В старом многоэтажном доме на окраине города жил парень по имени Антон Куликов. Люди всегда обходили его стороной — не столько из-за дурного нрава, сколько из-за какой-то тяжёлой, липкой тени, что будто бы тянулась за ним с самого рождения.
Говорили, что тень эта не случайна… и что Антон появился на свет уже помеченным.
Он родился в семье, где алкоголизм и бедность давно стали нормой. Дом Куликовых был проходным двором для сомнительных гостей, которые приходили погреться и выпить. Мать Антона, Галина, сама выросла среди пьянства и грубости. Отец, Фёдор, избивал её так часто, что соседи перестали различать, какой синяк новый, а какой старый. Беременной она была тоже не раз под ударом.
Чудо, что ребёнок выжил. Но вырос — считай, на подаяниях соседей.
Когда Антону было 13, отец погиб при странных обстоятельствах: то ли упал с балкона, то ли кто помог упасть. Милиция приезжала, но разобрать в пьяной компании что-то было невозможно. А когда парню исполнилось 18, мать ушла следом… и тоже при нём. Антон лишь закрыл кухонную дверь, чтобы не слышать, как она стонет, и вернулся к выпивке. Утром вызвал милицию, будто ничего не случилось.
Казалось, что на этом роду лежит какое-то чёрное клеймо. Но самое странное началось позже.
Через полгода после похорон Антон вдруг привёл в дом жену — тихую, кроткую девушку из деревни. Звали её Лена. Она казалась совсем не из его мира — чистая, аккуратная, вежливая. Люди гадали, зачем она вышла за него, но ходили слухи, что сирота, что за город держалась, как за последнюю надежду.
Когда Антон не пил, он был почти нормальным. Однако как только находил повод уйти в запой, превращался в кого-то совсем другого. Однажды он гонялся с ножом за собутыльниками по двору — будто им двигало что-то нечеловеческое. Соседи говорили:
— Глаза у него в такие моменты… не как у людей. Будто пустые.
А потом случилось то, что многие вспоминают до сих пор.
Во время одного из запоев Антон решил «разыграть похищение». Он явился к бабушке Лены и, рыдая, заявил, будто жену с ребёнком украли, и нужна крупная сумма, иначе убьют.
Бабушка — старенькая, но мудрая — сразу заметила неладное. Но он клялся так искренне… так громко…
«Клянусь своей жизнью! — повторял он. — Если обманываю — пускай сгорю заживо!»
Эти слова он выкрикнул, ударив ладонью по столу. И было ощущение, будто дом вздрогнул вместе с этим ударом.
Старуха всё же пошла в милицию. Обман вскрылся. А когда Антона привезли домой, бабушка лишь посмотрела на него долгим взглядом и тихо сказала:
— Ты сам себя проклял. Берегись огня.
Она сказала это не в гневе… а как тот, кто уже знает, что будет дальше.
Зимой того же года Антон погиб. Всё произошло так быстро, что люди ещё долго шептались:
Он был пьян.
Оставил включённую конфорку.
Вода из чайника залила пламя.
Газ копился.
Антон вышел покурить…
Один щелчок зажигалки — и дом содрогнулся от взрыва.
Снесло половину этажа.
Люди выбегали в ужасе.
Но никто, кроме него самого, не пострадал.
Пожарные говорили, что это почти невероятно. Но бабушка Лены, когда ей сообщили, только перекрестилась и прошептала:
— Не мне его судить. Сам просил. Сам и получил.
Лена с дочкой в тот момент, по странному совпадению — а может, по чьей-то защите — находилась у родственников.
Соседи помогли им обустроиться, собрали деньги, одежду. Женщина продолжает жить в той же квартире — той, что уцелела.
Иногда она говорит, что ночью на кухне слышны тихие шаги и будто бы кто-то долго стоит у окна.
Но выходит — никого.