Старинная китайская пословица гласит: "Не приведите боги жить в эпоху перемен!" Так вот, герой нашей статьи не просто попал в такую эпоху - он сам стал олицетворением этих перемен и неплохо так освоился. Что и говорить - императорам стать - не гвозди забивать! Удивительный был император - попрошайничал, строил Великую стену и создал в Китае собственных "чекистов". Именно ему выпадет честь сбросить монгольское иго с родной страны и основать последнюю в историю Китая ханьскую (ханьцы - основное население Китая) династию.
Крестьянский сын, величать Чжу.
В начале XIII века на Поднебесную, расколотую на несколько самостоятельных царств, обрушилась ужасная сила - татаро-монголы. Китай, несмотря на смертельную опасность, как и Русь, не сумеет объединиться для отпора внезапному вторжению. Пройдёт почти семьдесят лет, прежде чем опустошённая и обескровленная страна, растоптанная конными ордами степняков, окончательно не подчинится Каракоруму. С этих пор Китаем будет много лет подряд сурово управлять чужеземная династия Юань. Китайцы превратились в рабов суровых северян. Экономика Поднебесной была практически полностью развалена, города, шахты и предприятия заброшены, население к середине XIV века сократилось почти вдвое до 55 млн. чел. Для страны наступили поистине тёмные времена.
Именно в эти годы и начинается история нашего героя. Крестьянский сын Чжу́ Юаньчжа́н появился на свет в 1328 году в провинции Аньхой в самом сердце Китая, в семье мигрировавших селян. В общине на новом месте к ним относились с подозрением. Его род был нищим, едва сводил концы с концами. Чжу, дабы не протянуть ног от голода, вынужден был попрошайничать, пасти скот, батрачить где попало. В 16 лет Чжу остался совсем один - его семью забрала "чёрная смерть" - та самая, что выкосит впоследствии аж треть европейского населения. Понимая, что теперь помощи уж точно ждать неоткуда, он был вынужден податься в буддистский монастырь, где пахал за троих и освоил таки азы науки.
И так наверное, и прожил бы Чжу в чахлом монастыре до скончания лет, померев безвестным монахом, если б не бурные события, грянувшие в Китае. В то время в Поднебесной обрело бешеную популярность "Общество Белого лотоса" - буддистская секта, убеждавшая простолюдье, что скоро придёт Спаситель - Будда Будущего, и тогда треклятые монголы будут изгнаны, поборы прекратятся, голод и эпидемии позабудутся и наступит "Светлое Царство". Движение быстро захватывало умы крестьян и укрепляло в них ненависть к властям. К этому моменту местное, ханьское население Поднебесной, дискредитируемое правящей элитой монголов, было так разозлено чужеземным владычеством, что любой случай мог спровоцировать настоящий пожар.
Этим случаем стала депортация властями тысяч крестьян для ремонта Великого Китайского канала, пришедшего в негодность от наводнения. Дело было зимой, и крестьян заставляли круглосуточно работать до полусмерти практически без пищи, воды и тёплой одежды. Такое зверство спровоцировало мощный бунт. В 1351 году в Китае развернулось народно-освободительное восстание. Мятеж быстро перекинулся в соседние провинции, и вскоре заполыхало уже всё междуречье Хуанхэ и Янцзы. Местная администрация практически не оказывала сопротивления повстанческим отрядам. Юань стремительно теряла контроль над ситуацией. Китайцы шли в бой под красными знамёнами и в красных тюрбанах, из-за чего сие восстание получило название "Восстания Красных повязок". За несколько лет китайские войска освободили из-под гнёта потомков Чингисхана большую часть страны.
Но едва беда минула Срединную, как уже вскоре бывшие народные вожди да генералы, клявшиеся никогда не предавать друг друга и вести войну с поработителями до конца, без задней мысли перессорились и начали кромсать уже себе подобных, сами того не понимая "даря" монголам прекрасный шанс накопить сил и вернуть былое могущество (в общем, почти 150 лет ига ничему желтоликих так и не научили).
Народный вождь.
А что же Чжу? А он-то зря времени не терял. Бывший крестьянский сын оказался невероятно способным парнем. Бежав из монастыря, он отправился в охваченные мятежом земли и сколотил там отряд в 24 человека, который очень скоро дорос до 700, а ещё спустя год - почти до 3 тыс. Образования ему не хватало, зато народной смекалкой и напористостью природа его одарила сполна. Чжу быстро учился воевать и командовать, схватывал всё на лету, опережая своих соперников на два шага вперёд. Долгое время он оставался "серой мышью", не привлекая к себе излишнего внимания и строя из себя послушного вассала. Ему достались наиболее бедные и разорённые уезды в провинции Хаочжоу.
