«Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить» - гласит один из самых раскрученных лозунгов советской эпохи. Однако если говорить о текущей российской политике, то бурная посмертная политическая жизнь выпала вовсе не на долю «вождя мирового пролетариата», а на долю человека, которого он когда-то счел «слишком грубым» для должности генерального секретаря.
Ленин по-прежнему смотрит на страну с постаментов своих многочисленных памятников на главных площадях российских городов, но при этом воспринимается как давно потерявший актуальность деятель из прошлого. А вот «отец народов» Иосиф Сталин в политическом смысле на самом деле «живее всех живых».
Институт социально-политических исследований РАН опубликовал в мае результаты опроса, согласно которым Сталин с рейтингом поддержки в 45% входит в число двух лидеров, принесших России наибольшую пользу (выше «отца народа» находится только Владимир Путин с показателем 65%). Представляющий отнюдь не левые силы председатель Государственной Думы Вячеслав Володин с похвалой отозвался о резолюции июльского съезда КПРФ «признать ошибочными» решения прошедшего в 1956 году ХХ съезда КПСС о развенчании «культа личности» Сталина. Власти Волгоградской области последовательно добиваются обратного переименования столицы своего региона в Сталинград. Губернатор Вологодской области горячо поддержал установку в главном городе области памятника Сталину, назвав это «шагом к трезвому, взвешенному отношению к нашему прошлому».
Как стоит относиться к этим и многим другим аналогичным тенденциям? Известный политолог Михаил Виноградов считает, что без всякого намека на тревогу: «Главное, что нужно знать про Сталина, – то, что он давно умер. Говорить, что от него по-прежнему исходит какая-то огромная историческая энергия и что он способен и сейчас поднять и куда-то повести за собой людские массы, было бы колоссальным преувеличением». Согласен, но при этом считаю, что не все так просто и однозначно. Взлет популярности «отца народов» в современной России – это очень сложный политический феномен, внутри которого много самых разных составляющих, включая и потенциально крайне опасные для страны.
Почему «отец народов» вновь стал востребованным
Проживающий в США еще с 1983 года историк и правнук царского генерала Юрий Слезкин – человек, которого сложно «обвинить» в симпатиях к коммунизму вообще и к большевизму в частности. В своих выступлениях этот историк напоминает о существовании в науке такого термина как милленаризм – веры той или иной социальной или политической группы в грядущую грандиозную трансформацию общества, в то, в что в условном завтра «все изменится». По мнению Юрия Слезкина, партия большевиков была классической «милленаристской сектой», которая захватила власть в государстве насильственным путем.
Но еще автор «Дома на набережной» - хроники физического уничтожения советской политической элиты в эпоху Сталина — это ученый, который с уважением относится к такому понятию как «объективная действительность». Вот что Юрий Слезкин заявил в одном из своих интервью еще в 2019 году: «Победа в Великой Отечественной войне — одно из главных событий в русской истории и лучший в дальней перспективе общегражданский национальный праздник, несмотря на все излишества официоза. А победа произошла при коммунистах и без них непредставима».
«Расширю и углублю» это высказывание даже несмотря на то, что у меня, как у антисталиниста до мозга костей, это вызывает боль почти что на физическом уровне. Победа советского народа в Великой Отечественной войне произошла при Сталине и без него непредставима. «Великая Победа», «май 1945 года» и «Иосиф Сталин» - эти понятия тесно связаны друг с другом. И эту связь не разорвать вне зависимости от объема реального вклада Сталина в Победу и вне зависимости от объема его ответственности за то, в каком состоянии наша страна и наша армия вступила в войну.
Историческая память народа – сложная штука, которая сглаживает или даже срезает нюансы и требует на каком-то уровне полной определенности. И особенно это характерно для времени типа нынешнего, когда страна вновь проходит через период великих и тяжелых испытаний. Современный испанский писатель Хосе Карлос Сомоса написал в 2007 году в своем романе «Зигзаг»: «Прошлое – основа настоящего. Это не просто «история». Это что-то, что происходит, случается, каждый миг. Мы не можем его увидеть, ощутить или изменить. Но оно всегда с нами, как призрак. И оно решительно влияет на нашу жизнь».
