Почему в современном культурном поле больше всего появляется фильмов, спектаклей, подкастов и статей не о творчестве великих писателей, а о жизни творцов, скорее об их слабостях, ошибках и скандалах?
Зрителю не интересно, в чем особенности поэтики, например, романа Ф.М. Достоевского «Идиот», но занимательным представляется дискуссия о том, действительно ли писатель страдал эпилепсией, как и почему был увлечен карточной игрой, что особенного он нашел в Аполлинарии Сусловой? Почему такие заголовки: «Каких дам любил или ненавидел великий классик», «Как писатель проигрывал свою жизнь в рулетку» вызывают бурный интерес читателя?
Каким человеком был Достоевский? Современники оставили немало воспоминаний о характере писателя. И нарисованные образы сильно отличались, говоря о противоречивости его натуры. Это касается и внешности, и привычек, и главных черт характера Федора Михайловича.
Только сами художники слова, писатели и поэты, были заинтересованы в вопросах творчества. Даже нелюбовь Набокова к Достоевскому являет собой попытку разобраться в особенностях поэтического дара, мыслей и способов их воплощения.
Иосиф Бродский, размышляя об отношениях Достоевского с Богом, пришел к весьма нетривиальным выводам. По сути, он подверг деконструкции миф о религиозности Достоевского-художника:
Конечно же, Достоевский был неутомимым защитником Добра, а именно. Христианства. Но если вдуматься, не было и у Зла адвоката более изощренного. <…> Ибо результаты его инквизиции выявляют нечто большее, нечто превосходящее саму Истину: они обнажают первичную ткань жизни, и ткань эта неприглядна.
«В монументальных произведениях Достоевского море слез, тысячи истерик, колоссальное количество бесед за чаем, водкой и без ничего, бесед о душе, о Боге, о мире. Герои его упиваются беседами, самоистязаются словами и истязают других. Только и делают, что высасывают из пальца, из мухи производят слона. <…>
Иван Бунин отзывался о художественной манере Достоевского не лучше:
Ненавижу вашего Достоевского! — вдруг со страстью воскликнул он. — Омерзительный писатель со всеми своими нагромождениями, ужасающей неряшливостью какого-то нарочитого, противоестественного, выдуманного языка, которым никогда никто не говорил и не говорит, с назойливыми, утомительными повторениями, длиннотами, косноязычием… Он все время хватает вас за уши и тычет, тычет, тычет носом в эту невозможную, придуманную им мерзость, какую-то душевную блевотину. А кроме того, как это все манерно, надуманно, неестественно.
Л.Н. Толстой только после смерти Достоевского выразил свое отношение к современнику:
Как бы я желал уметь сказать все, что я чувствую о Достоевском. <…> Я никогда не видел этого человека и никогда не имел прямых отношений с ним, и вдруг, когда он умер, я понял, что он был самый, самый близкий, дорогой, нужный мне человек. Я был литератор, и литераторы все тщеславны, завистливы, я по крайней мере такой литератор. И никогда мне в голову не приходило меряться с ним — никогда. Все, что он делал (хорошее, настоящее, что он делал), было такое, что чем больше он сделает, тем мне лучше. Искусство вызывает во мне зависть, ум тоже, но дело сердца только радость. Я его так и считал своим другом и иначе не думал, как то, что мы увидимся, и что теперь только не пришлось, но что это мое. И вдруг за обедом — я один обедал, опоздал — читаю: умер. Опора какая-то отскочила от меня. Я растерялся, а потом стало ясно, как он мне был дорог, и я плакал и теперь плачу.
В этих отзывах мы не чувствуем соперничества, тем более зависти, это желание осмыслить феномен таланта писателя.
Говоря о Толстом и Достоевском, всегда поражаешься тому, как по-разному сложились их биографии. Оба будущих писателя были представителями одного поколения: Достоевский родился в 1821 году, а Толстой — в 1828-м. И оба они дворяне. Но насколько разные: Толстой был самым именитым русским литератором и состоял в родстве с известнейшими дворянскими фамилиями России.
Достоевский не может похвастаться такой биографией и родней. Он всю жизнь, в отличие от Толстого, испытывал большую нужду. Причем если Толстой карточные долги мог довольно легко отдавать с помощью своих помещичьих доходов, то у Достоевского таких доходов не было и он, также имея склонность к острым игровым ощущениям, вынужден был впоследствии за это расплачиваться горько, жить просто в долг, забирая в издательствах деньги вперед под ненаписанные сочинения.
И так во всем — или почти во всем. Если один богат, то другой беден. Если один получает баснословные гонорары, то другой пишет ради куска хлеба. Если один буквально боготворит Руссо и почитает его за призыв возвратиться к естественному состоянию человечества, то другой к Руссо относится очень критично и равнодушно.
