Роберт Льюис Стивенсон прожил на свете 44 года, а мог прожить еще меньше. У его деда по материнской линии были больные легкие, это перешло по наследству к его матери, а затем и к нему самому. Он считался чахоточным, но современные биографы полагают, что у него была либо бронхоэктатическая болезнь, либо саркоидоз легких (а самый красивый диагноз, поставленный в 2000 году - «наследственная геморрагическая телеангиэктазия»). Не туберкулез, но тоже совсем, совсем ничего хорошего, особенно учитывая состояние медицины во второй половине XIX века.
В его биографии много раз встречаются слова «он был на грани смерти», но каждый раз ему удавалось выкарабкаться. Смерть настигла его 3 декабря 1894 года в его доме на Самоа, когда он, по одной версии, открывал бутылку вина, а по другой, более экзотической, - готовил майонез для салата; причиной сочли апоплексический удар, но, может, это стало очередным проявлением той самой чертовой телеангиэктазии.
И все же жизнь его была насыщенной: он много путешествовал (хотя из-за слабого здоровья ему это было противопоказано) и написал несколько классических книг.
«Остров сокровищ»
В 1876 году Стивенсон по-настоящему влюбился в американку Фанни Ван де Грифт Осборн, которую встретил во Франции. Она была замужем (хотя отдалилась от супруга из-за его измен) и была на десять с лишним лет старше своего ухажера. Через три года она написала ему, что разводится, и что тяжело заболела. Он рванулся к ней в Америку. От поездки его всячески отговаривали; она и впрямь оказалась ужасной, учитывая его здоровье. Стивенсон маялся в каюте для пассажиров второго класса на пароходе «Девония» (а сначала хотел ехать в третьем классе, специально чтобы изучить жизнь бедняков - это бы его просто убило), потом через всю Америку ехал из Нью-Йорка в Калифорнию, - и там свалился в предсмертном состоянии, его чудом выходили добрые люди. У него еще и не было достаточно денег, он питался в долг, а потом жил на 45 центов в день (это, конечно, были более солидные деньги, чем сейчас, но все-таки...)
«Странный и мучительный отрезок моей жизни. Согласно всем правилам, смерть казалась неизбежной, по спустя некоторое время мой дух снова воспрял в божественном бешенстве и стал понукать и пришпоривать мое хилое тело с немалым усилием и немалым успехом» - писал он. Фанни он встретил разведенной и вполне здоровой, женился на ней и привез в родную Шотландию вместе с 12-летним сыном Ллойдом, ставшим его пасынком.
Вот этот Ллойд, с которым Стивенсон подружился, и стал причиной создания «Острова сокровищ». Сначала писатель, чтобы развлечь мальчика, сочинил для него историю о спрятанных драгоценностях и карте, благодаря которой их можно найти. Потом всерьез сел за работу. Другу он писал: «Если моя книга не заинтересует детей, что ж, значит, с тех пор, как я был школьником, они совсем испортились. Ты удивишься, узнав, что это сочинение о пиратах, что всё начинается в пабе «Адмирал Бенбоу» на побережье Девона, что речь идет о карте, сокровищах, мятеже и брошенном корабле... Это довольно глупо и ужасно забавно – и я хочу, чтобы моя книга о пиратах была лучшей, какую только можно найти».
Примерно так и оказалось. Стивенсон работал довольно быстро (ему мешали только приступы болезни), начал публиковать главы по мере их написания в детском журнале; потом книга вышла отдельным изданием, и принесла ему популярность и деньги. Даже премьер-министр Великобритании Уильям Гладстон признавался, что читал роман ночью: не мог уснуть, было интересно, что произойдет дальше. (Стивенсон, относившийся к Гладстону критически, заявил, когда об этом узнал: «Лучше бы старик занимался государственными делами»).
Интересно, что потом несколько островов боролись за честь называться прототипом острова сокровищ. Например, Норман, входящий в состав Виргинских островов, Исла де Пинос близ Кубы (его действительно в течение трех веков постоянно посещали пираты), шетландский остров Унст, похожий на остров сокровищ очертаниями, крошечный остров Фидра в шотландском заливе Ферт-оф-Форт, который Стивенсон часто видел в детстве, отдыхая на побережье...