Влияет – и может влиять – либо со знаком плюс, либо со знаком минус. Прошлое может тянуть нас вниз, закрывать путь в более успешное, богатое, сытое, спокойное и осмысленное завтра. Но прошлое может и тянуть нас вверх, поддерживать нас, придавать нам в трудный момент силы и уверенность в том, что все получится. Именно такую роль в жизни современной России и играет историческая память о Великой Отечественной войне. Гибридная война с Западом – период гигантского стресса, гигантского испытания на прочность для нашей страны и для нашего общества. Но все познается в сравнении. Вспомним, через что проходили предшествующие поколения в период 1941–45 годов и размер нашего нынешнего «гиганта» быстро уменьшится.
Россия – основа Советского Союза – столкнулась восемь с лишним десятилетием тому назад с гораздо более страшным противником, с гораздо более чудовищной и опасной угрозой самому её существованию. Столкнулась – и выстояла, смогла все преодолеть, выйти из, казалось бы, безнадежной схватки в статусе абсолютного победителя. В России нынешнего времени историческая память о Великой Отечественной войне обладает очень значимым политическим терапевтическим эффектом. И в «одном флаконе» с этим терапевтическим эффектом в силу причин, о которых я высказался выше, идет и генералиссимус Сталин – политик, который находился во главе СССР во время его величайшего исторического триумфа.
Во время встречи президента РФ с лидерами думских фракций в октябре этого Геннадий Зюганов вывел Путина на разговор о Сталине и его роли в Великой Отечественной войне. Подытоживая эту часть разговора, Путин заявил: «Нужно всё, что связано с Великой Отечественной войной и с тем, какую роль сыграл Сталин в Победе, надо иметь в виду и постараться это деполитизировать. Много было проблем, связанных с репрессиями, это всё понятно, это нельзя выхолащивать, и страна не должна этого забывать. Но также несправедливо забывать роль, которую сыграл этот конкретный человек в Победе советского народа в Великой Отечественной войне. Как это сделать – это другой вопрос».
«Другой вопрос», а еще очень сложный и деликатный вопрос, в котором невозможно не то, что расставить все точки над i, но даже иногда найти абсолютно правильные и четкие формулировки. Я, например, не очень понимаю, как это в принципе возможно – «деполитизировать роль Сталина в Победе». Но я, как мне кажется, прекрасно понимаю, что имел в виду, делая такое заявление, президент: России надо перестать вести бесконечную войну со своим собственным прошлым. России надо принять свое прошлое во всей его полноте. России надо постараться использовать свое прошлое как фундамент для строительства лучшего настоящего и лучшего будущего.
Звучит как очень амбициозная и очень деликатная задача. И не просто звучит – она таковой и является. Перед Россией в этом отношении открыт пусть прямой, но зато очень узкий коридор возможности. Любой шаг в сторону за пределы этого коридора. Любая попытка добавить «стройности» и внутренней непротиворечивости туда, где этого по определению быть не может. Любое стремление что-то приукрасить, что-то затушевать, что-то выкинуть из истории как «не существующее или не существенное» — все это может очень быстро превратиться и в движение к грандиозной исторической неправде, и в движение по направлению к грандиозным – и очень современным и осязаемым – политическим проблемам.
В самом начале ноября Дональд Трамп так высказался о Путине и о руководителе Китая, председателе Си: «Оба жесткие, оба умные...оба очень сильные лидеры. С этими людьми нельзя играть». Нынешнего президента США вряд ли можно назвать кладезем философской государственной мудрости. Но иногда истина глаголет не только устами младенца. Не со всем можно играть. С темой роли Сталина в нашей истории играть категорически нельзя – не говоря уже о том, чтобы заигрываться».
