Такой была технология организации антисоветских мятежей в 1918 году. Потомки и «адвокаты» закоперщиков и помощники потом будут утверждать, что их репрессировали ни за что: подумаешь – в колокола били, подумаешь – бражки поднесли, подумаешь, кричали: «Жги краснопузых», – все кричали. То, что свидетели показали, что начали они, так могли ошибиться в толпе или оговорить. И т.д. и т.п.
Преступления, которых не было..?
Технология реабилитаций тоже отработана и запущенный однажды конвейер оправдания «пострадавших» от Советской власти не остановить, вспять не повернуть. Как сказал один знакомый военный юрист:
- "... основания для осуждения были, а поводов для реабилитации..?"
В большинстве случаев для "отпущения грехов" по новым стандартам достаточно убежденного антисоветизма - пострадал от «советов», значит - не виноват.
В криминальной хронике прошлых лет попался очерк об одном антисоветском мятеже в 18. С точки зрения технологии его организации – ничего нового. Некоторые детали позволяют внимательней присмотреться как раз к организаторам и оценить степень их вины через сто лет.
Технология
Смена власти, окончание Первой мировой, начало Гражданской, открытый и массовый саботаж контрреволюции поставили новую власть на грань выживания. Основным оружием против Советов был голод, который мог изменить соотношение сил и снова посадить на шею народу сброшенных буржуев. Нехватка продовольствия стала главным инструментом внутренней мобилизации всех недовольных.
Голод - союзник врага
Спровоцировать голод – это еще не все. Требовалось собрать критическую массу людей и направить их гнев на представителей новой власти, установившей продовольственную диктатуру.
Никому (тогда и теперь) не было дела, что государственную монополию на торговлю хлебом ввело Временное правительство, захватившее власть после буржуазной, февральской, а не октябрьской, ленинской революции.
В мае 1918 года Ленин подписал Декрет, который это решение оставлял в силе. Решение вынужденное, как и со стороны Временного правительства.
Но к 1918 году буржуи поняли, что главная опасность для них самих не голод, а новая, Советская власть, упразднившая их как класс. Сориентировались и голод из врага стал союзником.
Нехватка еды – надежный раздражитель и повод для недовольства масс, которые остается только сплотить, вооружить и указать цель.
Голод, спекулянты, продотряды, мятежи
Переложив таким образом ответственность на Советскую власть, буржуи и их верные помощники (не будем показывать пальцем, тема болезненная для многих до сих пор, если не отделять зерна от плевел…) приступили к активной, наиболее кровавой в истории, фазе своего противостояния Советской власти.
Продотряды действовали по возможности максимально жестко, лишая спекулянтов и саботажников их главной валюты – зерна и муки. Только так можно было предотвратить еще более страшные и катастрофичные последствия. Устанавливая продовольственные нормы потребления хлеба, выдавая хлеб по карточкам, пытались не допустить голодные бунты. Предотвратить угрозу удавалось не везде, несмотря на то, что члены продотрядов были вооружены, здания, где размещались органы Советской власти, находились под усиленной охраной. Кровавый террор и вооруженные мятежи против Советской власти следовали один за другим. Технология была отработана:
«Собрали толпу тысяч в пять, ударили в колокола – попы помогли, затрубили в свистки – мастера и хозяева помогли, подняли шум на улице – провокаторы помогли, сбились в кучу – буржуи помогли, и пошло…», — из газеты «Нижегородский рабочий листок».
Собрав разогретую толпу, вели ее к зданию новой администрации. Если отпор был решительный, толпа разбегалась. Но не везде и не всегда комиссары действовали в соответствии с ситуацией, пытались остановить и не допустить кровопролития. Такое поведение расценивалось как слабость и расправа была одинаково жестокой и показательной: комиссаров убивали, истерзанные тела выставляли на всеобщее обозрение, продовольственные склады грабили, поджигали.
