22 июня 1941 года художники — члены Ленинградского отделения союза советских художников пришли на Большую Морскую улицу, дом 38, к зданию Союза и увидели на двери замок...
Первым делом все пошли записываться добровольцами на фронт. Им сказали: «Вы должны сражаться карандашом и кистью». Так возродил свою деятельность легендарный «Боевой карандаш» — творческое объединение, выпускавшее агитационные плакаты и сборники сатирических рисунков.
В огромном, светлом зале Союза закипела работа. Объединились все: графики, живописцы, скульпторы, поэты. Плакаты «Боевого карандаша» замелькали тут и там в охваченном тревогой городе. Их расклеивали на заколоченных досками домах, на обложенных мешками с песком витринах. В суматохе событий эти броские листы с призывами были словно маяки, задавали тон и концентрировали так знакомый русскому человеку — от лубка до окон РОСТА — неунывающий, задорный, где-то едкий, где-то бесшабашный дух. Союз художников, сбросив повешенный малодушной рукой замок, переродился и из ненужного и лишнего стал необходимым.
«По воспоминаниям дедушки, Союз художников стал домом для них», – говорит внучка художника, Татьяна Баронова.
И в этот дом Ярослав Николаев приходил каждый день из своей мастерской в Биржевом переулке. Путь с Васильевского острова лежал через Благовещенский мост. Этот мост будет ещё не раз упоминаться в повествовании о жизни художника, выступая как символом отчаяния, так и символом непобедимой любви и жизни.
У Ярослава Николаева была возможность эвакуироваться из Ленинграда, но он отказался.
«Этот город- его храм и он ему служит.»
Помимо работы в «Боевом карандаше», художников командировали на рытье окопов, также они участвовали в эвакуации коллекции Эрмитажа.
Ярослав Николаев был в числе тех, кому было поручено за одну ночь снять с тяжелых дубовых подрамников бесценные произведения искусства. Времени было мало и им разрешили срезать холсты, но «каждый гвоздик был аккуратно вынут, каждый шов разглажен и каждый холст намотан на вал. Они справились». Ярослав Николаев лично снимал «Данаю» Рембрандта.
Сомкнулось блокадное кольцо. Страшной зимой 1941 года, в погруженном во мрак городе, Николаев брел по замерзшему Невскому проспекту и вдруг... Будто границы реальности сместились и он услышал задорный, звонкий голос, который читал детское стихотворение. Контраст с блокадным городом был настолько поразительным, что художник остановился и долго смотрел на черную тарелку репродуктора, будто пытаясь удостовериться, что действительно это слышит, ему не чудится. Читала актриса Ленинградского радио. Ярослав Николаев дослушал до конца и пошел дальше, унося в сердце тепло, а в памяти имя, которое станет для него родным на всю жизнь — Мария Петрова.
Но для того чтобы встретить свою любовь, герою нужно пройти испытание, и в данном случае это испытание было схваткой с голодом.
Голод беспощаден. В один из дней Ярослав Николаев проснулся у себя в мастерской в Биржевом переулке и понял, что этот день может стать последним. Он зажал в руке направление в стационар для творческих работников, который был организован в гостинице «Астория», и пошёл. Не найдя сил идти привычным маршрутом через Благовещенский мост, он спустился к замерзшей Неве и пополз по льду... упал и уже не смог подняться.
Полтора часа он пролежал на льду. Что чувствует замерзающий человек: может ли он думать и смешиваются ли его мысли с грезами? Этот эпизод мог стать финалом жизни художника, а стал вдохновением для двух крупных произведений — картин «За что?» и «Пурга». Его заметили патрульные, подошли, удостоверились, что жив, и отвезли в стационар. Эта ситуация позднее вошла в гравюру А.Ф. Пахомова.
В стационаре Николаев пролежал три недели в палате смертников. Выжил и пришел в Союз художников. В мастерскую в Биржевом переулке он уже не вернулся. "Дедушка говорил, что понял, что выжить в такое время, можно только в коллективе, только поддерживая друг друга", – вспоминает Татьяна Баронова. "Мы никогда так не смеялись, никогда так не спорили об искусстве…"
Именно в этот период родился его знаменитый блокадный автопортрет, который сейчас находится в Русском музее.
История жизни Ярослава Николаева издалека, по прошествии лет, выглядит легендарной. Каждый шаг, каждый выбор художника видится правильным, ведь теперь мы знаем, что судьба вознаградит героя, знаем, что ниточка не оборвется...
"Ткни пальцем в темноту. Невесть
куда. Куда укажет ноготь.
Не в том суть жизни, что в ней есть,
но в вере в то, что в ней должно быть."
И.Бродский