Чжу сумел завоевать доверие одного из лидеров восстания, выполнив для него несколько ответственных поручений, женился на его приёмной дочери Ма (будущей императрице), и когда его благодетель отошёл в мир иной, возглавил довольно крупную армию повстанцев, взяв в руки бразды правления над большой территорией с населением почти в 4 млн. чел. Умело лавируя между коррумпированными монгольскими генералами, повстанческими группировками и местными бандами, к 1360 году Чжу стал одним из троих главных лидеров "Красных повязок". В отличие от прочих повстанческих заправил, Чжу не брезговал пользоваться помощью монгольского населения и "сэму" - иноземцев немонгольского происхождения, живших в Китае (корейцев, мусульман, тибетцев, чжурчжэней). У Чжу была одна из самых могущественных и разветвлённых разведок в истории Китая, в которую вербовали всех на свете - от бродяг до купцов и чиновников, что позволяло ему предвосхищать практически все действия своих врагов. Была у Чжу и развитая почта - для эффективного управления подчинёнными провинциями. На основных постах в собственном царстве он расставил только родственников и тех соратников, кого знал едва ли не всю жизнь, таким образом обезопасив свой тыл. Чжу активно восстанавливал литьё стали, производство пороха и выплавку чугуна. Несколько крупных военных предприятий в государстве Чжу, отстроенных заново после десятилетий упадка, производили большее количество артиллерии, чем во всём остальном Китае почти в 10 (!) раз.
В отличие от своих конкурентов, основной целью коих было дорваться до власти где-нибудь в провинции, Чжу пошёл куда дальше. Познакомившись с идеей "Светлого царства" от мудрецов из "Белого лотоса" и узнав о том, что до монгольского вторжения Срединная когда-то сама была сильной державой, Чжу воспылал идеей собрать разрозненные китайские земли воедино, вернуть стране былое могущество, её величественный облик, утраченный давным-давно. Он хотел рискнуть всем, что завоевал, ради своей мечты.
Своей столицей он провозгласил город Нанкин, откуда направлял войска для покорения оставшихся под контролем повстанческой братии и разгрома степняков. Чжу, бывало, нёс тяжёлые поражения, однако быстро восстанавливался после них. Его государство постоянно "кочевало" то на юг, то на север, то к океану, теряя земли, но неизменно оставалось централизованным и сплочённым. Такая жизнеспособность царства Юаньчжана, в конечном счёте, дала результат. Финальным аккордом его лихой игры стала легендарная Битва на озере Поя́нху в 1363 году - самое крупное морское сражение в истории Средневековой Азии. По значимости среди баталий на воде его сравнивают с Битвой при Акции, после которой Октавиан Август стал императором Рима, и Сражением за атолл Мидуэй, переломившем ход войны на Тихом океане во время BМВ II. Чэнь Юйлян, последний из могучих народных вождей, под контролем которого было огромное и хорошо вооружённое войско численностью почти в 70 тыс. солдат, множество богатых уездов и собственный джонковый флот, был разбит в этом сражении, а его солдаты примкнули к Чжу. Победу Юаньчжана в битве обеспечило активное использование порохового оружия всех видов, мелких брандеров, гружённых взрывчаткой, и абордажного боя.
В 1367 году формальный лидер "Красных повязок", Хань Линъэр, уже давно отодвинутый на задний план своим бывшим слугой, "случайно" утонул. С его смертью единственным народным вождём "повязок" остался Чжу. Путь к императорском трону оказался открыт, ведь все конкуренты убиты или изгнаны. Местная аристократия, крестьяне, многие военные, наблюдая стремительное восхождение Чжу, видели в нём своего человека, на которого они могли бы положиться и который учёл бы их интересы. Многих прельщало его происхождение, ведь по рассказам проповедников из "Белого лотоса" будущий спаситель должен быть родом из тех, кто рождён держать соху. Это обеспечило Чжу высокую поддержку.
Ещё на заре своих успехов, в 1361 году руководством "красных войск" Чжу Юаньчжану был пожалован титул гун - один из высших в иерархии знатности. В 1367 же году он провозгласил себя ваном - правителем, на ступень уступающим императору. Путь к престолу оформлялся в рамках традиционных понятий.
В Нанкин стали съезжаться представители со всех сословий. Все понимали, что конкретно должно произойти, но боялись, ведь подобной передачи власти в истории Китая ещё ни разу не было. Наконец, в январе 1368 года Чжу объявил себя императором новой китайской династии, провозгласив начало эпохи Мин (в переводе на русский - "яркое, светлое"), как бы подчёркивая, что "Светлое царство", которого так долго ждали ханьцы, наступило. Чжу взял себе тронное имя Хунъу ("выдающийся воин"), сделав бывший его резиденцией Нанкин столицей государства, и отправил свою армию на север - за реку Хуанхэ, где по-прежнему правили монголы. В августе 1368 года минские полки, не встречая сопротивления, захватили столицу династии Юань - Даду́ (позднее будет переименована в Пекин), положив конец жестокому игу монголов в Китае. Последний правитель Юани - Тогон-Тэмур бежал в монгольские степи, где и умер. Таким образом, Юаньчжан стал первым за всю историю Жёлтой державы императором (а это, на минуточку почти 4500 лет!), который происходил из черни.
Во имя державы.
