У меня незначительная юридическая практика, скорее это хобби. Я судился по работе, занимался судами своей семьи – а их было достаточно. Достаточно для того, чтобы в один момент возникла такая ситуация, что в бывшем Пенсионном фонде, в нашем отделении, если мы с женой заходили, тут же звонили руководству – такие-то пришли. Я рассказывал о наших судах по поводу возвращения украденной у жены накопительной части пенсии. Кому интересно, перейдите по ссылке https://dzen.ru/a/Z1oN_cZcylaZmPN-?share_to=link
Даже со счетной палатой довелось успешно посудиться, как-нибудь расскажу, там была весьма занятная история.
А в последнее время волею судеб у меня внезапно появилась некая «специализация» в виде дел по разделу имущества между супругами. Сегодня, например, их три – и все нестандартные. Хотя стандартных в таком вопросе, наверное, и не бывает. В одном случае удалось разрулить ситуацию, когда нужно было переоформить находящуюся в залоге у банка квартиру на одного из супругов с одновременным выводом другого из состава поручителей – получилось, правда, не с первой попытки. Говорят, это практически невозможно – но у нас получилось.
В другом – тоже очень сложная ситуация – у людей три квартиры, ипотеки взяты на одну на мужа (они решили оставить ее жене), а на две другие – ипотеки на жену, и эти квартиры желает забрать муж. Тоже удалось подобрать комплексное решение, получить разрешения банков, утрясти ситуацию.
Дело, о котором я расскажу ниже (с разрешения моего доверителя, естественно), тоже по-своему уникально. Оно поражает безмятежной, кристальной наглостью противоположной стороны, поразительным единением ряда служб и действующих в гражданском процессе лиц, незамутненными простотой и наивностью суда.
Ко мне обратились за помощью в критический момент – дело в суде первой инстанции было проиграно с треском, доверитель – назовем его Виктор – отказался от услуг своего представителя в суде первой инстанции, молодого юриста, и оставалось буквально два дня до рассмотрения жалобы в апелляции.
Обратились ввиду того, что возникли сомнения (на фоне поведения предыдущего юриста – назовем его Кирилл) в честности нового представителя, адвоката Елены. Доверителю показалось, что Елена не желает принимать от него различные доводы в его пользу. Пришлось объяснить молодому человеку, что процесс в апелляции оперирует теми доказательствами и аргументами, которые были предъявлены в суде первой инстанции, и ввести новые трудно, они должны быть либо вновь открывшимися, либо должны существовать веские причины, по которым их невозможно было представить ранее.
Но что делать, пришлось вникать и искать возможности в этом цейтноте помочь человеку, тем более что ситуация сложилась весьма неприятная, а решение суда первой инстанции нам представляется крайне несправедливым (впрочем, Виктор во многом виноват сам, слишком доверился адвокату).
Итак, жила-была семья, Виктор и Инна, а также их маленькая, четырех лет дочка. И случилась у Виктора крайне неприятная болячка – инсульт. Лечение заняло более полугода, с реабилитацией в специализированных лечебных заведениях последствия устраняли. Сегодня они даже незаметны – речь ровная, двигается нормально. Но вот с работой проблемы – мало куда берут с таким анамнезом. Вот и приходится ему работать с недавнего времени на не очень высоко оплачиваемых должностях. С другой стороны, на благосостоянии семьи прямо уж так критически это не сказалось.
К этому времени Виктор (а в их семье работал только он, Инна никогда ни дня не работала, и не собирается, кстати) и его жена имели следующее имущество: дом оценочной стоимостью 6,5 млн. рублей (построенный им до брака на до брака же купленном участке с саманной хаткой); в браке ими был построен дом на два хозяина ценой в 8,5 млн, приобретены квартира в поселке за городом ценой в 1,2 млн, участок в 350 тыс. и машина ценой так же в 350 тыс. рублей. Кроме того, были накопления наличными и золотые изделия в виде инвестиций (не принадлежащие Инне, о них речи нет) ценой около 1 млн рублей.
