В данной заметке пойдет речь о неизбежных потерях техники при отступлении. Основные тезисы заметки следующие:
- Любое быстрое смещение фронта приводит к нарушению цепочки "подбили -> вытащили -> восстановили -> бросили в бой".
- При отступлении подбитую технику приходится бросать из-за чего количество боеготовых машин в соединениях падает, что сказывается на боеспособности.
- Падение боеспособности ведет к ускорению обвала фронта, и к тому, что даже легко поврежденные машины приходится оставлять.
Яркими примерами данных тезисов являются события лета-осени 1941 года, когда под натиском Вермахта Красная Армия была вынуждена откатываться назад; январь-февраль 1943 года, когда уже группа армий "Б" понесла значительные потери в ходе операции "Уран"; август - сентябрь 1943 года, когда группа армий "Юг" спешно ретировалась из Донецкого угольного бассейна; Хальбский котел 1945 года и т.д..
* * *
Причины катастрофы лета 1941 года очень часто ищут там, где их нет, выдумывая в угоду каким-то своим политическим целям различные небылицы. Еще со времен выступления Хрущева они сводятся либо к "самодурству" высшего политического руководства страны. Дескать, встал не с той ноги, никого не слушал, делал все по-своему, доверял немцам, ничего не организовал — речь, понятное дело, про Сталина. Очень напоминает современные декларации про некоего деда, который забыл выпить таблетки. Ничего нового под Солнцем.
Второй же небылицей является попытка привить в сознании народа идею, что, мол, ни на что он не способен. Технику делает дрянную. Она постоянно ломается. Пушки и снаряды плохие. Двигателей нормальных нет. Вот и приходится все заваливать "мясом" — людьми или техникой.
Особенно любят сравнивать общее количество техники Вермахта и Красной Армии без понимания, где и при каких условиях она вводилась в бой и что с ней после боя было. Если мы отбросим все вопросы, связанные с неразвернутостью частей и соединений, их неотмобилизованностью, проблемами с оргшатной структурой, несогласованности при вводе в бой, а обратимся к непосредственно характеру потерь техники, то перед нами предстанет довольно интересная картина. Ниже приведена таблица с отчетом командира 10 тд 15 мк от 01.08.41 года о характере потерь техники в дивизии.
Из 307 единиц техники в бою было потеряно 153 танка и бронемашины, что составляет 50% от общего числа потерь. Еще в потери можно записать 20 машин, уничтоженных на сборных пунктах, т.к. туда вывозилась подбитая техника. Таким образом, потери от непосредственного воздействия противника составили 56,3%. Оставшиеся 43,7% потерянной техники в теории, если бы фронт шел на запад, могли быть отремонтированы и возвращены в строй.
Примерно схожая картина наблюдалась в 8 мехкорпусе — 46% техники можно было эвакуировать и вернуть в строй. При этом надо учитывать, что в пункте "безвозвратные потери" заложены не только танки, уничтоженные огнем противника, но и машины, которые невозможно было эвакуировать и которые были уничтожены экипажем или брошены.
Ситуация ухудшалась и в связи с отсутствием соответствующего обстановке количества средств эвакуации. Недостаточное количество групп эвакуации, как непосредственно в соединениях, а также и в армиях; несвоевременная подача эшелонов для эвакуации в центр с армейских сборных пунктов аварийных машин привело к тому, что большой процент боевых машин был оставлен по техническим неисправностям. Ввиду малого количества средств эвакуации зачастую с подбитого танка или с танка, на котором башня вышла из строя, её снимали и делали тягач.
Таким образом, резкое смещение фронта приводит к существенному росту безвозвратных потерь техники. Многие поврежденные, вышедшие из строя или отставшие машины могли бы быть эвакуированы и восстановлены. К примеру, в 1944-1945 годах, когда Красная Армия наступала, ремонтные части не только получили возможность восстанавливать подбитые танки, но и разбирать на запчасти уничтоженные машины. В 4-ой тд почти 50% запасных частей было получено в результате разбора безвозвратно потерянных танков и бронемашин.
* * *
А как обстояли дела у оппонентов? Абсолютно симметрично. Каждый раз при отступлении потери бронетехники Вермахта резко возрастали. Например, злосчастная 6-ая танковая дивизия немцев Эрхарда Рауса под Москвой сточилась до такой степени, что была выведена на переформирование во Францию. "Пешеходная дивизия" большую часть времени была в резерве, и основную работу под Клином, Солнечногорском и Яхромой выполняли 2-я и 7-я тд. Фактически в бой 6-я тд вступила только 1 декабря, а 5 декабря села в оборону. Большую часть машин немцы потеряли в период с 7 по 10 декабря 1941 года, когда на морозе во время отступления большая часть техники не завелась и не поехала, а часть не смогла преодолеть рельеф Клинско-Дмитровской гряды. По свидетельствам ЖБД 1-ой УдА — только с 7 по 8 декабря в зоне ответственности 6-ой тд было захвачено 40 танков, 100 мотоциклов и 20 орудий. На всем пути от Яхромы до Федоровки дороги были забиты брошенной техникой врага.
