Текст - не мой.
Время от времени я вижу страшный сон: мой «Запор» катится задом под горку аккурат в бочину дорогущего «Мерседеса». Я изо-всех сил давлю на педаль тормоза, а он, «зараза», даже не думает останавливаться. А-а-а-а-а… Я просыпаюсь в холодном поту и со сведенной ногой. Всё нормально. За окном бибикает сигнализацией чья-то чужая машина. Моя сегодняшняя, уже не первая по счету, отдыхает в подземном гараже. Видимо, старым становлюсь. А может быть, наоборот, «засахарился», ведь этот сон про «Запорожец» повторяется уже на протяжении последних лет тридцати. Эх, повторялся бы ещё лет тридцать-сорок…
Почему именно он, салатовый ЗАЗ-968М выпуска 1984 года? Наверное, потому, что был первым моим автомобилем и подарил самые яркие впечатления от начавшейся новой жизни молодого автопутешественника, только что закончившего курсы инструкторов автотуризма (а перед этим – Московский авиационный институт).
Да, да, именно путешественника, а не дачника, потому как дачи у меня не было, а вот желание объездить весь мир было. Мои старшие товарищи (владельцы «Жигулей», «Волг» и «Москвичей») крутили пальцем у виска, когда я собирался сначала прохватить по всему «Золотому кольцу», а потом сгонять через всю Прибалтку в Калининград, посмотреть укрепления форта № 9. Эти первые успешные вылазки, не принесшие никаких особых проблем с матчастью, вылились в ещё большее желание покорять пространства. И мой «968М» тому только способствовал.
Ну кто из владельцев «Жигулей» мог нормально спать в машине? Спустя пару лет, когда я перестал быть холостяком, мы с женой прекрасно устраивались на ночёвку в этом «купе», внутренний объем которого был больше, чем наружный. Главное – нужно было оставить дома заднее сидение, заменив его чем-то более тонким и ровным, точно совпадающим с высотой спинок передних сидений в их откинутом назад положении. Для этого идеально подходил небольшой надувной матрас для купания в водоемах. В противном случае спинки упирались в заднее сидение и разложить их горизонтально не получалось.
В общем, теперь можно было спать на абсолютно ровной поверхности, вытянув ноги, которые уходили в бесконечное пространство под носовым багажником чуть ли не до самых фар. Когда в автокемпингах мы раскладывали свою двухспальную кровать, на это действо собирались смотреть несчастные семьи владельцев всех других машин советского автопрома за исключением разве что «Волг». Правда, среди любителей путешествовать, за много-много лет мы встретили только одного «волгоря».
Отдельно хочу отметить тот факт, что возможность вытянуть ноги и хорошая эргономика водительского кресла (я купил ещё дополнительную накладку на сидение, объединяющую спинку и подголовник) обеспечивала комфорт во время многочасовых поездок. По этой причине на появившейся у нас на какое-то время жигулевской «Шестерке» я ни в одно путешествие отправиться не рискнул. Сам я не такого уж высокого роста, но после «Запорожца» мне казалось, что в «Жигулях» колени упираются в уши. А вот 41-й «Москвич» оказался по эргономике очень близок к «Запорожцу», так что в дальнейшем путешествия продолжились уже на нем. Но вернёмся к герою моих воспоминаний…
Что касается кажущейся тесноты салона, то как-то мне пришлось подвозить двух друзей, один из которых был ростом под два метра и, мягко говоря, весьма-весьма упитанным. Понятно, что ему было отведено правое переднее сиденье. «Зазик» аж присел на правый борт, но с честью выдержал пробег, включая разбитую грунтовку. Мой пассажир с удивлением отметил, что первый раз не испытал дискомфорта в поездке на легковой машине. Он ни во что не упирался коленями, да и в целом, ему было не тесно.
Что касается грузоподъемности: её я специально не замерял, но килограмм 400 как-то свозил на расстояние 100-150 км. И за весь активный 15-летний период службы, с пружинами, торсионами и амортизаторами никаких проблем не было.
По поводу шума скажу так: когда я купил «Запорожец», мой сосед как раз избавлялся от своего. И на радостях от того, что нашелся покупатель, он сделал мне подарок: снял с машин кусок какого-то материала наподобие фетра, толщиной в палец, который у него был проложен между задним сиденьем и бензобаком (бак на «Запорожце» был плоским и стоял как раз между спинкой заднего сиденья и моторным отсеком). Я потом много лет вспоминал соседа добрыми словами за такую шумоизоляцию, ведь после этого в кабину проникали лишь внешние дорожные шумы от колес и обгоняемых мною (или меня) других автомобилей.