Антисоветские провокации устраивались не только в сельской местности, но и в городах. На рынке Нижнего Новгорода комиссара по продовольствию, который конфисковывал муку у спекулянтов, убили булыжником. Спекулянты натравили пьяную толпу на двоих сотрудников продотряда на другом рынке. При осмотре тел выявили множественные колото-режущие раны. Высыпанная на окровавленные тела мука и записки "Жрите!" сомнений не оставляла - за что «мстили»..
Однажды в 18-ом...
24 мая в Богородском сигнал к началу мятежа начался звоном колоколов. Разъяренная толпа собралась перед зданием местного Совета. Внутри находился хорошо вооруженный отряд – свыше сотни винтовок, пулемет «Максим». Можно было выдержать осаду и дождаться подкрепления.
Увидев в окнах оружие, толпа остановилась, заминка, потом толчея: те, кто был впереди, стали пятиться назад, те, кто сзади - напирал. Нескольких выстрелов поверх голов было достаточно, чтобы толпа разбежалась. Увы, опасность недооценили и момент был упущен.
Сигналом к атаке послужил пронзительный крик:
- Хлеба давай! Жрать нечего!
- Хлеба!
В окна полетели булыжники. Только тогда прозвучали первые одиночные выстрелы, которые не остановили, а еще больше раздраконили толпу.
- Бей комиссаров!
- Хлеба!
- Жги краснопузых!
Толпа ринулась на приступ, едва не затолкав суетливого человек с емкостью, пахнущую керосином. Выломали двери, лезли в окна. Через некоторое время внутренние помещения озарила вспышка пламени. Повсюду слышались крики, звучали одиночные выстрелы.
Потом кульминация...
- Вот он! Бей! Он забрал наш хлеб!
Под эти крики на улицу вытащили главного комиссара и толкнули в обезумившую толпу… Личность погибшего смогли установить не сразу, настолько было обезображено тело, хотя убивали голыми руками. В тот день было убито таким же образом еще несколько сотрудников администрации. После убийства комиссара, часть толпы разбрелась, другая осталась - грабить здание и глумиться над погибшими.
Следствие
Отряд красногвардейцев во главе с членом коллегии Губвоенкомата Михаилом Хомутовым прибыл на место утром 25 мая. В селе было тихо и если бы не следы пожарища, пустые склады и трупы - никаких признаков мятежа, ни одного враждебного лица.
Началось следствие. Достаточно быстро удалось выявить участников, которые дали показания. Так стало известно о Никандре Головастикове, который принес и затем разливал в здании керосин. Установили роль в организации мятежа протоиерея собора, который подавал условный сигнал к началу организованного выступления.
Был обнаружен схрон с оружием, более 3 тысяч винтовок, в том числе те, и пулемет, что были отобраны у охраны здания. Всего по делу было арестовано порядка ста человек. Девятерых, чья вина была установлена по горячим следам, расстреляли, но расследование продолжилось.
Суд над теми, кого удалось задержать и над сбежавшими, состоялся в декабре 1918. 18 человек приговорили к высшей мере. Расстреляли в итоге 4… 14 -и активистам мятежа и среди них Никандру Головастикову, удалось скрыться. В 1921 году его опознали односельчане. Приговор уже был вынесен заочно в 1918 - в 21-ом привели в исполнение. Кого-то так и не нашли, вероятно, сбежали за границу.
В общей сложности к тюремному заключению приговорили 56 участников мятежа, снабдив их киркой и лопатой на долгих десять лет...
Черное знамя мести
На центральной площади села состоялся торжественный митинг по случаю похорон погибших. Снова собралась толпа, которая на этот раз оплакивала их и проклинала подстрекателей…
Любопытный нюанс: не все траурные знамена от представителей новой власти были красными, символизирующих алую кровь защитников Советской власти, одно – черное и на нем слова: «Вечная память погибшим на славном посту за рабочее дело».
Черный цвет в таком контексте мог означать одно – память и месть. Как показало будущее, месть заменили всепрощением и забвением «грехов». Только те, прощенные, ничего не забыли.
Надо ли удивляться, что память о прошлом, которую усиленно и показательно "расстреливают" сейчас - приоритет. Потомки и нынешние сторонники мстят за своих «героев». А то, что у тех руки по локоть в крови, так это плебейская кровь, можно..