«Приключения принца Флоризеля»
Эти рассказы публиковались в журналах с 1877 по 1880 год (до, во время и сразу после американской авантюры), но слава к ним пришла позже, когда они вышли отдельной книгой. В оригинале сборник называется «Новые сказки 1001 ночи» (New Arabian Nights) - это название в России мало кому известно. Хорхе Луис Борхес, большой поклонник Стивенсона, замечал, что принц Флоризель бродит по улицам Лондона переодетым, инкогнито, так же, как бродил по улицам Багдада халиф Гарун-аль-Рашид.
По числу адаптаций первый рассказ из сборника, «Клуб самоубийц», может посоперничать с «Островом сокровищ»: первый, четырехминутный фильм вышел в 1909 году и был поставлен знаменитым Дэвидом Уорком Гриффитом, который через несколько лет произведет в кинематографе революцию. Потом фильмы и телефильмы снимали в Германии, США, Чехии, даже в Чили (нам, конечно, лучше всего известна советская версия с Олегом Далем и Донатасом Банионисом). А по «Алмазу раджи» для британского телевидения в 1979 году даже специально была написана опера!
«Странная история доктора Джекила и мистера Хайда»
Стивенсона завораживало сочетание в человеке добропорядочности и склонности к преступлениям. Вообще, сочинять он начал очень рано, в детстве, - и подростком написал пьесу о краснодеревщике Уильяме Броуди, достопочтенном гражданине, члене городского совета Эдинбурга, который оказался взломщиком и грабителем (ему нужны были деньги на азартные игры и на любовниц).
Еще Стивенсона глубоко потрясла история с его знакомым учителем французского языка Эженом Шантрелем: он, как выяснилось, отравил опиумом как минимум свою жену (а, возможно, и еще нескольких человек в Великобритании и Франции). Когда его судили, Стивенсон старался не пропускать заседаний и был ошеломлен ходом процесса, на котором открывались все новые доказательства.
А еще через несколько лет ранним утром ему приснился сон. Он закричал, Фанни разбудила его, а он рассердился: «Зачем ты это сделала? Мне снилась такая прекрасная страшная история!» Во сне он увидел три ключевые сцены повести, а еще осознал центральную идею: ученый сознательно ставит на себе опыт, а потом опыт полностью выходит из-под контроля. Доктор Джекилл оборачивается чудовищем: «обычные люди представляют собой смесь добра и зла, а Эдвард Хайд был единственным среди всего человечества чистым воплощением зла».
Стивенсон писал так быстро, как никогда. Его пасынок Ллойд много лет спустя вспоминал: «Не думаю, что когда-либо кто-то осуществлял подобный литературный подвиг. Я помню это, словно все случилось вчера: Льюис спустился вниз в лихорадке, прочитал почти половину книги вслух, а затем, пока мы еще не могли отдышаться, снова исчез и начал писать... Сомневаюсь, что первый черновик занял у него хотя бы три дня». Правда, говорят, что Фанни раскритиковала этот черновик, и Стивенсон его сжег - чтобы тут же написать новый вариант (это заняло у него не больше недели).
Повесть эта, считающаяся одним из лучших и самых серьезных произведений Стивенсона, изучена литературоведами и психологами вдоль и поперек. Среди ее поклонников был Владимир Набоков, включивший «Доктора Джекилла» в список книг, о которых читал лекции в Корнеллском университете. Лекция завершалась словами: «В смерти Стивенсона на Самоа в 1894 году есть нечто, странным образом перекликающееся с темой вина и темой преображения в этой его фантастической повести. Он спустился в погреб за бутылкой любимого бургундского, откупорил ее на кухне и вдруг крикнул жене: «Что со мной? Что за странное чувство? Мое лицо изменилось?» - и упал. Кровоизлияние в мозг. Через два часа его не стало. Мое лицо изменилось? Протягивается загадочная тематическая связь между последним эпизодом жизни Стивенсона и роковыми преображениями в его восхитительной книге».
Комсомолка на MAXималках - читайте наши новости раньше других в канале @truekpru
Автор: Денис КОРСАКОВ