А еще это была машина одной из первых партий с ремнями безопасности. Причем ремни лежали (!!!) в багажнике, а в инструкции указывалось, что при желании их можно установить в салоне. Исходя из принципа не пропадать же добру, я сразу же прикрутил ремни куда следовало, а уже на следующий день меня остановили на посту ГАИ (ныне ГИБДД) за то, что я во время движения был пристёгнут! Видимо, для сотрудников ГАИ это было какой-то дикостью. Мне чётко объяснили, что в случае аварии я могу не успеть покинуть загоревшуюся машину и потребовали снять сей опасный атрибут. Вам, сегодняшним автовладельцам смешно? А мне тогда еле-еле удалось отбиться от штрафа. К счастью, инструкцию от завода-производителя я не выбросил. Она была в машине, а в ней чётко говорилось о том, что это средство повышения безопасности и требование нового времени.
По надежности данного автомобиля могу сказать так: это кому как повезет или кто как к своей машине относится. Вот и мне достался автомобиль явно бракованный – у него обильно текло масло по стыку двигателя и коробки передач, что я заметил только подъехав к дому. Несколько поездок в автосервис ничего не дали. Мастера заменили сальники сначала в коробке, потом в двигателе, но масло продолжало течь. Помню, что рыжий дядька-механик, увидев меня в очередной раз, выдал такую фразу: «Пока на свете есть завод «Коммурар», я без работы не останусь».
Дефект был найден после снятия двигателя с машины и испытания его наддувом на каком-то стенде. Оказалось – двигатель имеет трещину, через которую и сочится масло. Устранение течи по современным меркам выглядело здорово – то самый рыжий дядька постучал молоточком, закернив щель, потом пропитал бинт эпоксидкой и налепили заплатку. Больше двигатель за все 15 лет активной эксплуатации не преподнёс никаких сюрпризов. Мало того, даже после пробега в 80 тысяч километров он работал как швейцарские часы, вызывая удивление мастеров на СТО, куда я обращался по другим проблемам.
После того случая у меня особо больших неприятностей с машиной не было. Я вовремя замечал наступающую проблему и успевал что-то заменить, подтянуть, отрегулировать. И лишь один раз отвалилось заднее колесо вместе с полуосью. Впрочем, сам виноват – не заметил открытый канализационный люк и проехал прямо через него. Удивительно, что передняя подвеска вообще не пострадала. Видимо торсионы (как у танка) отработали как надо.
Был и смешной случай – прямо перед магазином, на глазах у кучи народа отвалилась левая дверь. Причина была до идиотизма проста – на заводе ось (болт), на которой висела и поворачивалась дверь, поставили шляпкой вниз. Понятно, что через какое-то время она просто выпала. Я этот болт поднял, вставил обратно шляпкой вверх, после чего никаких проблем с дверью больше не было.
Как бы то ни было, но с залатанным движком, мы с «Зазиком» объехали всю европейскую часть СССР. Маршрут во время отпуска мог выглядеть таким образом: из Москвы в Брест, оттуда через Белоруссию, Украину и Молдавию к Чёрному морю. Ну а там вдоль всего побережья от Одессы до Батуми, а оттуда обратно в Москву через Кавказ по Военно-грузинской дороге.
Впечатлений от такой поездки хватало на весь год. А о тех приключения, в которые мы попадали нужно писать отдельную книгу.
Где хранился весь наш скарб путешественников, начиная от 20-литровой канистры и примуса, кончая сапогами, зонтами, масками, ластами, подзорной трубой и даже тазиком для стирки белья? Да везде. В «Запорожце была масса потайных мест, куда всё можно было запихать. Крупногабаритные сумки с куртками, свитерами и носками, которые обычно располагались за передними сиденьями, на ночь перемещались под ноги, становясь продолжением кровати. Всё иное, мешающее спать, перемещалось в просторный моторный отсек, потому как сбоку от двигателя было полно свободного места. Мало кто знает, что под задним сиденьем «запорожца» имелся внушительных размеров «погреб», где у меня хранились все необходимые запчасти и еще куча всевозможного скарба.
Некоторые владельцы «запорожцев» ещё и печку снимали, так как она занимала достаточный объем в багажнике. Я это не делал, так постоянно ездил и зимой.
Багажник на крышу во время автопутешествий я никогда не ставил, потому как имея авиационное образование, считал, что тратить бензин (то есть, деньги) на преодоление дополнительного сопротивление воздуха, при моей зарплате советского инженера, является непозволительной роскошью.
А вот кое-какие аэродинамические хитрости я на своей машине использовал. Во-первых, наслушавшись жалоб владельцев «запорожцев» о перегреве мотора в жаркую погоду, в первый же день после покупки своего 968-го, я обычной отверткой разогнул пошире «жабры» воздухозаборников и, наоборот, наглухо закрыл щели воздухозаборника в задней части корпуса.
