Что это и зачем? Для меня - сохранить интересное, для вас - повод посмеяться, задуматься, познакомиться с произведением. Начну с трилогии Ходящие в ночи, авторство Екатерины Казаковой и Алёны Харитоновой. Мрачный старославянский мир с ожившими древними мифами. Она была такая живая, беззаботная, что и не верилось, будто за спиной этой весёлой, словно солнечный день, женщины стояла тень страшной потери. - Книга 2. Наследники скорби В её взгляде было столько спокойной и незыблемой любви, словно она не знала и не видела в избраннике даже малейших изъянов. - Книга 2. Наследники скорби Утешалась лишь тем, что всякая боль - наука. Сейчас перетерпит, зато другой раз умнее будет. - Книга 2. Наследники скорби Блазнилось, только долетит голова до подушки - и была такова. Но стояла уже глухая ночь, а веки не тяжелели, только мысли текли своим чередом. - Книга 2. Наследники скорби Ту, которая его не боялась. Которая простила, хотя едва не умерла от его равнодушия. Которая смиренно сносила тыч
Новая рубрика. Здесь я выписала заинтересовавшие фрагменты из книг.
Что это и зачем? Для меня - сохранить интересное, для вас - повод посмеяться, задуматься, познакомиться с произведением.
Начну с трилогии Ходящие в ночи, авторство Екатерины Казаковой и Алёны Харитоновой. Мрачный старославянский мир с ожившими древними мифами.
Она была такая живая, беззаботная, что и не верилось, будто за спиной этой весёлой, словно солнечный день, женщины стояла тень страшной потери.
- Книга 2. Наследники скорби
В её взгляде было столько спокойной и незыблемой любви, словно она не знала и не видела в избраннике даже малейших изъянов.
- Книга 2. Наследники скорби
Утешалась лишь тем, что всякая боль - наука. Сейчас перетерпит, зато другой раз умнее будет.
- Книга 2. Наследники скорби
Блазнилось, только долетит голова до подушки - и была такова. Но стояла уже глухая ночь, а веки не тяжелели, только мысли текли своим чередом.
- Книга 2. Наследники скорби
Ту, которая его не боялась. Которая простила, хотя едва не умерла от его равнодушия. Которая смиренно сносила тычки и затрещины.
Сколько же той самой любви, о которой так любят петь девки протяжные жалобные песни, вмещает её сердце? Вот поднялась, обняла, прижалась щекой к груди. А ладошкой в нелепой дырявой рукавичке гладит его по щеке..
Тьфу ты, пропасть!
Донатос стряхнул с себя девку.
- Книга 2. Наследники скорби
Всё в жизни должно идти своим чередом для каждого.
- Книга 2. Наследники скорби
Не знавшая мыслей своей гостьи, хозяйка дома всё сидела рядом со спящим мужчиной и гладила его по волосам, счастливая тем, что тот, кого выбрало сердце, лежит рядом, что она может слушать его дыхание, прикасаться к нему и просто знать, что он цел и невредим, а не сгинул где-то в ночи.
Страшная доля у Дарины. Потому что знает она: однажды Клесх не приедет.
- Книга 2. Наследники скорби
Крефф не стал жалеть главу, не стал сочувствовать. Вины Нэда не умаляли ни возраст, ни заслуги. Вина она и есть вина. И её надо не только уметь признавать, но и ответ держать.
- Книга 2. Наследники скорби
- Кто ж человека сильнее его самого измучить может? - вопросом на вопрос ответила дурочка. - Сам. Сам всё.
- Книга 2. Наследники скорби
Это жизнь, так и должно быть.
Мужчина погладит ладонью рыхлую похладную землю.
Это жизнь.
Кто же виноват, что живут, всяк свой срок! И умирают страшно в своей внезапности.
Жизнь.
- Книга 2. Наследники скорби
В ласке, подаренной украдкой, было столько затаённой нежности, столько любви, что у Лесаны дрогнуло сердце.
- Книга 2. Наследники скорби
Дом... Как могла она поверить, будто можно прожить жизнь, в которой нет места человеку, что тебя полюбит. И не просто полюбит, но будет ждать. Изо дня в день. Так, как Дарина ждёт Клесха.
- Книга 2. Наследники скорби
Не сможет не простить. Она вымолит. Пусть хоть всю жизнь виноватиться придётся. Нет в ней гордости. Да и не бывает гордости у девушек из Почепков. А мужчина у них один и до смерти. Всегда так было. И не потому, что Благии эдак завещали, а потому что если любишь кого-то всем сердцем, то для иных места в нём нет. Нет, и не будет.
- Книга 2. Наследники скорби
Как она любила его в этот миг! Каким родным и каким чужим он ей казался. Единственный её мужчина. Которому она была нужна не больше, чем рукавица в жару...
Он наклонился, коснулся губами её лба и тихо вышел. А лекарка осталась лежать в темноте покойчика, сдерживая рыдания, что рвались из груди. Даже за столько вёсен не отвыкла она плакать. О нём не отвыкла.