Незалеченные раны
В 1998 года известный британский автор политических триллеров Роберт Харрис опубликовал роман «Архангел» о тогдашней России. Краткое содержание этого опуса: британский ученый Кристофер Келсо приезжает в Москву на научную конференцию и в результате целой серии невероятных приключений обнаруживает в глухих лесах Архангельской области живущего там отшельником никому до той поры неизвестного сына Сталина. Сталин-младший был воспитан как полная физическая, политическая и идеологическая копия отца и уже давно ждет появления некоего вестника, который должен призвать его к управлению страной. Поняв, что его приняли за этого самого вестника, Кристофер Келсо ужасается. Но уже поздно.
Сталин II садится вместе с незадачливым британским ученым в поезд Архангельск — Москва. А в стране тем временем мгновенно возникает стихийное народное движение, которое вот-вот внесет его в Кремль. Один из последних абзацев романа звучит так: «Дверь закрылась, и Келсо рухнул на диванчик. Через минуту-другую он услышал шум, похожий на порыв ветра в лесу, и прижался лицом к окну. Над железнодорожным полотном он увидел колышущуюся массу, окрашенную во все цвета, которая постепенно, точно входя в фокус, становилась различимой. Теперь эта масса оказалась на платформе — лица, плакаты, развевающиеся флаги, трибуна, красный ковер, кинокамеры, люди, прильнувшие к канатам».
Любой западный политический триллер о России – это почти всегда сочетание китча, лубка, карикатуры и абсурда. Но прочитанный мной много лет тому назад «Архангел» поразил меня особо глубоким непониманием природы российских политических процессов и причин сохранения Сталиным популярности спустя многие десятилетия после его смерти.
Эта причины заключаются вовсе не в желании, чтобы у власти оказался лидер с таким же набором взглядов на мир и с таким же набором политических инструментов, какие были у Сталина. Эти причины состоят в такой свойственной почти всем людям особенности как ностальгия – прошлое почти всегда кажется притягательным, чем оно было на самом деле. А еще в наличии в общественном сознании серии идеализированных и бесконечно далеких от действительности образов: при Сталине был порядок. При Сталине не было коррупции. При Сталине не было значимого социального расслоения. Но общественные представления не должны заслонять собой действительность. Образы образами, а факты фактами. Предлагаю попробовать установить эти факты – тем более, что для этого не потребуется особых усилий.
На своей большой пресс-конференции 23 декабре 2021 года – почти ровно за два месяца до начала СВО – Владимир Путин так ответил журналисту британского канала Sky news на вопрос о том, что «Запад не может понять о России или о ваших намерениях?»: «Как американцы бы отнеслись, если мы бы взяли и на границе между Канадой и США или на границе Мексики и США поставили бы наши ракеты? А что, разве у Мексики и у США не было никогда территориальных вопросов? А Калифорния кому принадлежала раньше? А Техас? Подзабыли, что ли? Ладно, всё затихло, никто не вспоминает про это – так, как вспоминают сегодня про Крым. Замечательно. Но и мы стараемся не вспоминать о том, как Украина-то складывалась. Кто её создал-то? Ленин Владимир Ильич, когда создавал Советский Союз: Договор 1922 года, союзный, и 1924 год – Конституция. Правда, после его смерти, но по его принципам создана».
Одна из мыслей, которая содержится в этом заявлении главы России, состоит в следующем: хотя с момента смерти Ленина прошло уже около ста лет, долгосрочные последствия принятых им решений до сих пор продолжают оказывать на Россию мощное негативное воздействие. То же самое можно сказать и про огромное количество решений, принятых Сталиным. Не будут слишком долго останавливаться на том, что это именно Сталин в свое время дал санкцию на политику украинизации – на искоренение всего русского на присоединенных при Ленине к Украине исконных русских территориях.