Как разделил имущество суд первой инстанции? Прикольно поделил. Дом, построенный до брака, признали построенным в браке и, соответственно подлежащим разделу. При этом стоимость земельного участка, на котором он стоит (и который был куплен лет за пять до брака) из стоимости дома почему-то не вычли. А это примерно 2,5 миллиона рублей.
Короче говоря, суд распорядился так:
- бывшей жене – дом за 8,5 миллиона;
- бывшему мужу – дом за 6,5 миллиона (который был построен до брака на купленном до брака земельном участке), квартира стоимостью 1,2 миллиона, зем. участок и машина общей стоимостью 700 тысяч.
Вопрос с исчезнувшими деньгами и золотом, естественно, на суде ввиду бесперспективности не поднимался.
Получается, вроде поровну. Вот только его, Виктора, дом был построен до брака и, соответственно, в массу общего имущества попасть не должен, а он попал. Как это произошло? А очень просто. Со слов Виктора, исчезли все документы, фотографии, видеозаписи, которые могли бы подтвердить время постройки дома. Свидетелей с его стороны – соседей – суд отвел, ссылаясь на утверждения Инны, что у нее, мол некогда был конфликт с ними. Ее же свидетельницу, подругу, утверждавшую, что со свадьбы Виктор привел молодую жену не в новый построенный дом, а в саманную хатку, а дом они с молодой женой напряженно строили вместе, приняли на «ура».
И еще одно «доказательство» было принято судом. Допрошенные представители БТИ, которые делали оценку и техпаспорт дома Виктора (он их, кстати, не заказывал, это сделала Инна, и тут есть ряд вопросов), сказали, что, мол, раз обои в доме в основном розоватого отттенка, а у них дочь, значит, это подтверждает слова свидетельницы со стороны жены, что дом был построен уже в браке. Умозаключение уровня Шерлока Холмса, дедукция в чистом виде. В кристальном, я бы сказал.
Тут у вас, дорогие читатели, может возникнуть праведное возмущение, мол, каков кавалер, копейки считает, женщине, матери своего ребенка проходу не дает.
Но не все так просто. Тут целая история, однако.
Когда Виктор заболел, его жена часть своей энергии (а ее было, понятно, много - не работала никогда) потратила на хождения по гадалкам – надо же человеку в столь серьезной ситуации разобраться, определиться, к чему готовиться. И одна прозорливая колдунья нагадала, что муж ейный, Виктор, скоро скоропостижно отдаст Богу душу, но ей, Инне, горевать особо не стоит, ибо возьмет ее на полное содержание вместе с дочкой некий обеспеченный (хотя и женатый) мужчина.
Вы будете смеяться, но оно так и вышло (Виктор, правда, жив и почти поправился, дай Бог ему здоровья, с этим промашка вышла).
Пока муж лечился, Инна сдала половину дома (который на два хозяина) некоему чину, переведенному из другого города в наш. Ну и случился у них роман. Семья у него есть в прежнем городе, и дети, и обеспеченный, и при должности. Все, как бабка нагадала. Любопытно, что о гадании Инна на радостях (ведь все сбывается, офигеть, жизнь наконец-то удалась) сама поведала Виктору, это не мы сочинили.
И, кстати, содержатель, папик, по-прежнему живет в доме Виктора, получается, спит с его бывшей женой, помогает ей, вероятно, отсудить у него побольше.
И, еще, о крохоборстве. Видимо, на реквизированные из семейного бюджета общие деньги и золото были куплены Инной, пока шел процесс развода, а Виктор работал в Сочи на вахте, автомобиль и новые губы с грудью. Женщина развелась, надо ж теперь соответствовать ее новому положению, понятно. И новому любовнику тоже надо соответствовать.
Вот такая вот грустная ситуация.
Времени на то, чтобы что-то сделать, оставалось два дня, напомню. Кстати, новому адвокату, Елене, удалось зацепиться в апелляции за неточности в оценке и в разделе имущества, за что ей огромное спасибо и респект. Но принципиально это немногое меняло. И загвоздкой, основным вопросом стало время строительства дома Виктора. Нужно было найти новые доказательства, и при этом эти доказательства должны иметь происхождение, не позволяющее апелляции их отвергнуть.
Первое, что пришло в голову, это документы, сопровождающие стройку – акты ввода, проекты на газ и так далее. Выяснилось, что все, что касается ввода дома, исчезло даже в инстанциях в администрации и в райгазе (со слов бывшего адвоката, Кирилла). Так это или нет, времени проверять у нас не было – разговор происходил в пятницу вечером, а апелляция была назначена на понедельник или вторник, я уже и не помню.
Исходя из моего оперативного опыта, я полагал, что ну не могла Инна уничтожить все. Так не бывает. Что-то должно было остаться. Бывалые жулики прокалываются, а что уж о женщине говорить, пусть и с новыми губами и грудью. Можно сказать, через силу отправил Виктора домой, на поиски. Проинструктировал: перекладываешь и проверяешь каждую бумажку, каждый листочек каждого документа. Только так и не как иначе. Времени тебе до утра. Если честно, готов был сам поехать и прошерстить все.
Звонит Виктор через пару часов. Нашел. Два экземпляра проекта на газификацию, с поэтажными планами, с квитанциями оплаты и так далее – года за три до свадьбы. И нашел в таком интересном месте – в документах по инсульту, среди снимков, рентгена, МРТ и так далее. Они там потому и сохранились, что она их не искала в этом месте. А тут еще его, Виктора, родственник подъехал со снимками с Гуглмапс – на них года за три до свадьбы дом стоит новый, с занавесками (правда, обоев розовых не видно).
Отправили все это адвокату, Елене, сделали нотариальное заверение скриншотов снимков (Елена нашла позже еще один аналогичный ресурс, на котором можно установить дату строительства зданий), с чем она в апелляцию и заявилась.
Суд, естественно, вначале принимать новые доказательства не очень-то и хотел, но потом передумал. Добрачный дом Виктора мы, надеюсь, из массы подлежащего разделу имущества вытащим. Надеюсь (после решений по квартире Долиной разве можно еще во что-то святое верить?).
Что мы имеем на сегодня? Очень интересная ситуация. Апелляция заседала уже два раза, перенесли заседание снова. Основное пожелание суда, явно не горящего желанием отменять решение нашего суда, одно: просят решить дело миром.
Мы, собственно, и не против. И предложения выдвигались разные: и разделить имущество поровну, не выделяя доли каждого из супругов (Виктор совершенно не против того, чтобы Инна пользовалась им, как пользуется и сегодня, сдавая полдома своему папику и квартиру в поселке некоему молодому человеку, например) – для Виктора главное, чтобы Инна не смогла распродать все, она не раз требовала у него отступиться в суде, так как ей имущество нужно «на жизнь».
И разделить дом на два хозяина поровну, а остальное (квартиру, машину и участок) Виктор не против отдать бывшей жене, хотя это означает, что ее доля будет на пару миллионов больше (в дополнение к золоту и наличным деньгам, которые она присвоила и конвертировала в грудь и губы, воспользовавшись суматохой с разводом).
И подписать дом на два хозяина, квартиру и участок на дочь – как я уже говорил, Виктор больше всего боится, чтобы все заработанное им не было просто спущено «на жизнь» его бывшей благоверной.
Все отвергается. Все отрицается, сопровождаясь воплями типа: «Вы суд купили, вы все подстроили» и так далее. Посмотрим, что из этого получится.
А пока хотел сказать о моральной стороне дела. Бывший адвокат, Кирилл, получается, никак не озаботился подкреплением позиции в суде (если дело вернут на новое рассмотрение, прямо хочу посмотреть протоколы заседаний, что он там конкретно говорил – по словам Виктора, он был против его присутствия в заседаниях). А потом заявил своему доверителю: «Суд купили!».
Кстати, он, адвокат, был против включения в дело медицинских документов Виктора (а я считаю, что в таком деле сведения о наличии у одного из бывших супругов серьезнейшего, с последствиями, заболевания лишними не будут), в результате в дело они и не попали.
Ну и вопросы к суду. Судья ведь наверняка знал, что есть масса способов точно установить время строительства объекта недвижимости. При этом он отверг под сомнительным предлогом показания свидетелей – соседей в пользу позиции Виктора, но принял с полным доверием показания подруги Инны.
Кстати, с очень интересным обоснованием - что-то типа: «Так как они согласуются с показаниями работников БТИ относительно цвета обоев в доме».
Да, суд в гражданском процессе не обязан изыскивать новые доказательства, он оценивает представленные сторонами. Но как быть с тем, что судья должен выносить решение, основываясь на оценке доказательств и аргументов сторон, нормах закона и исходя из своего внутреннего убеждения. И он его вынес. Вот только отверг одни и принял на веру другие, лживые, как объективно выяснилось. И вынося это решение, судья точно знал, что есть способы установить, когда действительно был построен дом. Но не потребовал от сторон воспользоваться одним из них, а вынес свое решение, основываясь на косвенных и лживых свидетельствах.
И да, вопрос со стоимостью участка оказался искусно задрапирован. Поясню: даже если бы не удалось доказать, что дом был построен Виктором до брака, то участок стоимостью около 2,5 миллиона рублей был точно куплен лет за пять до свадьбы и даже знакомства. Но суд этого обстоятельства не учел, и дом ввел в подлежащую разделу массу целиком, вместе с участком.
Дома стоят рядом, межа к меже. Инна приводит дочь к отцу, хотя и кричит на заседаниях, что он никогда больше ее не увидит, если не отступится. Приводит, когда ей самой надо куда-то бежать. Папик так и живет в его доме. Все эти годы бесплатно, как заявила в суде Инна.
Кстати, о мужественности и порядочности. В заседаниях Виктору бывшая жена и ее адвокатша предлагали и юбку надеть, и бабой обзывали, раз он с «бабой связался» (это когда мы пригрозили привлечь ее подругу за ложные свидетельские показания).
Темна женская душа. Сельский пацан, построивший к сорока годам два дома, купивший квартиру, машину, участок, содержавший тебя, не работавшую ни дня, позволяющий тебе уже после развода сдавать общие полдома и квартиру, платящий алименты, берущий у тебя дочь по первому щелчку – тварь, козел и «не мужик», а состоятельный семейный хахаль, живущий бесплатно в доме бывшего мужа своей любовницы, да еще пытающийся затевать против него разные козни (сведения об этом я, естественно, без особого труда получил), получается, МУЖИК?
Любишь женщину? Так забирай ее, строй с ней новую жизнь. Но продолжать жить с ней, расположившись уютно и бесплатно в доме ее живого мужа, спать с ней в его постели? Это как? Дорогие читательницы, скажите, это уже считается "принц на белом коне"? Или все же еще нет? Может, я чего-то не понимаю?
PS В один из первых дней участия в деле зашел я по пути в БТИ, поинтересоваться, кто может заказать техпаспорт и оценку дома. Руководительница сказала, что любой, проживающий в доме, необязательно собственник. Потом спросила, не по гражданскому ли делу такого-то я интересуюсь. Естественно, честно ответил, что да, по нему. Услышал целую тираду о «немужике, не дающем спокойно жить девочке, а еще больным прикидывается, а у самого харя здоровая, болезнь у него купленная» ну и так далее.
На «харю» я резонно заметил, что с таким харями, как у Виктора и у меня, к примеру, умирают от таких болезней быстрее, насколько я знаю.
А в ответ услышал любопытное, что подвело итоговую черту под моим визитом: «Да даже Кирилл был возмущен, что ж он от девчонки не отступит, он же себе еще заработает».
Вышел, культурно попрощавшись, позвонил Виктору. Спросил, как звали его адвоката. Услышал то, что и готов был услышать: «Кирилл».
Маленький у нас город, совсем маленький…