«Чесменский бой» — историческая картина художника Ивана Айвазовского, посвященная победе военного флота Российской империи в Чесменском бою 24—26 июня (5—7 июля) 1770 года.
Полотно создано И. К. Айвазовским в 1848 году. При его создании он использовал свои многочисленные наброски, этюды и рисунки, сделанные во время путешествия по островам Греческого архипелага и у берегов Малой Азии в 1845 году.
Картина отличается оригинальным колористическим решением. Художник мастерски использует контраст между яркими, пылающими цветами, передающими напряженность морского сражения, и холодными, сумрачными оттенками лунного неба. Этот прием создает гармоничное сочетание противоположностей, усиливая эмоциональное воздействие произведения.
Но давайте же вспомним, что это была за битва такая.
Чесменское сражение оказало значительное влияние на ход Русско-турецкой войны 1768–1774 годов и изменило баланс сил в Европе. Примечательно, что это сражение в принципе, не планировалось, оно не должно было произойти.
А всему "виной", граф Григорий Орлов - фаворит Императрицы Екатерины II, который на одном из советов, после того, как Турция объявила войну России, заявил: «Не нужно ли послать под видом вояжа в Средиземное море несколько судов, а оттуда учинить диверсию неприятелю?»
А Екатерина возьми, да поддержи эту авантюру! Но и тогда не предполагалось даже вступать в бой с Турецким флотом, который был настолько силён, что в Чёрном и Средиземном морях к нему даже никто и сунуться не желал. Основное действие должно было развернуться на суше. Граф Алексей Орлов, младший брат Григория, планировал организовать восстание греков-майнотов на Пелопоннесе, чтобы отвлечь силы Турции. Адмиралу Спиридову поручалось «доставить сухопутные войска с артиллерией и другими военными припасами, чтобы помочь графу Орлову создать корпус из христиан и осуществить диверсию против Турции в её наиболее уязвимом месте». Флот не должен был искать сражения, а избегать его, поскольку потеря даже одного корабля могла существенно ослабить поддержку сухопутных войск.
Но... ставка была сделана не на тех людей в Турции. Майноты просто разбежались при виде турецких солдат и на том операция почти провалилась. В этой ситуации Алексей Орлов показал, что новый и неожиданный взгляд может исправить последствия плохого планирования. Взяв на себя ответственность за принятие нестандартного решения, он сильно изменил стратегию, переключив внимание с обычных сухопутных операций на морские действия.
И тут небольшое отступление как пролог победы: Был на русской службе такой тип - контр-адмирал Джон Эльфинстон — англичанин, человек дерзкий и непредсказуемый. Его поступки часто вызывали недоумение и подозрения, поскольку казались лишёнными логики и смысла, но при этом были сопряжены с огромным риском. Многие даже считали его шпионом или диверсантом. Вот он-то, командуя тремя линейными кораблями, напал на эскадру турок численностью в десять линейных кораблей. Зачем — непонятно, нужды в том не было. Но Алексей Орлов, не будучи скован морскими уставами, сумел посмотреть на него непредвзято. И уже через месяц русские флотоводцы довели выходки англичанина до ума, выстроив принципиально новую тактику. Дело в том, что атака была произведена не по стандартам того времени, где все корабли выстраивались в ряд и палили друг в друга до победного, а в лоб! Корабли внезапно сократили дистанцию и сосредоточили огонь на вражеском флагмане. Успех был внезапным, впечатляющим и полным! Турки, не ожидая такого поворота, потеряли флагман и укрылись в той самой Чесменской бухте...
Однако, во время описываемых нами событий было несколько иное соотношение кораблей. Турецкий флот превосходил русский по всем параметрам, однако в атаку ринулись русские. Адмирал Спиридов разработал план нападения, согласно которому линейные корабли, пользуясь наветренным преимуществом, должны были под прямым углом приблизиться к противнику и атаковать авангард и часть центра первой линии. В случае их прорыва удар направлялся на корабли второй линии. Этот маневр был чрезвычайно рискованным, поскольку сближение с турецкими кораблями ставило русские суда под угрозу продольного огня их артиллерии. Ставка была на слаженность и чёткое взаимодействие.
Утром 5 июля русские корабли, стремясь быстро занять позицию для артиллерийского залпа и атаки, вошли в Хиосский пролив, выстроившись в плотном строю. Турецкие артиллеристы, не выдержав напряжения, начали обстрел с максимально возможной дистанции. Первые ядра разорвали такелаж русских судов. Однако адмирал Спиридов, поднявший свой флаг на линейном корабле «Евстафий», действовал решительно и в соответствии с заранее разработанным планом. Бушприт «Евстафия» воткнулся в борт «Бурдж-у-Зафера» и абордажные команды бросились на турецкий корабль. Боевой порыв русских был страшен.
Турки не выдержали натиска. Адмирал Гассан-бей бросился за борт первым, за ним последовала вся команда. Однако, корабль не удалось захватить, в трюмах начался пожар, котрый тут же перекинулся и на «Евстафий», вскоре раздался взрыв и горящие обломки полетели на корабли турецкого флота и, вся османская эскадра, спешно обрубив якорные канаты, в панике отступила в Чесменскую бухту.
Военный совет под председательством Алексея Орлова решал, как поступить с турками, прижатыми к берегу. Спиридов, Грейг, Эльфинстон и другие офицеры военно-морского флота были едины во мнении: уничтожить полностью! Так и было решено. Под командованием младшего флагмана Сэмюэля Грейга четыре линейных корабля, два фрегата и бомбардирский корабль «Гром», выстроившись в линию у входа в Чесменскую бухту, начали непрерывно обстреливать турецкие корабли брандскугелями. Вскоре один из турецких кораблей взорвался и затонул. Однако решающий удар по флоту противника был нанесён в ночь на 7 июля 1770 года.
В бухту вошли четыре брандера, которыми были назначены небольшие греческие торговые суда. Собственно - брандер - это "корабль-камикадзе", начинённый бочками со смолой или нефтью, к ним также щедро добавлялись пороховые заряды. Главное было с этого кораблика вовремя смыться.
Тут правда, тоже пошло не всё гладко: два брандера были замечены турками и расстреляны на дальних подступах, третий отчего-то решил ввязаться в бой с одним из горевших и тоже был уничтожен, но вот зато четвёртый выполнил и перевыполнил задачу. Под градом вражеских снарядов лейтенант Дмитрий Ильин уверенно направил свой брандер к 84-пушечному турецкому кораблю. Его команда быстро закрепила судно крючьями на борту неприятеля и оперативно покинула опасное место. В следующий момент мощный взрыв разорвал турецкий корабль на части, осветив всю бухту ярким пламенем. Горящие обломки разлетелись на сотни метров, охватив огнём всю эскадру.
«Вода, смешанная с кровью и золою, получила прескверный вид. Трупы людей обгорелые плавали по волнам, и так ими порт наполнился, что с трудом можно было в шлюпках разъезжать»
Но это приходилось делать, потому как командованием был отдан приказ спустить шлюпки на воду и спасти всех раненых, обожжённых и насмерть перепуганных вражеских моряков.
Чесменское сражение не было самым масштабным по числу кораблей, но стало одним из самых успешных в истории. Русский флот, состоящий из 9 линейных кораблей, 3 фрегатов и одного бомбардирского судна, атаковал и уничтожил турецкий флот, насчитывавший 73 корабля. Среди них было 16 линейных кораблей, 6 фрегатов и 13 галер. Несмотря на это, потери русского флота оказались минимальными — всего 11 человек. Турки же потеряли более 11 тысяч человек.