Упомяну лишь о нюансе, о котором я узнал совсем недавно и который поразил меня до глубины души. Политика украинизации проводилась не только на территории Украинской ССР, но и в отдельных регионах РСФСР: в Курской и Воронежских областях, в Ставропольском крае, в Ростовской области.
Замечание в целях сохранения объективности. «Отца народов» ни в коем случае нельзя считать сторонником создания националистического украинского государства. Давая добро на такие действия, Сталин не мог предвидеть то, как изменится мир сто лет спустя. Но связи между причинами и следствиями далеко не всегда были столь загадочными и непостижимыми. Одна из самых тяжелых проблем современной России – демографическая проблема. Грубо говоря, нас слишком мало. Частично такая ситуация роднит нас с другими странами мира с современным уровнем развития общества и современным типом рождаемости. Но упор в предыдущем предложении стоит делать на слове «частично».
Массовое истребление крестьянства во время коллективизации. Истребление огромного количества людей в ходе массовых репрессий. Особые методы ведения военных действий «без оглядки на потери» — все это гигантское количество индивидуальных человеческих трагедий не осталось в далеком прошлом. Все это по-прежнему оказывает влияние на нашу демографию. Скончавшийся в 2021 году классик современной российской демографической науки, директор соответствующего профильного института Высшей школы экономики Анатолий Вишневский проводил в свое время много исследований на эту тему.
Вот, например, выдержка из его статьи 2003 года: «В 1926 году, когда Сталин только входил в силу, население России составляло 93 миллиона человек. До 1941 года страна не знала крупных войн и её население могло бы вырасти примерно до 121 миллиона человек. На самом деле в 1941 году оно было на девять миллионов меньше – всего 112 миллионов. Только в 1935 году была восстановлена численность 1930 года – после демографического провала времен коллективизации и раскулачивания. Затем последовал новый страшный провал – военный…К моменту смерти Сталина население России составляло 107 миллионов человек. Если бы избыточных потерь в годы его царствования не было, россиян в 1953 году могло бы быть на 40 с лишним миллионов больше».
Конечно, с 1953 года прошло уже немало времени – но только не с точки зрения демографической науки. Выдержка из другой статьи Анатолия Вишневского, написанной им в 2016 году. Отсчет времени идет здесь с 1941 года: «С точки зрения демографии, 75 лет – небольшой срок. Если мерить его длиной поколения – в демографическом смысле это среднее время, которое проходит между рождением ребенка и моментом, когда он сам становится родителем, - то 75 лет – это примерно всего три цикла таких превращений. И все эти 75 лет мы ощущали, может быть, даже не отдавая себе в этом отчета, незаживающие раны…»
Не буду дальше углубляться в научные дебри. Скажу лишь о том, что в своих работах Анатолий Вишневский подробно разбирает, как вызванные сталинским правлением демографические диспропорции перемещаются из поколения в поколение, вызывая, в свою очередь, новые диспропорции. Самое ценное, что есть у России, это люди. Сталин нанес сокрушительный удар по этой сокровищнице, по этой «кладовой ресурсов». Написал это – и меня самого передернуло. Нельзя относиться к людям только как к «ресурсам», лишенным всяких прав. Но именно такое отношение составляет самую суть правления Сталина – ту самую суть, от решительного отторжения которой современной России нельзя отходить ни на шаг.
Слабость «сильного государства»
В феврале 2000 года, за месяц до первых в его карьере президентских выборов, и.о. главы России Владимир Путин опубликовал в трех ведущих газетах страны «Открытое письмо» избирателям: «В неправовом, а потому слабом государстве человек беззащитен и несвободен. Чем сильнее государство, тем свободнее личность. При демократии ваши и мои права ограничены только такими же правами других людей. На признании этой простой истины и строится закон, которым должны руководствоваться все: от представителя власти до рядового гражданина. Но демократия – это диктатура закона, а не тех, кто по должности обязан этот закон отстаивать».
