Пасхальным утром императрица Екатерина Вторая спускалась по сырым ступеням петербургской тюрьмы. Воздух становился всё тяжелее, сильно пахло плесенью.
— Ваше величество, может, не стоит так глубоко? — забеспокоился начальник стражи.
— Традиция есть традиция, — отрезала государыня. — Как Господь наш Спаситель сошёл к грешникам, так и мы, помазанники Божьи, должны помнить о несчастных.
Обходя камеры, императрица интересовалась у арестантов, какая вина привела их за решётку. И что же она слышала? Сплошные жалобы на несправедливость судьбы. В первой камере сидел оборванный мужичок с хитрыми глазками.
— За что страдаешь, любезный?
— Ой, матушка-царица! — всхлипнул арестант, падая на колени. — Оговорил меня сосед мой, Фролка проклятый! Сам зарезал купца на большой дороге, а когда стража прискакала — на меня всё и свалил! Говорит, видел, как я с окровавленным ножом бежал. А я в тот вечер дома сидел, кашу хлебал!
Екатерина кивнула и пошла дальше. Во второй камере томился благообразный старик.
— Твоя история какова?
— Горькая, государыня! Приказчик барский казну разворовал да в Польшу сбежал, а меня, безвинного сторожа, в соучастники записали. Тридцать лет верой-правдой служил — и вот награда!
Так она обошла десяток камер. И везде одна песня: «Не я это был, матушка!», «Подставили меня, родимая!», «Невинен я, как младенец!» Каждый твердил о своей непричастности к злодеяниям.
В последней, самой тёмной камере сидел молодой человек. Когда факел осветил его лицо, Екатерина увидела спокойные, честные глаза.
— Ну а ты что скажешь? Небось, тоже ангел во плоти, по ошибке сюда попал?
Арестант поднялся, поклонился и просто ответил:
— Нет, ваше величество. Украл я у купца Морозова пятьсот рублей. По глупости, по жадности. Сижу по делу, каюсь.
Наступила тишина. Придворные переглянулись — что сейчас будет? Екатерина же неожиданно рассмеялась.
— Стража! — крикнула она. — Выпустить этого человека! Сейчас же!
Начальник тюрьмы чуть шапку не уронил:
— Но... ваше величество... он же признался! Он единственный, кто...
— Вот именно! — перебила его императрица, и в глазах её блеснули искорки веселья. — Единственный виноватый среди целой тюрьмы невинных овечек! Как же ему тяжко, бедняге, среди такого благочестивого общества! Немедленно освободить — пусть дышит вольным воздухом. А эти праведники пускай друг другу о своей святости рассказывают.
И, развернувшись, государыня пошла к выходу, оставив ошарашенных стражников выполнять её волю.
© Оккультный Советник. Все права защищены. При цитировании или копировании данного материала обязательно указание авторства и размещение активной ссылки на оригинальный источник. Незаконное использование публикации будет преследоваться в соответствии с действующим законодательством.