На остановке Истомина никого не было, одна я. Но вот подошли две девчонки, скорее всего из соседней школы. Одна из них достала бутылочку с водой, набрала в рот и прыснула на вторую. Вторая отскочила, рассмеялась, но была недовольна.
Понять можно.
Тогда первая девочка ещё раз сделала то же самое.
А потом.
А потом что- то произошло.
Ей, первой, стало смешно.
Она начала смеяться утробным, булькающий смехом, захлебываясь, давясь им, как будто ее заставили пить воду непрерывно, а она вот уже все, давится, не успевает проглатывать.
Смеясь, девочка упала на асфальт, стала ползать по нему, абсолютно вульгарно, поверьте, хохоча и взвизгивая, издавала какие- то непонятные звуки- нечто среднее между хрюканьем и сморканием.
Потом легла на асфальт и покаталась.
У меня глаза на лоб полезли.
Потом взяла пустую бутылочку и выбросила ее под куст.
Тут я не выдержала, это был предел. Ваша автор же Зелёная, для нее бутылка в кустах как пистолетный выстрел.
Автор подошла к девочке и сказала ей слова, не совместимые с западной психологией, но очень даже нужные и работающие в нашей российской действительности.
- ты толстая и страшная. Ещё и ненормальная. Но ещё есть время, чтобы стать другой, если будешь работать над собой. Убери бутылку. И помни- я последнее предупреждение. Будет хуже.
Такое вот непедагогичное сказала этой и на самом деле толстой, опухшей от хохота девочке.
Она стояла и смотрела на меня выкаченными рыбьими глазами, красная, лохматая, однако во взгляде ее я не нашла никакого психического отклонения.
Она так играла!
Это норма. Для них.
Они так неистово, страшно, некрасиво и глумливо... Играют.
Девочка убрала бутылку, кивнув.
Троллейбуса все не было.
Девочки постояли, пришли в себя и даже превратились в обычных школьниц с вполне благообразным внешним видом.
Но я- то уже знала, что это только внешне.
Воочию увидела, что ящик Пандоры есть.