Построенное Сталиным государством принято считать очень сильным – возможно, самым сильным в нашей истории. Но, с точки зрения определения сильного государства в «Открытом письме» Путина 2000 года, оно таковым не является. Сталинское государство было насквозь, на все 100% неправовым. И это касалось абсолютно всех жителей страны – от рядовых граждан до членов политбюро. Напомню о фактах, которые, как мне кажется, известны каждому образованному человеку.
У члена политбюро, бывшего главы правительства и действовавшего на тот момент первого заместителя Сталина по Совету министров Вячеслава Молотова не за что арестовали и посадили жену. У самого близкого и доверенного сотрудника Сталина – его многолетнего личного секретаря Александра Поскребышева – супругу сначала арестовали, а потом расстреляли. В отличие от родственников прочих репрессивных, у Поскребышева были все возможности лично умолять «отца народов» о пощаде. Но эти мольбы ни к чему не привели. Согласно политической легенде, Сталин так ответил своему личному секретарю: «В чем дело? Тебе нужна баба? Мы тебе найдем».
Возможно, что рассказавшая в одной из своих книг эту историю дочь Сталина Светлана что-то перепутала, что-то домыслила или даже что-то выдумала. Но это не меняет общей событийной канвы. Вторую супругу Александра Поскребышева Брониславу расстреляли в рамках сталинских репрессий в 1939 году. А сам Поскребышев продолжал трудиться личным секретарем вождя вплоть до своего отстранения от должности из-за потери доверия в 1952 году.
Вопрос к тем членам российской элиты, которые с похвалой отзываются о решении съезда КПРФ осудить и дезавуировать осуждение культа личности Сталина: вы точно хотите жить в такой политической и правовой реальности? И задавая этот вопрос, я вовсе не хочу «нагнать эмоциональную волну». Дело здесь не в эмоциях, а в том, каким мы хотим видеть российское государство в настоящем и в будущем. Я уже говорил о том, что время опасных военных конфликтов – это время системного стресса, испытания на прочность для страны и общества. И частью этого системного стресса является истончение уважения к праву, распространение настроений в стиле «единственное настоящее право – это право сильного».
Призывы к полной политической реабилитации Сталина – идеальный таран, идеальное прикрытие для подобного рода настроений. В качестве доказательства приведу публичное заявление одного из самых известных (и, как кто-то утверждает, влиятельных) «политических теоретиков современной России: «О Сталине можно и нужно говорить. Только заявки на разговор будет рассматриваться специальной комиссией. Не обессудьте. А на ней рассмотрят всю картину – биографию, высказывания прошлых лет, читали ли «Огонек», слушали ли голос террористической организации, запрещенной в РФ «Эхо Москвы», кто где был в 1991, 1993, 2008, 2012, 2014, 2022 годах. И чей Крым? И чей Донбасс? И Путин, введи (или не введи) войска? А потом только слово. О Сталине слово».
Даже не знаю, какой именно эпитет лучше всего подходит для описания этого текста: чудовищно, смешно, или, может быть, чудовищно смешно? Говорят, в эпоху Сталина тоже иногда имело место нечто по-настоящему смешное. Может быть, да. Может быть, нет. Мне, например, доподлинно неизвестно: говорила ли поэтесса Ольга Берггольц знаменитую фразу «даю слово коммуниста, что ни в какой связи с разоблачённым врагом народа Авербахом кроме половой я не состояла» или это «творческая находка» писателя Бенедикта Сарнова? Но в любом случае это смех из разряда черного юмора. Смех, который не отменяет исключительной серьезности происходящего.
Вот моя самая главная мысль: любые попытки добиться полной политической реабилитации Сталина несут в себе прямую и непосредственную угрозу для национальной безопасности Российской Федерации. Специально для тех, кто считает, что я преувеличиваю: если Сталин «всегда и все делал правильно», то значит «правильным» является и депортация целых народов из отдельных национальных республик России.
