7 ноября на Netflix вышел фильм «Франкенштейн» Гильермо дель Торо. Автор «Сноба» Александр Юдин разбирался, как главный сказочник кинематографа делает из монстра самого человечного героя.
«Вы сумеете удержать огонь, Прометей? Или обожжёте руки, прежде чем доставите его?»
Когда Мэри Шелли впервые опубликовала свой роман «Франкенштейн, или Современный Прометей» в 1818 году, на титульном листе красовался эпиграф из «Потерянного рая». Отчаявшийся Адам упрекает Бога: «Создатель, разве я тебя просил / Из глины, коей был я, в человека / Меня преобразить, извлечь из тьмы?» Книга Шелли насыщена аллюзиями, но эпос Мильтона — её фундамент. Его центральные фигуры — всемогущий Творец, мятежный Сатана и покинутый Адам — все немного Виктор Франкенштейн и его Творение (тем символичнее, что познаёт себя «монстр» как раз через чтение этой поэмы).
К мильтоновской традиции обращается и Гильермо дель Торо. Не секрет, что режиссёр обожает эстетику гротеска — очаровывается тем, что большинство людей считает уродливым. «Лабиринт Фавна», «Форма воды», «Багровый пик» — его существа часто физически несовершенны, зато красивы душой. Неудивительно, что и к монстру Франкенштейна (которого в таком контексте и монстром-то не назовёшь) дель Торо относится по-родительски — с отеческой заботой и жалостью.
То, что мертво…
Корабль капитана Андерсона застревает во льдах на пути к Северному полюсу. Вдалеке экипаж замечает взрыв, а затем находит на льду тяжелораненого доктора Виктора Франкенштейна. Скоро за ним является высокая фигура в капюшоне, закутанная в звериные шкуры. «Виктор! Приведите его ко мне», — рычит монстр, отбрасывая в сторону членов команды. Выстрел из дробовика сбивает чудовище с ног: монстр проваливается под лёд. Капитан решает, что существо мертво, но Виктор точно знает: оно не может умереть — и ещё вернётся.
Мать Виктора умерла при рождении его младшего брата Уильяма. Тогда мальчик решил одолеть смерть — с помощью науки, конечно. Повзрослевший Виктор становится врачом, проводит исследования — и даже делает успехи, но после громкой ссоры становится изгоем в научном сообществе. Всё меняется, когда учёный встречает торговца оружием Харландера — его прекрасная и загадочная племянница Элизабет помолвлена с повзрослевшим Уильямом. Контрабандист предлагает профинансировать запретные исследования Виктора — и тот соглашается.
Дальше вы знаете: одной ночью, когда гроза стоит особенно страшная, происходит немыслимое — тело, сшитое Виктором из фрагментов солдатских трупов, найденных на полях сражений (да, выглядит именно так, как представили), оживает. Так на свет появляется Творение.
«Я не могу умереть. И я не могу жить»
«Из всех частей, составляющих этого человека, какая хранит его душу?» — спрашивает Элизабет Харландер, когда смотрит на пазловую конструкцию тела существа. Кажется, что у нового Франкенштейна за это дело отвечают глаза: Джейкоб Элорди, возвышающийся над остальными актёрами со своим «монструозным» ростом почти в два метра, играет не жестокого зверя, а огромного неуклюжего младенца, познающего мир — если с той же «родительской» позиции всмотреться в гиганта, за толщей грима (а гримировали Элорди, мягко говоря, качественно — по 10 часов за смену), эти его невинные, детские глаза поблескивают особенно явно.
Взрослеющее Творение (и это самое подходящее слово) у дель Торо оказывается одиноким романтиком: в жестоком человеческом мире он ищет, если и не любви, то хотя бы дружбы. Непредсказуемым и жестоким «существом» постепенно становится ослеплённый гордыней творец — Оскар Айзек в своём отталкивающем тщеславии неотразим.
Дель Торо изображает Франкенштейна и его монстра как отца и сына в порочном круге насилия. Едва существо делает первый вдох, Виктор, всего себя вложивший в его создание, не знает, что делать дальше. «Я не могу умереть. И я не могу жить один», — говорит Творение, но в ответ не слышит ничего. Творение рождается в лаборатории, а Чудовище — в момент предательства. И тем интереснее, что сам Виктор у дель Торо — «монстр поневоле», жертва такого же деспотичного отца, как и он сам. Способны ли два искалеченных существа простить друг друга? И кто здесь настоящее «Чудовище»?
На второй вопрос дель Торо отвечает твёрдо: «Никто».
Автор: Александр Юдин
Наш канал в MAX:
Подписывайтесь, чтобы следить за культурной жизнью, явлениями и
трендами России и всего мира. Только главные материалы нашего медиа.