Я до сих пор удивляюсь идиотизму людей, проектировавших систему охлаждения этой замечательной машины. Любому же понятно, что за движущимся автомобилем создается зона разряжения, так что воздух из моторного отсека высасывается, словно мощнейшим пылесосом. Но именно тут стоял вентилятор, который гнал воздух в обратную сторону, то есть вперед по ходу машины.
Да, в пробке вентилятор действительно хорошо обдувал двигатель, засасывая воздух через ж…, простите, через задние вентиляционные щели. Но во время движения на приличной скорости вентилятор «обдувал двигатель вакуумом». Ну, в общем, ничем не обдувал.
Заделка задних воздухозаборных отверстий мгновенно решила все проблемы с перегревом двигателя даже на скорости, предельной для этой машины (120 км/ч). Впрочем, у меня участвовал в этом процессе еще один дополнительный элемент конструкции – самодельный воздухозаборник ковшового типа, укрепленный на верхнем штатном воздухозаборнике капота двигателя. Объехав с таким «дивайсом» полстраны, я через пару лет начал замечать на дороге и другие «Запорожцы» с подобными устройствами. Возможно, и другие владельцы этой интереснейшей машины догадались сделать нечто подобное, хотя хочется верить в то, что это именно моя доработка не осталась незамеченной.
Уже через несколько дней после покупки машины я заметил, что воздухозаборник карбюратора (а точнее стоявшего перед ним масляного воздушного фильтра) находится так близко к капоту двигателя, что там вообще практически не остается свободного пространства. А понимая, что двигателю требуется засасывать в себя много воздуха, я, сделав пару разрезов ножницами по металлу, так отогнул переднюю часть капота, что образовался как бы небольшой воздухозаборник. Мой отец был в шоке, увидев, как я уродую новенькую машину…
Резвость моего зеленого аппарата во время разгона действительно выросла. Во всяком случае, старт со светофоров весьма удивлял владельцев других машин. Правда, эта резвость проявлялась лишь в начале движения, а на более высоких скоростях слабенький 40-сильный движок уже просто не тянул.
Как бы то ни было, но мои эксперименты с аэродинамикой моторного отсека дали свои результаты: даже горный серпантин на Ай-Петри в июльскую жару мой салатовый «Запорожец» преодолел пулей под удивленные взгляды водителей иных «кипящих» машин.
А вот некоторые другие аэродинамические выдумки вышли мне боком. Читая обстоятельные труды о работах зарубежных фирм над совершенствованием аэродинамики своих автомобилей, я решил воспользоваться полученными знаниями и поставил под бампер своего ЗАЗ-968М нижний спойлер. Эх, молодой был, ещё не женатый, так что времени было полно, а как изготовить такую штуку по авиационной технологии, я знал и умел… В общем, внешне получилось весьма эффектно. Впрочем, мне хватило ума сделать пару хороших разгонов по пустой дороге с замером скорости, чтобы понять, что «Запорожцу» этого не надо. От слова «совсем»… В общем, начал он упираться в набегающий поток воздуха. Из плюсов было лишь то, что стало лететь меньше брызг через капот при въезде в большую лужу. Но я за много лет в такие лужи всего два раза попадал. Впрочем, что говорить обо мне, тогда еще молодом инженере, если такую же хрень немцы поставили на свой «Пассат» В3, да и наши изобретатели умудрились соорудить нечто похожее на «Восьмерке». Вот вы их спросите – зачем?
Отдельно хочу отметить хорошую ремонтопригодность этой неприхотливой машины. Бывало, в дальней поездке, когда жена заходила в магазин за продуктами, я успевал, поддомкратив автомобиль и распшплинтовав гайки колесных подшиников, отрегулировать их зазоры. На «запорожце» это определялось наличием легкого стука при покачивании колеса. Главное – чтобы гайки не были сильно затянуты, но и колесо что бы не болталось.
Кстати, двигатель с машины можно было снять и не заезжая на СТО. У нас в подъезде были четыре владельца «запорожцев». Один из них так тщательно ухаживал за своим «конем», что на зиму вообще уносил мотор домой (ну, не один, конечно, а с нашей помощью). Он откручивал все болты и гайки, подкладывал под двигатель кирпичи или доски, после чего мы приподнимали машину за корму и немного откатывали её вперед. Двигатель же оставался лежать на кирпичах.