Ничем не лучше дела обстояли у 2-ой тд и у 7-ой тд. 2-ая тд за 3 дня контрнаступления советских войск оставила свыше 30 танков и броневиков. А 25-ый тп 7-ой тд только за вечер 6 декабря из-за неполадок и плохих дорог бросил 15 танков. Согласно ЖБД немцев на 11 декабря танки оставались только в 1-ой, 2-ой и 7-ой тд в количестве 70 штук. Ситуация в 6-ой тд была настолько тяжелой, что их первый танковый полк был вскоре преобразован в пехотный. И все это происходило на фоне недостаточно интенсивных и не всегда скоординированных действий советских частей и подразделений. При практически равном соотношении сил и средств противоборствующих сторон (по личному составу — 1:1,5 в пользу немцев; орудия и миномёты — 1:1,8; танки— 1:1,5; авиация — 1,6:1).
Но продолжим наблюдать общие тенденции в потерях бронетехники при отступлении. Уже известная нам 6-ая тд в конце октября 1942 года в составе 160 танков Pz. IV и 42 штурмовых орудий, вернулась на Восточный фронт. Её срочно направили в южный сектор фронта для участия в операции по освобождению 6-ой армии, которая попала в окружение в Сталинграде. 7 декабря 1942 года соединение начинает своей боевой путь. Но очередной анабасис (на этот раз на Дону) быстро подходит к завершению уже к 20-м числам декабря, когда дивизия была вынуждена под натиском советских войск начать отступление. На тот момент она уже потеряла более половины своей техники. К 8 января в строю остается всего 32 танка. Причем 8 января в безвозвратные потери списывается сразу 59 машин, что совпадает с началом наступления Красной армии на сталинградском направлении и захватом станции Котельниково.
Вообще стоит отметить, что, когда враг наступал или сохранял относительно стабильный фронт, потери в технике были относительно стабильны: в июле 1942 года в безвозвратные потери было списано 198 машин, в августе — 232, в сентябре — 298 машин. Но как только мы перешли в наступление, потери немцев резко возросли: январь 1943 года — 456 машин, февраль — 1 105 машин.
Теперь отправимся в сентябрь 1943 года в Донецкий угольный бассейн. Августовское наступление советских войск на Миусе грозило немцам полной катастрофой. В июльских сражениях 6 армия Холлидта исчерпала имеющиеся резервы и находилась в тяжелом положении. 31 августа 1943 года она получает приказ на отвод войск на укрепленную позицию «Черепаха», проходившую по рекам от Мариуполя, через Макеевку, до Константиновки. И именно сюда 3 сентября прибывает II. Abteilung/Panzer-Regiment 23, что по-русски значит — 2-ой батальон 23 тп 23 тд, вооруженный 96-ью новыми Pz.V.
Однако, несмотря на предпринимаемые усилия, задержать наступление 5-ой УдА немцам не удается. Уже к 6 сентября наши войска, захватив Макеевку, оказываются на окраинах Сталино. Через несколько дней столица Донбасса была освобождена. А фронт покатился дальше на запад.
За две недели боев в Донбассе 2-й батальон 23 тп сохранил боеспособными всего 11 машин. 28 танков пришлось взорвать при поспешном отступлении, из-за нехватки тягачей-эвакуаторов. Боевые повреждения составляли едва ли 10% от общего числа потерянных танков. К концу месяца в батальоне остались буквально единицы боеготовых «Пантер».
Примерно то же самое происходило на южном фасе Курской дуги после завершения немецкого наступления. К 20 июля 1943 года из 200 отправленных на фронт для участия в операции «Цитадель» «Пантер» 39-го танкового полка боеготовым остался только 41 танк. В августе с началом наступательной операции советских войск в безвозвратные потери ушло уже 156 танков.
Зачастую принято ругать новые на момент 1941 года танки Красной армии, мол, машины были недоведены, часто ломались и так далее. Однако в 1943 году ровно те же самые проблемы испытали на себе немцы. Подвеска "Книпкампа" с шахматным расположением катков на "Пантерах" постоянно приводила к тому, что она забивалась грязью и машина теряла мобильность. Ремонт катков занимал не менее одного дня. Переднее расположение трансмиссии при попадании в лоб было чревато обездвижением танка. Бензиновый мотор объемом в 23 литра отличался высоким аппетитом: причем, распространялся он не только на топливо, но и на масло. А низкий ресурс и перегруженность исключали длинные марши.
* * *
Как мы видим, картина для отступающих армий всегда одна — от 35 до 45% техники приходится оставлять из-за технических неисправностей, отсутствия топлива и невозможности эвакуировать подбитые или поломанные машины. Движение линии фронта назад, общий отход вызывают катастрофические изменения в балансе боеготовых, находящихся в ремонте и безвозвратно потерянных танков. Причем эта ситуация характерна не только для периода Второй мировой войны. Убедиться в этом нам, к сожалению, уже удалось самостоятельно в сентябре-октябре 2022 года.