Гонорар, полученный Толстым за «Анну Каренину», составил 20 000 рублей. Больше получил только Михаил Загоскин за роман «Рославлев» (40 000 рублей) — при этом сегодня его имя едва ли известно кому-то, кроме историков литературы.
В 1876 году, когда роман Толстого активно печатался в «Русском вестнике», на 20 000 рублей можно было купить: дом в Москве.
«Ничто так легко не дает денег, как «Онегин», выходивший по частям, но регулярно… Твое воображение никогда еще не создавало, да и не создаст, кажется, творения, которое бы такими простыми средствами двигало такую огромную массу денег, как этот бесценный клад, золотое дно «Онегин», — писал Пушкину издатель Петр Плетнев.
а «Идиота» на 42 печатных листах Достоевскому заплатили в «Русском вестнике» 7000 рублей.
Долг Достоевского игорному дому в Висбадене (где с 2013 года на одном из них висела доска, что писатель остался должен €240 000), по сообщениям некоторых СМИ, в 2020 году погасил Роман Абрамович. «Достоевский никому не должен, снимите эту позорную табличку», — якобы сказал предприниматель во время посещения города.
Игорь Волгин литературовед, президент Фонда Достоевского:
В Висбадене, когда он сидел там без копейки в 1865 году, ему Катков прислал аванс за «Преступление и наказание» — вот все, что известно. Возможно, квартира, где он был, ходили разговоры, что надо выкупить квартиру. Давно были разговоры о том, что нужно выкупить квартиру в Висбадене, где он жил какое-то время. Шли об этом переговоры, но это было два или три года назад. Может быть, он сейчас купил эту квартиру? Но я об этом ничего не знаю. Долги Достоевского выплатил Катков в 1865 году. И Герцен прислал немного денег ему. И все. Никаких долгов там никто не выплачивал. Если он что-то там выплатил, какие-то долги обществу, но тоже вроде не было у Достоевского международных долгов. Во всяком случае, это не долги Достоевского, это точно. Кому он мог выплачивать долги Достоевского? Рулетке, что ли? Игорному дому? Там тем более долгов не было. У него был долг за гостиницу, да. Но не через 150, почти 200 лет выплачивать же.
Если раньше литературное наследие воспринималось как кладезь мудрости и нравственных ориентиров, то сегодня акцент сместился на эпатаж, скандальность и сенсационность.
Во-первых, нельзя отрицать влияние медиапространства. Скандалы, интриги и разоблачения, связанные с жизнью писателей, становятся «горячими» новостями, привлекающими внимание широкой аудитории. Краткие, яркие заголовки, обещающие сенсацию, легче захватить внимание, чем напрягать мозг читателя глубоким анализом идей.
Во-вторых, важную роль играет общая тенденция к упрощению и развлечению. Чтение требует усилий, времени и концентрации, чего многим современным людям не хватает. Гораздо проще прочитать скандальный заголовок и поверхностно быть в курсе новых фактов, чем погрузиться в сложный мир Достоевского с его философскими и нравственными дилеммами.
В-третьих, сказывается и изменение образовательной парадигмы. Если раньше изучение классической литературы было неотъемлемой частью школьной программы, то сегодня акцент делается на практических навыках и компетенциях. Молодое поколение меньше мотивировано к чтению, а интерес к классике, в частности, формируется именно в школьном возрасте.
В конечном итоге, интерес к скандалам вокруг Достоевского – это симптом более глубокой проблемы: утраты интереса к серьезной литературе и культуре в целом. Это сигнал о необходимости переосмысления подходов к образованию и популяризации чтения, чтобы вернуть читателю интерес к настоящему, глубокому искусству.
Бесы Достоевского. Семь постановок фестиваля «Золотая Маска» к 200-летию писателя
«Страсти по Фоме» Театр Наций режиссера Евгения Марчелли
«Зимние заметки о летних впечатлениях» Театр Наций. В спектакле Елены Невежиной Достоевский предстает перед зрителем в непривычной роли тревел-блогера.
«Литургия Zero» МХТ им. Чехова Валерия Фокина
На Дне Достоевского — 2025 устроят «театральное путешествие», расследование и ужин
Клавдия Редер. Музей Достоевского, Петербург
«Федор Достоевский. Между адом и раем». Документальный фильм
Двадцать шесть дней из жизни Достоевского (1980)
«Демоны Санкт-Петербурга», режиссер Джулиано Монтальдо, 2008 год
«Достоевский» Хотиненко 2010
Ирина Мурзак
филолог, литературовед, театровед, доцент Департамента СКД и Сценических искусств, руководитель программы "Театральное искусство, медиакоммуникации в креативных индустриях" ИКИ МГПУ