не имело никакой другой конкретной цели, кроме как необходимость парализовать стачечников в их борьбе с хозяевами и сделать впредь эту борьбу возможно более затруднительной. Смотрите например, Е.Тарле (Соч. в 12 томах, Т. II. с.135.М. 1959.)
Далее, Ле Шапелье говорит о сохранении и поддержании принципа свободного соглашения между рабочим и работодателем, свободу промышленного труда, личной свободы предпринимателей и рабочих, то есть принципы, которые этим же законом 14 июля 1791 г. нарушаются не в меньшей степени, нежели стачечным движением.
Ведь ясно видно, что Ле Шапелье говорит об необходимейших условиях нормального функционирования капитала, которые могут нарушены и диктатурой буржуазии (тогда еще мелкой) и диктатурой пролетариата. Но не буржуазной демократией.
Вот то самое балансирование, с которого легко скатиться в ту или другую сторону. Если падение в потенциальную яму диктатуры мелкой буржуазии признается и порицается всеми, начиная с госпожи Ролан, то падение в потенциальную яму диктатуры пролетариата представляется естественным и даже «социализмом».
Ле Шапелье, говоря о возрождении цехов не имел никакого исторического примера, когда чрезмерные требования рабочих (чрезмерными они казались хозяевам, но были нормальными для рабочих) могли нарушить условия для функционирования капитала, предвосхитив будущие пролетарские, «социалистические» революции, диктатуру пролетариата, уничтожение частного предпринимательства, частной собственности на что-либо, то есть уничтожение условий для нормального функционирования капитала со стороны пролетариата и возвращения экономики по – существу, к цеховой организации труда на государственном уровне.
Вот, о возрождении такой цеховой организации труда и говорил Ле Шапелье, предлагая антирабочие законы. И социалисты, борясь против диктатуры (мелкой) буржуазии, предали забвению вторую опасность, пренебрегли ею, не понимая смысла и принципов капиталистического воспроизводства, только и способного создать материальные предпосылки для настоящего посткапиталистического социалистического строя.
И нарушение этого закона привело к страшным последствиям в жизни французского общества. Уже в законе о максимуме, введенном по требованию рабочих (29 сентября 1793 года – 24 декабря 1794 года), содержалось то, что привело к упадку экономики, к диктатуре Робеспьера (до июля 1794 г.). Что могло быть хуже для развития человеческого общества? Ну, если только последующие события в РИ после ноября 1917 года.
Может быть, исходя из этого исторического урока, Ф.Энгельс и писал в 1894 году, в своей работе (О социальном вопросе в России.) о том, что отмена классовых различий прежде времени может повлечь застой и упадок в общественном способе производства и что нужна очень высокая степень развития производительных сил и производственных отношений, чтобы отмена классовых различий стала прогрессом. Построение бесклассового справедливого общества – «социализма» с докапиталистической экономикой приводит к застою и упадку в общественном способе производства.
Стало быть, теоретики коммунизма, К.Маркс и Ф.Энгельс понимали опасность для капитала со стороны пролетариата. Понимали, что необходимо балансировать между буржуазной демократией и диктатурой пролетариата для нормального функционирования капитала. Потому что, на самом деле, в реальной жизни, буржуазной диктатуры и демократии пролетариата в природе не существует, это невозможно.
Развивать же неограниченно производительные силы человеческого общества может только неограниченный способ производства, то есть капитализм с буржуазной демократией, а вовсе не диктатура пролетариата с ограниченным способом производства, то есть с феодальной цеховой организацией труда на государственном уровне.
Или все-таки еще существуют на этой планете любители «социализма» и знатоки политической экономии «социализма», которые «знают», как неограниченно развивать производительные силы человеческого общества с помощью ограниченного способа производства, то есть с помощью докапиталистического, феодально-рабовладельческого, с цеховой организацией труда на государственном уровне, примитивного способа производства, который они называют «социализмом». Но, что-то не видно их успехов по сравнению с капитализмом.
Зато видно множество любителей «социализма», которые желают развивать экономику своего феодально-рабовладельческого «социалистического» общества с помощью неограниченного способа производства – капитализма, за счет его экономики и достижений.
Вот такая политическая экономия и диктатура пролетариата.