Интересно, готов ли кто-то из апологетов генералиссимуса «последнего разлива» приехать в эти национальные республики и попробовать аргументировать там этот тезис? Да, что-то меня опять занесло в область черного юмора. Хотя нет, это не меня занесло. Я ведь ничего придумываю. Я всего лишь беру публичные высказывания некоторых общественных и политических деятелей и развиваю их всего лишь на один-два логических хода вперед. Не выдерживают эти идеи такого элементарного испытания, совсем не выдерживают.
Почему же тогда эти идеи все равно звучат – и чем дальше, тем в большем количестве? Ответ, на мой взгляд, заключается в трех словах: «время» и «желание забыть». Великий Иоганн Гете как-то раз заметил: «Время – это тиран, который имеет свои капризы». И вот чем конкретно состоит один из этих «капризов»: время притупляет остроту чувств и ощущений. Время позволяет нам морально и интеллектуально дистанцироваться от произошедшей трагедии, какой бы ужасной она не была. Время – особенно долгое время, длиной в несколько десятилетий - даже убирает из этой трагедии элемент реальности. Ведь речь идет о людях, которые к настоящему моменту все равно бы уже умерли в рамках естественной смены поколений.
Но способ «обмануть» время и почувствовать весь ужас, всю безвыходность, всю безысходность, всю реальность того, что происходило тогда, все же есть. Надо вспомнить известную цитату из романа Ремарка 1956 года «Черный обелиск»: «Но видно, всегда так бывает: смерть одного человека – это смерть, смерть двух миллионов – это статистика». Вспомнить – и найти конкретного «одного человека». В процессе написания этого текста для меня таким «одним человеком» стал Алексей Рыков – преемник Ленина на посту председателя Совета народных комиссаров СССР, главный архитектор НЭПа и один из самых симпатичных и человечных фигур в тогдашнем высшем советском руководстве.
Вот как в написанной историком Арсением Замостьяновым биографии Рыкова с со слов его дочери описывается тот предфинальный период его жизни, когда бывший премьер понял, что выхода нет, что кольцо вокруг него вот-вот сожмется: «Наталья Рыкова вспоминала, что в первые дни пленума отец часто повторял: «Они хотят меня посадить в каталажку». А потом несколько дней не вставал с дивана и почти не разговаривал с родными, даже не курил (!) и не ел. Иногда изображал возвращение оптимизма, твердил родным, что ему непременно найдут работу, ведь он, как-никак, кандидат в члены ЦК…Но потом – очень скоро- снова его обуревали темные мысли. Еще недавно Рыков осуждал Томского за неверный ход, за «глупое» самоубийство, а теперь и сам подумывал свести счеты с жизнью. От этого шага его удержали жена и дочь.
Много лет спустя Наталья Рыкова на прямой вопрос журналиста Константина Смирнова «Почему он не застрелился?» ответила так: «Не успел. Один револьвер лежал под подушкой, другой – в письменном столе. С сестрой, с Галей он говорил: «Галька, как ты думаешь, если прыгнуть в окно, то разобьешься?» Эти разговоры были, но не со мной. Оружие было – его и матери, мать тоже владела прекрасно, не хуже его, между прочим. Второй револьвер исчез». Револьвер исчез – и «один человек» тоже исчез. В феврале 1937 года Алексей Рыков был арестован, а в марте следующего года расстрелян на Коммунарском полигоне под Москвой.
А теперь умножим эту конкретную человеческую трагедию на тысячу, на миллион, на не знаю – и никто не знает точно – на какое еще число. Словосочетание «репрессии» за прошедшие десятилетия изрядно поистерлось, стало дежурным, потеряло свой зловещий смысл. У кого-то – не у всех, но у многих – возникло ощущение, что карательные меры носили выборочный характер. Мол, кому-то не повезло, но это были отдельные трагические эпизоды. Такое ощущение абсолютно ложным. Применительно к политической элите – и огромному числу других категорий людей - «выборочный» и уникальный характер» имели случаи, когда кому-то удавалось уцелеть.
