Если бы кто-то из 1970-х заглянул в наши современные автосалоны, он, наверное, сказал бы: «Да вы просто реализовали старые советские чертежи». Потому что футуризм у нас тогда умели мечтать не хуже, чем у итальянцев. Только выглядел он по-советски: меньше хрома, больше кнопок и пластика, который пах космосом и бакелитом.
Футуризм на колёсах
В 60–70-е годы инженеры из ВНИИТЭ и ЦКБ рисовали не просто автомобили — они проектировали будущее. Электромобили, капсульные кабины, рулевые колёса, больше похожие на штурвал космического корабля.
Помню, впервые увидел фото ВНИИТЭ-ЭТХ — экспериментального электромобиля 1970 года — и не поверил, что это не кадр из «Соляриса». Стеклопластиковый кузов, сдвижные двери, панорамное лобовое стекло и почти пустой салон с кнопками вместо приборов. Всё напоминало не автомобиль, а научный эксперимент — в хорошем смысле этого слова.
На выставках такие машины окружала толпа. Люди заходили, трогали панели, и глаза у всех горели одинаково: будто через эти пластмассовые мечты можно было заглянуть в 2000 год.
Кнопка как символ власти
У советских дизайнеров был настоящий культ кнопок. Чем больше — тем солиднее. Квадратные, с матовой поверхностью, с подписями вроде «ВКЛ», «ОТКЛ», «СВ». Иногда даже без слов — просто точка или стрелка.
Я однажды нажал такую кнопку — в старом музее техники. Щёлкнула она с таким металлическим эхом, будто где-то под полом действительно что-то заработало. В этот момент я понял, почему кнопка считалась символом будущего. Ведь в то время почти всё приходилось крутить, тянуть или дергать. А тут — лёгкое нажатие, и мир подчиняется. Почти магия.
Некоторые концепты вообще предлагали отказаться от привычных рычагов. Например, «Лада-Спутник» 80-х годов: панель приборов и руль объединены под прозрачным куполом, как в кабине пилота. Тогда это выглядело как фантазия, а сейчас — как нормальный электрокар.
Кожа цвета космоса
Хром и кожа цвета шампанского — это всё западные штучки. Наши дизайнеры верили в винил. Настоящий, с запахом фенола и оттенком «ночного неба».
На фото тех лет обивка салона часто была тёмно-синей, с серебристым отливом — будто на сиденья осела звёздная пыль. Пластик блестел, отражая свет, а приборная панель выглядела как декорация из фильма про Марс. Кто-то скажет — китч, а кто-то вспомнит то чувство: садишься внутрь, и тебе кажется, что сейчас отстегнут крепления, и машина взлетит.
Впрочем, тогда это было не просто дизайнерство. Материалы будущего должны были быть «доступными массам», а значит — синтетика, новые полимеры, всё, что можно произвести без импортных поставок. Но в результате получалось неожиданно красиво. Советский футуризм был честным — без глянца, зато с верой, что прогресс принадлежит каждому.
Конвейер против мечты
Увы, дальше выставок большинство этих чудес не ушло. Когда инженеры приносили в министерство проекты с сенсорными панелями и электроприводами, чиновники вздыхали: «А кто это потом чинить будет в деревне?»
Так футуризм сталкивался с реальностью, и на завод уходили старые добрые стрелочные приборы и пластик цвета асфальта.
Но если покопаться в архивах, видно — фантазия у дизайнеров была мощнее системы. В этих эскизах чувствуется не просто желание «удивить начальство», а настоящее вдохновение. Люди хотели сделать машину, в которую приятно сесть, даже если ехать некуда.
Машины, которые могли быть
«Москвич-C1» 1985 года — пожалуй, самая яркая несбывшаяся мечта. Цифровые приборы, обтекаемые формы, кондиционер (!), регулируемая колонка. Всё выглядело так, будто вот-вот выйдет на конвейер. А в реальности в продаже был всё тот же «Москвич-2141» с салоном из твёрдого пластика, который трещал на кочках.
И всё-таки — некоторые идеи выжили. Подсветка приборов, мягкие панели, тканевые вставки, эргономика кресел — всё это позже появилось в серийных моделях. Пусть с опозданием, но будущее всё же настигло нас, только другими путями.
Сегодня, глядя на эти советские прототипы, понимаешь: в них было больше веры в человека, чем в саму технику. Они делались не ради комфорта, а ради ощущения, что завтрашний день — уже почти здесь. Просто надо нажать кнопку «ВКЛ».