Из серии «Детство, детство, ты куда бежишь?!»
Ремарка. Жил – не тужил. Был счастлив иногда (шутка – почти всегда). Захотелось оставить , может кому-нибудь пригодится, свои зарисовки о детстве и отрочестве.
Зима на Крайнем Северо-Востоке, в бытность мою подростком, была довольно суровая. Морозы достигали минус 58 – 60 градусов по Цельсию. Ну и одна ночь за зиму отмечалась минус 63 градуса. Сейчас погода помягче, но до минус 51 градуса доходит. Правда пацанов это не пугало и мы всё время пропадали на улице. Вечером играли в футбол или хоккей в валенках на площади перед конторой совхоза*, по выходным — рубились деревянными мечами в рыцарей там же или ходили за несколько километров рыбачить на русло Колымы*. А название мест рыбалки и сейчас звучат как песня — Первая скала, Вторая скала, Оленья коса, Чигодан…
Зимой в верховьях Колымы днём ловят хариуса, ленка, каталку* и, ночью, налима. Морозы при этом не проблема, потому что процесс ловли проходит не на открытом воздухе, а в помещении. Ну как в помещении, в брезентовой палатке на каркасе из реек. Внутри большой пол с ватным матрацем, жестяная печь и «телевизоры» — проёмы в полу под лунки. Обычно это здание взрослыми строилось на одного рыбака, где всё малюсенькое и лёгкое. Можно перетаскивать с места на место одному человеку. А дети возводили шикарные апартаменты, на двоих. Вдвоём таскать на нартах сподручнее, да и друзья, если надо, помогут.
Построили палатку и мы с друганом Борькой Соцким. Большую, просторную, с байковым слоем-подкладкой и с фанерной задней стенкой плюс к брезенту. Короче, не поддувало нигде. Брезент, кстати, добывали уголовно-наказуемыми методами — проще говоря, воровали ночью у дальнобоев, разгрузивших на складе комбикорм и ночевавших у девушек с пониженной социальной ответственностью, а, попросту, в данный вечерний час бухающими. Между лунками жестяная печка, дрова на берегу. Натопишь жарко и раздеваешься потом до исподнего. А за фанерной дверью трещит мороз, лёд на холоде за сорок лопается так, будто рядом стреляет пушка.
Всё это уже после перехода по тропинкам в снегу, заготовки дров и вырубки лунок во льду, а толщина льда от метра двадцати сантиметров до почти полутора. Делать всё надо было быстро, так как те, кто уже «мулял»* в палатках, будут сильно недовольны помехами в виде громких звуков. Потом ходили друг к другу в гости, бесились, рассказывали страшные и не очень истории. Рыбалка была весёлая, с бомбочками в трубу и побасёнками поздно вечером, под чаёк с зефирками. А в понедельник в общественном школьном пространстве, всем подростковым сообществом, активно обсуждались результаты охоты на рыбу. Кто, сколько, каких пород? То есть один хариус равен двум-трём каталкам, один ленок — двум хариусам, налим шёл отдельным пунктом, в основном из-за размеров и веса. К нам в верховья Колымы поднимались и более ценные породы, но только летом. Рассказывали даже про осетров!
- Ну что Боря, во сколько идём завтра?
- В полчетвёртого, с самого сосранья, только мальки* у меня кончились. У тебя есть?
- А як жиж, оф кос, в смысле конечно! Возьму. У меня и птичье молоко есть.
- О! Замечательно!
С утра встретились в подъезде (он был моим соседом к тому же) и пошли. Холодина конкретная — минус сорок восемь. Но мороз будет получше жары, соответственно погоде одежда — телогрейка на крупной вязки свитер, шерстяные штаны на тёплые байковые кальсоны, кроличья шапка и валенки на голую ногу. И никакой мороз нипочём.
Идём молча, скрипим снегом. На реке мёртвая тишина, звёзды с ладонь, темень безлунная — Благодать!
До палаток под скалой ходьбы минут сорок. Пришли не последние, но и не первые — над двумя палатками уже поднимались дымы. Лёд был чуть толще метра, поэтому час ушёл на лунки. На дрова с полчаса. Разместились ещё потемну. Когда наметилась зорька, все лески, мормышки и блёсна уже стояли навострённые. Дна видно не было, но всё время тянуло высмотреть что-то в пучине. Глубина воды под палатками была от двух до пяти метров — чтобы было видно, как рыба подходит к снастям. Вода кристально чистая, потому как зима.
К обеду я поймал трёх хариузков, грамм по триста каждый. Боря же волновался вхолостую. После обеда я секачом* подсёк еще двух каталок уже покрупнее, по четыреста грамм. Одна по крайней мере была такая. Боря вытащил одного хариузка, самого маленького из всего улова. Переживал конечно.
Ближе к вечеру клёв прекратился совсем. Уже и дно почти не просматривалось, но Боря как-то узрел движение у дна:
- Налим что-ли?
- Бросай ложку*!
И тут удочка, на которой была мормышка чуть не вылетела из его рук. Но Борька был к этому готов. С минуту длилась борьба и вот из майны показалась большущая морда, весьма симпатичная кстати.
- Чир! - вырвалось у меня.
- Помогай! Хватай за жабры!
Рыбу мы победили. Я остался на ночь, а Боря пошёл домой, так ему хотелось похвастать своим уловом.
В понедельник весь подростковый рыболовецкий «бомонд» в школе изрядно волновался, завидуя Борису. Ещё бы — Боря вытащил восьмикилограммовую …
нельму!
*Совхоз — совхоз «Среднеканский», орденоносный, растениеводческий, животноводческий.
*Русло Колымы — наш посёлок и совхоз находились на протоке р.Колыма.
*Каталка — местное название рыбы породы «чукучан». Она круглая в поперечнике, как скалка для раскатывания теста.
*Мулять — подманивать рыбу блесной или мормышкой.
*Мальки — рыбки размером сантиметров около шести, применяются в качестве наживки на ловле налима.
*Секач — браконьерская снасть, представляющая из себя крупный тройник на леске с грузилом.
*Ложка — блесна, изготовленная из столовой ложки, самый распространённая снасть на Колыме для ночной ловле налима.