Режиссер — Арсений Мещеряков.
Автор инсценировки — Владимир Антипов.
Художник — Илья Соломенко.
Художник по костюмам — Анна Горина.
Композитор — Никита Лозовский.
Голос сказки
Название спектакля отличное! Мы все там были и есть — в нашем бессознательном, хранящем, по Карлу Гюставу Юнгу, архетипы коллективного опыта с доисторических времен.
Как «работает» древняя сказка? Какие первообразы в ней заложены? Чему учит? На эти вопросы отвечает спектакль.
По жанру это гротесковая клоунада, которая помогает создать мир хоррора. Необработанные сказки Александра Афанасьева полны жестокости и насилия. Они не про победу добра над злом, а про жестокий мир.
Актеры движутся словно при замедленной съемке. Всего исполнителей семеро: Иван Злобин, Арсений Касперович, Илья Барабанов, София Петрова, Маргарита Якимова, Григорий Артеменко и Анна Галинова. Персонажи — клоуны с выбеленными лицами. Каждый наделен ярким атрибутом, чтобы выделить ту или иную черту типажа. Лихо одноглазое — с нашлепкой на одном глазу и черным ртом. У героев-животных из сказки «Звери в яме», сожравших друг друга, на животах войлочные круги, обозначающие желудок. У мужика в сказке о жадной старухе (напоминает «Сказку о рыбаке и рыбке») нос накладной и синий: он остался с носом — ни с чем.
Самая яркая черта постановки — особое пропевание текста. Тональность в основном минорная и однообразная, но как раз это в сочетании с замедленным действием придает происходящему повышенную условность. У каждого здесь своя голосовая партия. Сказка «Лихо» исполняется в жанре, близком к рок-опере.
Пространство оформлено панелями, которые меняют цвет — так создается впечатление ирреального мира.
Костюмы тоже интересные, с деталями из цветного войлока. По дизайну они напоминают эпоху авангарда, супрематизм Малевича: геометрия сочетается с яркими открытыми цветами. Авангардная стилистика (в том числе лаптей) тоже помогает сломать стереотип.
Сказок — девять. Они закольцованы темой смерти и воссоздают ситуации испытания: потеря братца, голод в яме, встреча со смертью (лихом), одиночество, нежданное богатство, бегство из дома.
Первую сказку «Теремок» разыгрывает актриса в двухцветном холщовом сарафане, а на голове у нее черный домик. Концовка известна: теремок раздавил медведь со всеми обитателями. Сказительница мимикой и голосом оживляет диковинных персонажей: «вошь-поползуху», «блоху-попрядуху», «мышечку-тютюрюшечку», «ящерку-шарошерочку». В ее исполнении звук «ш» округлый, шепелявый. Музыка, да и только! В этом пении есть что-то заклинательное. Все звери словно живут в рассказчице, как в теремке, а она воплощает вовсе и не человека, а сверхъестественное существо.
От сказки к сказке ощущение обреченности и зацикленности только нарастает, даже если сюжет развивается под джазовую музыку, как, например, в «Журавле и цапле». Герои чем-то напоминают современных людей (журавль в модном галстуке), которые тянут и тянут и не могут решиться вступить в отношения и создать семью. Не случайно они живут на болоте. И опять особость этим персонажам придают не только костюмы — их речь такая же тягучая, как и однообразная жизнь.
В сказке «Гуси-лебеди» дети сталкиваются уже с двумя ужасами — гуси-лебеди и родители. Сестра в конце говорит братцу: слава богу, что они вернулись до прихода отца и матери. Звучит страшновато. Табу в сказке имеет невероятную силу, а ужас связан с расплатой за нарушение запрета. Режиссеру интересно не просто рассказать про ужас, а его визуализировать. Разинутые в испуге рты героев напоминают по форме букву «о», как и головной убор ведущей рассказ, тоже существа ирреального.
Ужас вызывает звериная природа мира. Появление актрисы Анны Галиновой в сказке про щуку с окровавленным смеющимся ртом и красным гребнем на голове — недетское зрелище.
Последняя сказка о выходе за границы дома Колобка в костюме космонавта (выход из дома как выход в космос) заканчивается его смертью. Он выглядит как жертва, как грустный клоун в шлеме желтого цвета, похожем на солнце.
Все сказки прослеживают связь смерти с переходом границы привычного и нарушением табу. Последствия чаще всего страшные: братец стал безвозвратно козленочком, хоть и с розовыми рожками. Сестру-утопленницу можно вытащить, но зверя обратно превратить в человека невозможно: он нарушил табу. Мужик, захотевший повидать лихо, сначала чудом остается жить (он набросил шкуру овцы и вышел с животными — мотив спасения Одиссея от циклопа), отрезав себе кисть, но потом тоже умирает.
Сказки в спектакле Арсения Мещерякова исполнены в разной тональности, даже в жанре рок-оперы. Эта «музыка» открывает хтонический дохристианский мир (не только русский), где человек еще был слит с природой, а не царил в ней. Режиссер подчеркнул уязвимость и смертность людей, но его больше всего интересовали театральность сказки и ее «голос» : темп, ритм, язык и тягучесть.
Рекомендую всем, кому интересны эксперименты с формой в театре. Мне понравилось!
Читайте меня в Телеграмм . Будем ближе! https://t.me/theatre_ma