-Это что за представление? Что тут вообще происходит? - сказала я, едва переступив порог своего кабинета.
-Екатерина Валерьевна, у нас пресса в гостях. Их Аня пригласила. Репортаж снимают о нашей компании. - ответила мне Ирина, младший помощник.
От услышанного у меня по телу прошла дрожь, зрачки расширились и я едва сдерживала свой гнев.
-Эта акция согласована с пиар - отелом? А кто - нибудь из руководства вообще в курсе этой вакханалии?
-Вроде бы все.
Я была просто в бешенстве. Положив документы на стол, я резко вышла из кабинета и направилась прямо к кабинету начальника. Сердце колотилось так, будто я шла на бой.
— Екатерина Валерьевна, — попыталась остановить меня секретарь, — он сейчас занят...
— Мне всё равно. — бросила я, открывая дверь.
Пётр Иванович положил трубку и посмотрел на меня:
— Что случилось?
— Я не буду больше работать с этой девчонкой! — выпалила я, не дожидаясь приглашения сесть. — С Аней! Это невозможно!
Он снял очки, устало посмотрел на меня:
— Екатерина Валерьевна, присядьте, пожалуйста.
— Нет! — я покачала головой. — Я уже не могу спокойно сидеть, когда она перечит во всём! Она ставит меня в неловкое положение перед коллегами, партнерами, делает что ей в голову придет и никого не ставит в известность, а вы… вы ей потакаете!
— Потак… — он усмехнулся. — Ну-ну.
— Да! — перебила я. — Вы видели эту толпу репортеров, блогеров? Зачем это все?
-Так это хорошая идея рассказать о нас прессе! Придут новые клиенты, у всех будет работа.
-Хорошая идея? - переспросила я.
— Так и есть. — спокойно ответил он. — Это и правда хорошая идея.
— Что?!
Он откинулся в кресле, пристально разглядывая меня.
— Екатерина Валерьевна, вы профессионал, спору нет. Но в современном мире нужно реагировать быстро, нам нужен был этот свежий взгляд. Аня предложила нестандартный подход, и я подумал — почему мы раньше до этого не додумались?
Я не верила своим ушам.
— Вы серьёзно?! Она студентка! Она не знает даже половины наших дел, она нарушает регламент, ведёт себя вызывающе — а вы называете это “нестандартным подходом”?
Он смотрел спокойно, почти с любопытством.
— Иногда именно такие люди двигают компанию вперёд. У неё есть дерзость, креатив, уверенность. И, знаете, — он улыбнулся краешком губ. — она знает толк в людях.
— В людях?! — я не выдержала. — В каких людях? В партнерах, с которыми она флиртует?
— Екатерина Валерьевна, — сказал он жёстко, — давайте без эмоций. Аня не флиртует. Она просто умеет чувствовать настроение.
Я выдохнула, и наконец, села, чувствуя, как руки дрожат.
— Скажите честно, Пётр Иванович… кто она такая? Почему вы ее так поддерживаете?
Он замолчал на пару секунд, будто размышлял, говорить мне или нет. Потом ответил спокойно:
— Она моя дочь. И, к слову, одна из лучших студентов юридического факультета.
— Вот как.— я кивнула, чувствуя, как внутри всё опускается. — Теперь мне все ясно.
Я замерла.
Он вздохнул и устало потер переносицу.
— Да, Екатерина Валерьевна. Я отец Ани.
На секунду в кабинете стало тихо — настолько, что я слышала, как за стеной работает кондиционер.
-Я не знала, что вы женаты и у вас есть дочь.
— Мы давно в разводе. — ответил он спокойно, почти равнодушно. — Уже больше десяти лет.
Я не знала, что сказать.
— И… вы решили устроить дочь в компанию?
—Я дал ей возможность для старта. Все мы когда -то с чего -то начинали. К тому же, Аня неплохо справляется.
Я почувствовала, как во мне вскипает что-то между гневом и отчаянием.
— Справляется?! Да она ведёт себя так, будто весь мир принадлежит ей! А вы закрываете на всё глаза!
Он выдержал паузу.
— Екатерина Валерьевна, поймите. Я почти не участвовал в её жизни. Когда она была маленькой, мы с её матерью разошлись, и я тогда решил, что не буду мешать Инге жить своей жизнью. А потом… стало поздно. Аня выросла без меня.
Он тяжело вздохнул.
— Это единственный способ принимать участие в жизни дочери. Пусть даже таким способом.
Я задумалась. От откровений начальника мне легче не стало. Потому что я была ярым противником смеси из личного и профессионального.
