Пока её младший брат Джон Фицджеральд Кеннеди стремительно взбирался на вершину политического Олимпа, она ютилась в маленькой комнатенке специализированного учреждения, едва способная произнести внятное предложение. Её руки, некогда выводившие в дневнике изящные строчки о балах и приёмах, теперь с трудом удерживали карандаш для детских рисунков. Розмари Кеннеди, старшая дочь самого влиятельного политического клана Америки, превратилась в живой призрак в результате чудовищного эксперимента, на который обрек ее её же собственный отец.
Когда все пошло наперекосяк
Вечер 13 сентября выдался более чем напряжённым. Роуз Кеннеди, жена восходящего политического деятеля Джозефа Кеннеди, готовилась произвести на свет своего третьего ребёнка и первую дочь. Схватки начались стремительно, но врача поблизости не оказалось: в то время эпидемия испанского гриппа выкашивала целые кварталы, медики разрывались между десятками умирающих пациентов. К роженице успела только акушерка.
А приехавшая медсестра же, испугавшись ответственности за роды без врача (всё-таки известная и богатая семья), приняла в корне неверное решение. Она приказала Роуз сжать ноги и не тужиться, буквально удерживая младенца внутри. Женщина корчилась от боли, её тело требовало разрешения, но акушерка была непреклонна: нужно дождаться доктора.
Так головка ребёнка провела в родовых путях целых два часа, сдавленная со всех сторон. Мозг крошечной девочки задыхался без кислорода, клетки отмирали одна за другой. Когда врач наконец прибыл и Розмари появилась на свет, внешне она выглядела вполне здоровой, но, к сожалению, мозг ее был уже поврежден безвозвратно.
Другая девочка
Первые тревожные звоночки прозвучали, когда Розмари исполнилось два года. Её братья Джо и Джон уже вовсю бегали и болтали без умолку, а она всё ещё с трудом ползала по полу. Ходить начала намного позже сверстников, говорить – тоже. Слова давались ей с видимым усилием, фразы складывались медленно и неуклюже.
Для семьи Кеннеди это стало настоящим ударом. Джозеф и Роуз растили будущих сенаторов и президентов, их дом был местом встреч самых выдающихся людей страны. Дети же за обеденным столом вечно перебрасывались колкостями, цитировали газеты, бурно обсуждали политические вопросы. Розмари же наоборот сидела тихо, с растерянной улыбкой наблюдая за словесным пинг-понгом, в котором не могла участвовать.
Её мать позже напишет:
«Она так старалась заслужить похвалу, так радовалась каждому доброму слову, так надеялась быть достойной внимания».
И в этом заключалась трагедия маленькой девочки: она прекрасно понимала, что она сильно отличается от блестящих, быстрых, острых на язык братьев и сестёр, но совершенно ничего не могла с этим поделать.
Кеннеди пошли по пути, который казался им единственно возможным: они решили скрыть проблему. Поскольку признать, что их дочь особенная, они не решились, оставалось только спрятать ее: девочку закрыли дома и наняли частных учителей, которые бились над тем, чтобы научить её хотя бы базовым навыкам чтения и письма. К пятнадцати годам девушка едва дотягивала до уровня четвероклассницы, но семья упорно делала вид, что всё в порядке.
Красавица, которую нельзя показывать
По иронии судьбы Розмари унаследовала фирменную внешность клана Кеннеди: высокая, статная, с правильными чертами лица и выразительными глазами, она выросла настоящей красавицей. Когда ей исполнилось пятнадцать, родители отправили её в монастырь Святого Сердца в Род-Айленде: формально – на обучение, а Фактически – чтобы изолировать от посторонних глаз.
Монахини получили строгие инструкции: Розмари должна учиться отдельно от других воспитанниц, один на один с преподавателями, без лишних свидетелей. Родители объясняли это заботой об индивидуальном подходе, но истинная причина лежала на поверхности: нельзя было допустить, чтобы кто-то увидел, как практически взрослая девушка из клана Кеннеди с трудом читает по слогам.
А потом наступил 1938 год, и Джозеф Кеннеди получил назначение послом в Великобритании. Семья внезапно вознеслась на вершину социальной иерархической пирамиды, и отец решил максимально использовать этот удачный момент. Розмари внезапно решено было представить ко двору вместе с другими женщинами семьи – самому королю Георгу VI и королеве Елизавете. Девушка должна была стать настоящей дебютанткой.
Дебют Розмари
Подготовка к этому важному мероприятию для всех превратилась в кошмар. Розмари пришлось осваивать сложнейший дворцовый этикет, где каждое движение регламентировалось до миллиметра. Особенно её пугал реверанс – глубокий, изящный поклон, который требовал координации и грации. Она репетировала снова и снова, зная, что отец не простит ей ошибки.
День церемонии выдался напряжённым. Розмари вошла в зал, сердце колотилось так, что она боялась, что этот гул услышат все. Начала приседать в реверансе и... едва не упала. Буквально в шаге от королевской четы она потеряла равновесие и дёрнулась, с трудом удержавшись на ногах. Монархи вежливо сделали вид, что ничего не заметили, а Джозеф Кеннеди сжал кулаки так сильно, что у него побелели костяшки пальцев.
Тем не менее, формально миссия удалась: Розмари стала официальной дебютанткой, её фотографии попали в светские хроники. Журналисты заинтересовались красивой дочерью американского посла и начались просьбы об интервью.
Именно тогда Кеннеди развернули полномасштабную операцию по дезинформации. Они сочинили для прессы целую биографию: Розмари изучает педагогику, мечтает работать в детском саду, втайне грезит о театральной сцене. Ни слова правды. Девушка действительно посещала некоторые мероприятия, давала короткие, тщательно отрепетированные ответы, но родители контролировали каждое её публичное слово.
В 1939-м семья отправилась в Рим на коронацию папы Пия XII, затем побывала в Белом доме. Розмари купалась в лучах славы, которую даже не могла по-настоящему осознать. Для внешнего мира она была одной из блестящих дочерей клана Кеннеди. А вот для завравшихся родителей – бомбой замедленного действия, которая рано или поздно могла и должна была рвануть.
Маски сняты
1940 год начался для девушки триумфально. Розмари вернулась из Европы признанной светской львицей. Но в это же время внутри нее что-то сломалось. Её младшая сестра Юнис позже вспоминала: перемена произошла практически мгновенно, будто кто-то щёлкнул выключателем.
Двадцатидвухлетняя Розмари начала регрессировать: навыки, которые она с таким трудом приобретала годами, стали ускользать, речь путалась ещё больше, концентрация постоянно пропадала. А потом начались приступы – судороги или что-то похожее, что повергало семью в ужас, а еще дикие вспышки ярости.
Друзья, мне кажется, что слишком длинные статьи не очень хорошо дочитывают, поэтому пока я пробую разбивать статьи на части. Вторая часть уже на канале! 🫶🏻