Не желая пересказывать чью-либо статистику, я сам погрузился в изучение биографических справочников советского руководства. Вот некоторые из результатов моих изысканий. Сначала о ведомстве, которое само карало и казнило. В период с 1934 года по 1941 год у народного комиссара внутренних дел СССР было 15 заместителей. Из них восемь было физически уничтожено еще при Сталине. Девятый, Владимир Курский, застрелился сам в 1937 году – по утверждению некоторых источников, сразу после получения от вождя предложения стать наркомом.
Два человека – бывшие шефы госбезопасности Лаврентия Берия и Всеволод Меркулов – были расстреляны уже после смерти Сталина за организацию репрессий. Еще один человек – действующий заместитель министра внутренних дел СССР Иван Масленников – тоже застрелился сам в 1954 году. Итого своей смертью умерло трое: один при Сталине, два других после. А вот статистика по первым секретарям ЦК компартий союзных республик. На 1 января 1937 года в стране было десять таких должностей. Из тех, кто их занимал в тот момент, сталинские репрессии не коснулись двоих: того же Лаврентия Берии и лидера Азербайджана Мир-Джафара Багирова, которого также расстреляли уже после смерти Сталина.
Едва ли такую судьбу назовешь особо везучей. Но по сравнению с участью коллег Берии и Багирова по корпусу первых секретарей ЦК союзных республик 1937 года их везение было просто невероятным. Например, в Киргизии репрессировали трех первых секретарей ЦК подряд, Белоруссии – двух. Дальше я начал, было, считать расстрелянных в 1937 году руководителей российских регионов, но вскоре бросил это занятие и начал искать тех, кому тогда удалось уцелеть.
До того момента, когда у меня сдали нервы, я нашел троих: руководителей Москвы, Ленинграда и Оренбургской области. И вот вам, кстати, еще один штрих. Типичная биография первого лица региона в 1937 году выглядит так: сначала он становится членом «тройки» НКВД, которая выносит и утверждает смертные приговоры, а потом сам «кладет голову под топор». Ваши мозги протестуют и не хотят больше ничего слышать и знать про этот бесконечный кошмар? В психологии это явление называется вытеснением.
Это механизм психологической защиты, с помощью которого нежелательные и травмирующие чувства, мысли и знания удаляются из сознания. В работе этого механизма, как мне кажется, и состоит одна из главных причин того, что глубокие знания о сталинских репрессиях оказались сейчас на задворках нашей исторической памяти. Эти знания слишком болезненны, слишком мучительны, слишком невыносимы. Но то, что содержится в этих знаниях, было на самом деле – было и не должно быть забыто.
Отвечая на заседании Совета по правам человека при президенте в декабре 2023 года на вопрос о сталинских репрессиях, Владимир Путин заявил: «Когда мы говорим о жертвах политических репрессий, мы имеем в виду самых разных людей. Это и те, кто действительно был противником советского строя. И сторонники, но оказавшиеся в силу разных внутриполитических причин за решёткой…Там были совершенно случайные люди. Всё это важно, но для нас важнее другое. Для нас важнее, чтобы ничего подобного не повторялось в истории нашей страны, потому что всё это в целом нанесло огромный, трудновосполнимый ущерб для нашего народа и для нашего государства. И отсутствие права как такового в решении судеб людей, оно неприемлемо, если мы хотим, чтобы у страны было будущее, – вот что важно».
Не просто важно, уважаемый товарищ Верховный Главнокомандующий! Архиважно! Это фундаментальный вопрос развития страны. Вопрос вопросов, от ответа на который зависит, какой будет Россия в предстоящие десятилетия.
Подпишитесь на Telegram "МК": еще больше эксклюзивов и видео!
Автор: Михаил Ростовский