Дабы укрепить слабые северные рубежи страны, Чжу перенёс столицу империи из Нанкина в Пекин, приказав разрушить там все дворцы и святилища, построенные монголами, а всех степняков приказал изгнать из города. Император Хунъу развернул беспрецедентное до сей поры по своим масштабам строительство укреплений - своеобразных "засечных черт" на границе с "Монголосферой" дабы успешно предотвращать набеги с севера. Многие участки Великой Китайской стены были восстановлены либо облицованы кирпичом, усложнена система пограничных постов, а сама стена продлена почти на 600 км далеко на восток - до границ Кореи.
С изгнанием монгольских правителей и установлением в Китае с 1368 года власти династии Мин перед страной встала неотложная задача - окончательно сокрушить остатки сил Юань и обеспечить безопасность границ возрождённой Поднебесной. Хотя основные силы монголов были вытеснены за пределы Великой Стены, их очаги сопротивления еще полыхали в стратегически важных регионах - на полуострове Ляодун на северо-востоке, в заросшей дремучими джунглями Юньнани на юго-западе и провинции Ганьсу на северо-западе. Эти вытесненные на окраины остатки монгольских войск, опираясь на местные гарнизоны и лояльное население, такие как племена мяо и яо, продолжали представлять угрожать Китаю практически на всех его рубежах. Император Хунъу и его полководцы методично громили их, постепенно уничтожая непокорных или склоняя их к переходу на свою сторону. В 1381 году монгольская власть была свергнута в Юньнани. К 1387 году последние значительные оплоты монголов в пределах застенного Китая были уничтожены, что позволило минским войскам сосредоточить усилия на активных действиях уже на землях самой Монголии.
Походы в Монголию, начавшиеся еще в 1370 году практически сразу же после воцарения Чжу, продолжались с переменным успехом на протяжении всего правления основателя Минской империи и его преемников вплоть до 1424 года, когда завершилась эпоха Великих Северных кампаний императора Юнлэ. Целью этих экспедиций было не столько завоевание Монголии, сколько нанесение мощных превентивных ударов по правителям и тем обеспечение безопасности северных рубежей Китая. Созданная императором тайная полиция - "Парчовая гвардия", пользуясь безграничной поддержкой их господина, активно боролась с лазутчиками и предателями, искореняла повстанческих лидеров и бандитских главарей на покорённых землях, плела интриги в лагерях монгольских военачальников и местных князьков. Китайские "чекисты", по некоторым данным, в годы правления Чжу Юаньчжана организуют уничтожение более чем 100 тыс. повстанцев и восставших иноземцев.
Уже в 1370 году, в ходе одного из первых крупных походов династии Мир, китайские войска нанесли сильное поражение северным юаньцам и захватили в плен Майдарибалу, наследника монгольского престола - событие, имевшее огромное символическое значение. Спустя десятилетие, в один год с Куликовской битвой, положившей (хоть и не надолго) конец монгольскому игу на Руси, китайская армия под командованием Юаньчжана, предавая огню монгольские степи и сметая всё на своём пути, войдёт в Каракорум, бывшую столицу Чингисхана, и разграбит его, как бы отмщая степнякам за многолетние унижения. Теперь победители сами ощутили горький вкус поражения.
Залогом этих побед стала армия, построенная императором Хунъу. Она выросла из бывших повстанческих отрядов, прошедших бои с монголами, и под руководством первого императора Мин превратилась в мощную, огромную и дисциплинированную силу. Хунъу удалось достичь полного баланса между различными родами войск, сочетая методы ведения войны и степняков, и китайцев. Он не только возродил боеспособную пехоту, что было большой проблемой для китайских армий со времен упадка династии Тан в X веке, но и создал многочисленную и сильную конницу, используя на своей службе монголов и чжурчжэней. Примером успешного взаимодействия между ханьцами и степняками может служить генерал Му Ин - один из самых известных и талантливых минских кавалерийских командиров, бывший по происхождению чистокровным монголом.
Армия Хунъу удачно сочетала китайские воинские практики с активным шпионажем и применением последних достижений военной техники того времени, включая активное использование пушек, пищалей, бомб и ракет. Благодаря этому прежде разорённый и ослабленный Китай ныне успешно отражал все набеги и завоёвывал соседей. Таким образом, Чжу Юаньчжана по праву можно называть китайским Дмитрием Донским. Но почему же не Иваном III, раз Чжу освободил страну из-под монгольского ига? Дело в том, что хоть фактически иго и было свергнуто, разорительные набеги степняков с завидной регулярностью продолжались ещё многие столетия, и Минский Китай ещё не один раз будет на грани уничтожения монгольскими ордами, практически всё своё существование находясь в подвешенном состоянии. Но важно одно - Поднебесная окончательно и бесповоротно вернула себе свою независимость, и случилось это практически в одно время с Куликовской битвой. Запретный дворец, возведённый сыном сыном Хунъу, станет ярчайшим символом могущества и несгибаемости китайской цивилизации и превосходства мира Земледелия над миром Кочевий.