Куда он всегда так торопится и от кого бежит? От себя? От неё?
- Книга 2. Наследники скорби
Тамир всё ждал - когда же дрогнет сердце?
Вот улочки, знакомые до судороги в горле, вот дома, которые он помнит с детства. Совсем не изменилась старая корчма с тесовой крышей. И дорога, мощённая деревянными плашками, тянется как прежде. А ведь пять вёсен прошло. Не потому ли кажется город родным и чужим одновременно. Будто в душу стучится, но не может достучаться в память.
- Книга 2. Наследники скорби
День они гуляли по лесу. Целую ночь говорили. Впервые за всё время, что Лесана отдыхала в Невежи, было ей хорошо и спокойно. Рядом находился тот, кто её принял, по-детски безоглядно, всем сердцем.
- Книга 2. Наследники скорби
Потом понял - это не камни. Это грохочет сердце. А Цитадель стоит твёрдо. Что ей сделается? Ничего. Как и ему.
От душевной боли умирают женщины. Усыхают с тоски, истончаются. Исходят слезами и причитаниями. Мужчины же делаются злы и молчаливы. Им не остаётся ничего иного, кроме как безмолвно кричать и крошить зубы.
-Книга 2. Наследники скорби
Клесх, не зная как выплеснуть боль, ударил кулаком по скамье, на которой сидел. Раз. Другой. Третий.
Грудь разрывало от удушья, дыхание застревало в горле. Он не умел горевать. И теперь мучился от невозможности совладать с несчастьем. Ещё оборот назад у него была семья: жена, сын, падчерица и нерожденный ещё ребёнок. Дочь. Как получилось, что он потерял их всех разом, в один миг, и даже не почувствовал этого?
Дарине снилась сорока. Всегда. А он? Как мог - есть, спать, дышать и не догадываться, что тех, кто составляет всю его жизнь, больше нет? А теперь узнал, и в душе поселилась пустота, которую не заполнить. Никогда. Потому что она слишком велика и все попытки избавиться от неё, канут, как в омут - без следа.
Он остался один. Это было не страшно. Он большую часть жизни провёл в одиночестве. Страшным оказалось другое - осознание необъятности потери. У него было всё. И вдруг ничего не осталось. Это не изменить. Даже его неистовый Дар тут бессилен.
Нужно просто перетерпеть. Ведь когда-то же эта боль утихнет! Если жизнь лечит любые раны, значит, и эта зарубцуется. Должна.
Только вот мешала глухая ненависть. Ненависть к тем, кто лишил самого дорогого. Именно она не давала захлебнуться от тоски. Заставляла калиться на углях гнева. Довольно.
Он рывком поднялся. Окинул взглядом осиротевшую комнату и вдруг увидел полушалок, свесившийся с лавки. Пол под ногами снова покачнулся. Клесх сцепил зубы. Довольно.
Глава шёл в покой Нэда, кивал выучам, нет-нет, попадавшимся на пути, и думал. Может ли жить человек, если внутри всё умерло? Словно выгорело.
и будет ли от этого человека толк? Если за пол-оборота душу выжгло, прорастёт ли в ней что-то, кроме злобы?
- Книга 2. Наследники скорби
Девушка послушалась, отвязала от пояса холщовый мешочек, ослабила горловину и высыпала на холмик зёрна пшеницы, что-то тихо-тихо шепча про себя. Сейчас она говорила всё то, что не успела сказать Дарине. Сбивчиво, давясь слезами, всхлипывая... Птицы склюют зерно и поднимутся в небо, туда, где в горних высях живут покинувшие землю души. Так слово дочери достигнет матери. Клесх мог бы тоже что-то сказать. Но, как всегда, не знал что. Да и следовало ли жалобами и просьбами о прощении тревожить тех, кто, наконец-то обрёл мир?
Он врал сам себе. Он молчал не потому, что не хотел нарушить покой жены. Нет. Он молчал, так как боялся. Боялся, что она его не услышит. Потому что в небе - только солнце, луна, облака и звезды. А больше ничего нет. И даже радуга - не сверкающий мост, по которому живые могут, если повезет, попасть к ушедшим и вернуться обратно. Радуга... это просто радуга. Разноцветная дуга в небе.
- Не плачь, - застывшая узкая ладонь легла на плечо мужчине.
Крефф покачал головой:
- Я не плачу.
Падчерица пытливо заглянула в застывшее лицо отчима. Глаза у него были сухие. А взгляд отрешённый.
- Книга 2. Наследники скорби
Обережники часто видят смерть. Иногда она проходит совсем близко, иногда касается тёмным крылом, а бывает, как сейчас, укрывает чёрным покрывалом тех, кто дорог, кто живёт в сердце - Дарину, Эльху, Клёну...
- Книга 2. Наследники скорби
------------
Как вам такая рубрика?
Следующая часть: Фрагменты из книг. Глава 2: Ходящие в ночи. Пленники раздора