— То есть вы… просто пытаетесь загладить вину?
— Может быть. — признал он. — Да. Возможно, это мой способ хоть что-то исправить.
— И ради этого вы рискуете судьбой компании? Проектами? — спросила я, уже не скрывая горечи.
— Я не вижу никаких рисков.— мягко сказал он. — Прошу только немного терпения.
— Терпения? — я усмехнулась. — Когда она ведёт себя как королева, а я — как нянька при ней?
Он посмотрел на меня с каким-то странным выражением, в котором смешались усталость, вина и беспомощность.
— Екатерина Валерьевна, я знаю, вам тяжело. Но, может быть… попробуйте увидеть в ней не только сумасшедшую девчонку? У неё трудный характер, да. Но она не такая уж и плохая. Просто она еще молодая и у нее нет опыта. Она защищается.
— От чего? — устало спросила я.
— От жизни.— тихо ответил он. — И, наверное, от меня тоже.
Я откинулась на спинку кресла. — Господи, это всё становится какой-то мелодрамой.
— Возможно.— сказал он с горькой улыбкой. — Но жизнь иногда и есть мелодрама.
Я посмотрела на него и вдруг почувствовала странное:
не злость, не жалость — что-то среднее, понимание наверное.
В конце концов он тоже человек, который когда - то ошибся, но для чего это все мне?
— Хорошо, — тихо сказала я. — Я попробую… быть терпеливее. Но предупреждаю: если она перейдёт грань, я не молчать не буду.
— Это справедливо. — кивнул он. — Я на вас рассчитываю.
Я поднялась и отошла от стола.
— Спасибо, Екатерина Валерьевна. Вы даже не представляете, как для меня это важно.
Я не ответила.
Только вышла из кабинета, и закрыв за собой дверь, на секунду прислонилась к холодной стене.
Она — его дочь.
Вот почему он её защищает. Вот почему всё сходит ей с рук.
И вот почему я теперь чувствую себя пешкой в какой-то чужой, странной игре.
Я вошла в кабинет, где Аня сидела, уткнувшись в телефон.
— Нам нужно поговорить. — сказала я холодно, закрывая за собой дверь.
Она медленно подняла глаза. На ее лице была лёгкая усмешка.
— О, конечно, Екатерина Валерьевна. — протянула она с нарочитой вежливостью. — Что-то не так с отчётом?
— Не с отчётом. — ответила я, стараясь говорить спокойно. — С тобой.
Аня откинулась на спинку стула, скрестила руки на груди.
— А что со мной? Я всё делаю по инструкции. Даже лучше, чем многие.
— В этом-то и проблема. — повысила я голос. — Ты делаешь все по-своему. Ты перечишь, споришь, сама принимаешь решения! Это не работа, а театр.
— А может, просто кто-то не привык, что у других есть мнение? — не моргнув, бросила она. — Или вы боитесь, что я окажусь умнее вас?
Её слова очень задели меня.
— Девочка, — произнесла я тихо, с трудом сдерживая раздражение, — ты здесь пару дней всего, а уже ведёшь себя так, будто тебе всё позволено.
— А вам не кажется, что всё позволено вам? — резко парировала она. — Вы привыкли командовать. Но время другое. Люди не рабы.
Я сделала шаг вперёд, почти нависла над ней.
— Ты не имеешь права так со мной говорить.
— А вы — кричать, — холодно ответила она, поднимаясь. Наши взгляды встретились — в её глазах читался вызов и что-то ещё… почти жалость.
— Знаете, — продолжила Аня спокойнее, — вы прячетесь за правилами, чтобы не чувствовать. Чтобы не видеть ничего вокруг.
— Ты не имеешь понятия, что я пережила. — прошептала я.
— Может быть. Но я вижу вас сейчас.— сказала она уже мягче. — И вы злитесь не на меня. Вы злитесь на себя.
В груди что-то дрогнуло — не злость, а обида, растерянность.
— Уходи. — произнесла я, отвернувшись. — Просто... выйди.
Она замерла, потом тихо сказала:
— Я не враг вам, Екатерина Валерьевна. Хотите вы этого или нет — мы теперь в одной лодке.
Она вышла, оставив после себя немую тишину.Я осталась стоять, глядя в окно.
И впервые мне стало по-настоящему страшно — не за работу, не за должность…
А за то, что эта девочка, такая упрямая и дерзкая, могла действительно разрушить всё, что я строила годами.
Новый канал в ТГ ( без цензуры, там все)
Продолжение следует.
Начало здесь: