Он должен был читать проповеди, а вместо этого рисовал демонов и спящих красавиц.
Представьте себе Лондон 1765 года. Сырой, дымный, полный карет и приличий. И вот, в этот мир строгих корсетов и пудреных париков врывается 24-летний беглый пастор из Швейцарии. Без денег, без связей, но с головой, полной демонов. Его звали Иоганн Фюссли, но он стал Генри Фузели. И он собирался не проповедовать, а шокировать. Его картины стали сенсацией. Мужчины-аристократы видели в них пикантную «чувственность», а «приличные дамы»… падали в обморок. Буквально. Это был не просто успех, это был социальный взрыв. Так кто же он, этот провокатор в рясе, ставший главным художником ночных кошмаров? Давайте разберемся, как бывшему пастору удалось заглянуть в самые темные уголки подсознания за сто лет до Фрейда.
От проповеди к провокации: лондонский дебют
Начнем с того, что 24-летний Фюссли, бежавший из Швейцарии от «могущественных врагов» (уже интригует, не так ли?), вообще не планировал быть художником. Он был протестантским пастором. Но Лондон — дорогой город, и кушать хочется всегда. Чтобы выжить, Генри Фузели (так он себя переименовал на английский лад) начал рисовать. Не милые пейзажи, нет. Он сразу взялся за античную историю и мифологию, продавая свои небольшие акварели через антикварные лавки.
И вот тут-то и проявилась его «фишка». Его стиль — это был чистый «сумрак и мистика». Но давайте назовем вещи своими именами: это был взгляд человека, который видел не героические позы, а тьму, страсть и безумие, скрытые за мифами. Он не льстил, он вскрывал. И это… выстрелило. Богатым англичанам, пресыщенным однообразными портретами, вдруг отчаянно захотелось этой готической жути. Фузели стали звать в приличные дома.
Рука мастера: как Рейнольдс благословил «демона»
В одном из таких домов происходит судьбоносная встреча. Фузели знакомится не с кем-нибудь, а с самим сэром Джошуа Рейнольдсом, главой Королевской академии искусств, главным художественным авторитетом страны. Представьте себе эту сцену: маэстро Рейнольдс, король парадного портрета, смотрит на мрачные, тревожные эскизы беглого пастора. И что он делает? Он приходит в восторг.
Рейнольдс не просто хвалит его. Он становится его наставником. Он дает ему уроки живописи и, что важнее, рекомендует своим сверхбогатым клиентам. Это был карт-бланш. Фузели понял: можно больше не стесняться. Можно (и нужно!) переходить от скромных акварелей к большим, скандальным живописным полотнам. Он почувствовал запах успеха, и этот запах был с нотками серы и скандала.
«Ночной кошмар»: инкуб, взорвавший общество
И он это сделал. Фузели пишет «Ночной кошмар». Эта картина, выставленная в Королевской академии, стала культурной бомбой. Что же там было? На холсте, в мучительно-белом платье, закинув голову, спит (или без сознания?) женщина. Ее поза — самоотдача, почти экстатическая уязвимость. А на ее груди сидит он. Гротескный, мускулистый демон, инкуб, с ухмылкой глядящий прямо на зрителя. Из-за алого бархатного занавеса в эту сцену вглядывается слепая морда призрачной лошади.
Это был фурор. В XVIII веке! Мужчины-аристократы не скрывали восторга, говоря об «очевидном чувственном оттенке» его работ. И, конечно, они были правы. Фузели вытащил на свет то, о чем все боялись говорить: подавленную сексуальность, женскую уязвимость и первобытный страх. Он не просто рисовал — он препарировал пуританское общество. Это было смело, свежо и невероятно дерзко.
Парад обмороков: почему «приличные дамы» падали без чувств?
А что же дамы? «Приличные дамы» (именно так, в кавычках) при виде картин Фузели падали в обморок. Давайте будем честны: был ли это действительно шок от ужаса? Или нечто большее? В эпоху, когда женщина была затянута в корсет не только физически, но и социально, Фузели показал им… их самих. Их тайные страхи, их подавленные желания, их «ночные кошмары».
Это было не просто «неприлично». Это было почти пор**графично для их сознания. Упасть в обморок было единственной социально приемлемой реакцией на то, что так сильно резонировало внутри. Разумеется, каждый такой обморок был лучшей рекламой для Фузели. Слава художника росла с каждым упавшим в гостиной телом.
«Я ненавижу умных женщин»: Фюзели и его роковая поклонница
Слава принесла не только деньги, но и поклонниц. Да каких! За художником начала буквально охотиться писательница Мэри Уолстонкрафт. Да-да, та самая «мать феминизма», автор «Защиты прав женщины». Она была одержима не только (и, возможно, не столько) искусством, сколько самим Фузели.
Она преследовала его. Она заявила, что его гению «жизненно необходимо» покорить Париж, и тут же предложила оплатить поездку. Разумеется, в компании с ней. Фузели, писавший таких уязвимых и покорных женщин на своих полотнах, от такой «умной» и напористой женщины пришел в ужас.
Кое-как отбившись от настойчивой Мэри, он выдал фразу, вошедшую в историю: «Я ненавижу умных женщин. Они доставляют одни неприятности». Какая ирония! Художник, сделавший карьеру на изображении женского подсознания, в реальности испугался женщины с активной жизненной позицией.
Скандалы, драки и профессорское кресло
Кого же он выбрал в итоге? В 1788 году он женился на аристократке из обедневшего рода Софии Роулинз. Безопасный вариант? Как бы не так. Источник деликатно сообщает, что их отношения «нельзя было назвать безоблачными». Сохранились свидетельства, что супруги «постоянно скандалили и даже дрались». Видимо, художник, писавший хаос, прекрасно чувствовал себя, живя в нем.
Но карьера шла только вверх. В том же 1788 году его приняли в Королевскую академию. Бунтарь стал частью системы. Вершиной его административной карьеры стало назначение профессором живописи. Это звание, как отмечает источник, давало «очень приличное денежное содержание». Беглый пастор, рисовавший демонов, стал респектабельным, богатым профессором.
Забытый гений? Гёте, Дали и последнее слово истории
Он умер в 84 года, в 1825 году, в почете и достатке, в своем доме в Лондоне. Его похоронили в крипте собора Святого Павла, рядом с другими великими англичанами. Хэппи-энд.
Но история сыграла с ним злую шутку. Уже к середине XIX века Фузели был «прочно забыт». Его сочли слишком манерным, слишком… странным. Еще при его жизни великий Гёте (тот самый Иоганн Вольфганг) язвительно называл Фузели «пародией на самого себя» и писал, что «как художник он оставляет зрителя неудовлетворённым».
И только в XX веке, веке психоанализа, войн и сюрреализма, о Фузели вспомнили. Мир наконец догнал его. Люди посмотрели на «Ночной кошмар», на «Лапландскую ведьму», на «Безумную женщину» и ахнули. Да это же готовый сюрреализм! Этот парень рисовал Фрейда и Юнга за сто лет до их рождения. Его тут же записали в «предтечи» Сальвадора Дали. Он не был пародией. Он просто опередил свое время на целый век.
Что осталось после кошмара?
Так кем же был Генри Фузели? Беглым пастором, гениальным маркетологом, угадавшим тренд на «готику», или настоящим провидцем, первым открывшим дверь в темный подвал подсознания? Он шокировал пуритан XVIII века, был высмеян классиками XIX и канонизирован авангардистами XX. Сегодня его «Ночной кошмар» висит в музее, и дамы от него в обморок уже не падают. Но разве тот инкуб, что сидит на груди спящей женщины, стал менее реальным? Или мы просто научились не падать в обморок, а делать селфи на фоне наших демонов?
А что думаете вы? Картины Фузели — это гениальное прозрение или просто «манерность», как говорил Гёте? И как вы считаете, были ли обмороки «приличных дам» искренней реакцией или лучшим пиаром в истории искусства? Напишите в комментариях, какая из его работ цепляет вас больше всего (или пугает?).
Помните, как Мэри Уолстонкрафт преследовала Фузели? Не будьте как Мэри! Но если вам нравятся истории, которые заставляют взглянуть на них под другим, более острым углом — подпишитесь на наш канал. Мы раскапываем самое интересное. Ставьте лайк, если хотите больше разборов «греховного» искусства. До встречи в темных коридорах истории!
ID 33162