За что я ценил свой «Запорожец», так это за то, что с ним не случалось безвыходных ситуаций. Главное – нужно было быть готовым ко всему и знать что делать, когда обрывается тросик газа или ремень генератора, отваливается глушитель и т.д., и т.п. Однажды, когда сгорел мотор стеклоочистителя, а ехать было нужно, я просто примотал изолентой к палочке изогнутый кусочек проволоки и просунул её сквозь переднюю панель (через отверстие от вынутой пепельницы) и зацепил поводок стеклоочистителя. А дальше всё было просто: достаточно было лишь толкать палочку вправо-влево, а дворники совершали свои взмахи. Ничего необычного в этом не было. Примерно так работала штатная аварийная система дворников на ЗиС-150, на котором меня в детстве катал отец и я очень любил этими дворниками махать вручную. Ну, разве что там рычажок стоял над стеклом. В общем, воспоминания детства пригодились…
Ну, и конечно, нельзя не отметить необычайную легкость управления «запорожца». Его легкая мордочка позволяла поворачивать колеса даже на стоянке. Когда я первый раз сел за руль «Жигулей», то не смог на месте провернуть руль. Кстати, зимой, во время гололеда, я обычно оставлял свой 41-й «Москвич» у подъезда и предпочитал ездить по Москве именно на «Запорожце». Возможно, его преимущество перед всеми другими машинами на дороге сказывалось за счет того, что в середине 80-х годов еще мало кто ездил на зимней резине. Она только-только входила в обиход, так что все скользили одинаково. У нашего дома владельцы классических «жигулей» после снегопада обычно просто шлифовали лед задними колесами. Я с легкостью выезжал из любого сугроба, а вечером парковался практически в любом месте.
Что касается проходимости вне асфальта, то у меня было одно железное правило: если на глухом бездорожье видны следы от «Нивы», значит ехать можно. Если следы от трактора, то ехать дальше нельзя. Это тоже было результатом полученного ранее опыта. Веря в удивительную проходимость «Запорожца», я как-то решил объехать на скорости застрявшую «Ниву». Ну, и естественно сел на «брюхо». Хорошо, что в «Ниве» были три мужичка. Сначала они долго смеялись, но потом легко вытолкали меня на твердую поверхность.
Зачем мне вообще нужно было лезть на бездорожье?
Дело в том, что во время длительных автопутешествий, в 80-е годы не так просто было найти место для ночевки. Мотелей на трассе практически не было, а гостиницы в городах были слишком дороги. Да и остановки в крупных городах не сулили ничего хорошего. Однажды в Запорожье нам разбили стекла и стащили из салона кроссовки и пакет с конфетами. Видимо, местные ребятишки поживились. Хорошо, что это случилось аккурат на родине нашего «Зазика». К моему большому удивлению, на СТО при автозаводе к нам отнеслись с пониманием и вне очереди вставили стекла.
В общем, самым приемлемым вариантом оставались ночевки прямо на трассе, вернее в придорожном лесу, да так, чтобы с дороги яркую салатовую машинку не было видно. Времена были не очень спокойными…
Ночевки в лесу оправдали себя на 100 %. И лишь один раз, под Владимиром, в попытке найти место для ночевки, мы с женой наскочили на группу товарищей, которые так заинтересовались нашим неожиданным появлением на песчаном берегу реки, что «с неясными» намерениями начали преследовать нас на обшарпанном УАЗике. Повезло, что дорога в горку после дождей была сильно размыта. Наша легкая машина с недавно наваренной резиной, проходя зигзаги с заносом задней оси, легче вписывалась в крутые повороты (это было похоже на езду по гололеду), в то время как Уазик постоянно сносило куда-то на обочину, и он на время отставал. Вот где сказался опыт зимнего вождения. Погоня прекратилась только после того, как мы выскочили на шоссе и остановились у первого же поста ГАИ.
После этого заезды в незнакомые дебри производились с более тщательной разведкой места ночевки.
Автопутешествия на «Запорожце» завершились с рождением сына, но не прекратились совсем. Просто с ним мы ездили уже на «Москвиче», а потом и на других машинах, по мере замены старой на новую. Не свернули мы свое хобби с женой и сегодня. Конечно, уровень комфорта не сравнить с прежним, так что пролететь 900-1000 км за световой день нам и сегодня не составляет никакого труда, тем более что рулим по очереди.
А что же «Запорожец»? Он работал до последнего дня, пока окончательно не сгнило его железо. У него все узлы были в идеальном состоянии – и двигатель, и коробка, и подвеска. Но 15 лет с учетом московских реагентов сделали свое дело. Он стал протекать во всех местах. Порой после дождя приходилось выдергивать в полу резиновые пробки и сливать воду. А затем пол просто разъехался по шву и ездить на машине стало нельзя. Последняя стадия жизни 968-го наступила после того, как в нем завелись… кошки!
Хочу сказать, что сдать в утиль эту легендарную машину я не смог. Просто снял с неё номера и отнес в ГАИ. На следующий день мой «Запорожец» неожиданно переместился поближе к выезду со двора, а еще через день «испарился». В целом, я не огорчился и подумал: может быть, некоторые его узлы и агрегаты проживут еще очень долгую жизнь на других машинах этого типа.
Сегодня такие еще ездят. Даже по Москве. И когда я вижу «Запорожец», я невольно притормаживаю и провожаю его взглядом – а вдруг его тянет 40-сильное сердце моего «зеленого»…
