Особняк Брусницына — дом, в который то ли слишком легко, то ли почти невозможно попасть. В интернете я находила противоречивые сведения: где-то писали, что особняк закрыт как аварийный и на реставрации, а на другом сайте продавали дорогие билеты на экскурсию. Он стоит на Васильевском острове, в бывшей промышленной зоне — там, где когда‑то работали заводы, а теперь возник арт‑пространственный кластер, центр новой креативной жизни. Удивительно наблюдать, как казавшиеся навсегда покинутыми корпуса вдруг начинают дышать заново, как будто возвращают себе право на свет и шум.
Подойдя к дому, мы почти поверили, что он мёртв: запертые двери, пустые окна, ни одного следа обитания.
Но в назначенное время неприметные ворота вдруг отворились, и нас пустили внутрь. Проверили билеты, повели по ничем не примечательной лестнице — и перед глазами открылся первый зал: столовая в духе позднего ренессанса.
Потолок — будто деревянный — с сохранившейся изящной лепниной, тонкой, будто резьба под дуб; стены будто обшиты панелями ручной работы. Это впечатление настолько настоящее, что забываешь, где ты и в какое время.
Дальше была гостиная в стиле рококо, и она по‑настоящему завораживала: лёгкие, витые линии, золочёные акценты, ангелочки на камине и в узорах потолка.
Танцевальный зал — белый, с позолотой, в духе Людовика XV — словно замерший в ожидании бала. Кажется, здесь только что затихла музыка, и через секунду кто‑то заговорит, поднимет бокал — но нет, дом сохраняет свою тишину. И в этом молчании — особая притягательность: интерьеры почти не тронуты реставраторами, они прекрасны в своём запустении, в следах прежней жизни.
Особняк был покинут владельцами во время революции 1917 года. Построен он был в 1770‑е годы и стоял среди фабрик по выделке кожи. В 1844 году дом выкупил тверской купец Николай Брусницын из Кимр — города, прославившийся обувной продукцией. Его дело быстро разрасталось: фабрика работала по европейским технологиям и давала работу шести сотням человек. Купец предпочёл жить рядом с производством, чтобы держать производство под постоянным контролем. В 1882 году особняк перешёл по наследству трём сыновьям — Николаю, Георгию и Александру. Усадебный облик XIX века дошёл до наших дней почти без искажений.
Революция разорвала привычный уклад: братья Брусницыны были вынуждены эмигрировать, только Александр остался в Петербурге и продолжил работу главным инженером на национализованной фабрике. В советское время особняк числился за кожевенным производством им. А. Н. Радищева; затем права пользования передали заводской администрации и профсоюзному комитету. Забота новых владельцев помогла сохранить интерьер. Однако в начале XXI века фабрика разорилась, и дом снова погрузился в ожидание.
Особняк не раз становился кинолокацией — его коридоры и залы появлялись в фильмах и сериалах:
• «Мушкетёры Екатерины» (2007)
• «Последняя сказка Риты» (2011)
• «Разведчицы» (2013)
• «Шагал — Малевич» (также известен как «Шагал и Малевич»)
• «Шерлок Холмс» (2013)
И, конечно, легенды. По одной из них, в начале XX века наследники Брусницына привезли из Италии зеркало, украшавшее злобную гробницу некоего «главного вампира» истории. Роскошное и холодное, оно прекрасно вписалось в Танцевальный зал. Но вскоре с ним стали происходить странные вещи: кто бы ни смотрелся в зеркало, чувствовал слабость, недомогание; люди попадали в несчастные случаи. Когда внучка Николая внезапно умерла, братья решили убрать зеркало в кладовую и спрятать от людских глаз.
Дальше судьба зеркала окутана слухами: по одной версии, его вывезли обратно в Европу; по другой, предмет долго пылился в кладовой, а затем каким‑то образом оказался в Дворце культуры им. Кирова и даже в кабинете директора, который позднее пропал без вести вместе с одним из посетивших его сотрудников. Эти истории лишь добавляют дому мистической ауры — здесь хочется шёпотом пересказывать легенды и прислушиваться к скрипу полов.
По состоянию на август 2024 года особняк сдан в аренду частному лицу и частично восстанавливается. Он по‑прежнему хранит в себе слои времени: от купеческой роскоши до советской истории и таинственных легенд. Стоя в одном из залов, ощущаешь, как дом медленно просыпается — и хочется верить, что ему ещё предстоит многое рассказать.