Безусловный крах стратегии блицкрига имел куда более важные последствия для Германии и ее союзников, чем для стран Антанты. В те годы над Британской империей по-прежнему не заходило солнце, ее колонии были богаты и многолюдны, а флот Его Величества, как и раньше, господствовал на бескрайних просторах Мирового океана. Великой колониальной державой продолжала оставаться и Франция. Казалось, неисчерпаемые людские, сырьевые и продовольственные ресурсы имела и бескрайняя Россия. Находящиеся в блокаде Центральные державы, напротив, были практически лишены возможности вести внешнюю торговлю; продовольственные запасы Германии были ограничены и не рассчитаны на продолжительную и упорную войну на два фронта. Не хватало Берлину и важнейших стратегических материалов. Поэтому, осознав, что победы на два фронта в войне на истощение им никогда не одержать, немцы решили разбить противника по частям.
К началу 1915 г. в столицах европейских держав стали подводить итоги военной кампании 1914 г. Великобритания и Франция, логично полагая, что победа над Германской империей и ее сателлитами возможна лишь при условии достижения абсолютного превосходства над ней, все внимание в наступающем году решили обратить на наращивание собственного военно-экономического потенциала. Именно поэтому в Лондоне и Париже решили перейти к стратегической обороне, предполагая активно действовать только в Восточном Средиземноморье.
Что же касается России, то Ставка Верховного главнокомандующего запланировала на 1915 г. ведение широких наступательных операций. Первоначальный план, разработанный генерал-квартирмейстером Ставки генералом Ю.Н. Даниловым, предусматривал ведение наступления на северо-западном направлении в сторону Восточной Пруссии с последующим перенесением удара на Берлин, а на юго-западном направлении планировалась оборона.
Такой план кампании 1915 г. вызвал серьезные разногласия в высшем командовании российской действующей армии. Данилова поддержал главнокомандующий Северо-Западным фронтом генерал Н.В. Рузский, который опасался восточнопрусской группировки германских войск, нависавшей над дислоцированными в Польше российскими армиями. Но с резкими возражениями против предложенного плана выступили главнокомандующий Юго-Западным фронтом генерал Н.И. Иванов и начальник штаба генерал М.В. Алексеев. Они полагали, что в интересах России следует прежде всего разгромить куда более слабую и раздираемую внутренними противоречиями Австро-Венгрию. По их мнению, путь на Берлин лежал не через Восточную Пруссию и Кёнигсберг, а через Венгерскую равнину и Вену.
К сожалению, Ставка Верховного главнокомандующего не проявила твердости в своем решении. Был найден компромиссный и, как часто бывает, самый худший вариант: решено было готовить одновременный удар и по Восточной Пруссии, и против Австро-Венгрии. Между тем такое одновременное наступление по двум расходящимся направлениям ни в коей мере не соответствовало реальным возможностям российской армии. На такое наступление у России не было ни сил, ни средств.
Что же касается Центральных держав, то, в отличие от Антанты, перспектива затягивания войны не сулила им никаких выгод. Однако в отношении направления главного удара и способа скорейшего окончания войны в Берлине единогласия не было. По мнению Э. фон Фалькенгайна, окончательную победу следовало искать не на Востоке, а на Западе Европы. Условия для этого к 1915 г. сложились самые благоприятные: Великобритания еще не развернула полностью свои силы, а Франция сильно ослабла в первый год войны. Однако командование группы немецких армий на Востоке в лице генералов П. фон Гинденбурга и Э. Людендорфа и австро-венгерское командование в лице К. фон Гётцендорфа настойчиво требовали первоочередного разгрома России. Скорейшая ликвидация Восточного фронта должна была, по их прогнозам, заставить Париж и Лондон пойти на подписание мира, выгодного для Берлина и Вены.
Надо отметить, что веские основания для первоочередного удара по Российской империи у германского высшего военного командования имелись. На Восточном фронте еще были возможности для ведения маневренной войны, а потому не требовалось прорывать хорошо подготовленную в инженерном отношении позиционную оборону противника. К тому же сильный удар по России предотвращал вторжение русских армий в Восточную Пруссию и Австро-Венгрию. Россия для главного удара была выбрана немцами не случайно: ее армии находились в 1,5 раза ближе к Берлину, чем французские войска, и создавали реальную угрозу выхода на Венгерскую равнину и разгрома Австро-Венгрии.
В окончательной форме германо-австрийский план кампании был согласован и принят в январе 1915 г. Он предусматривал на Западе активную оборону всего фронта протяженностью в 700 км, а на Востоке планировался разгром российской армии и отбрасывание ее как можно дальше в глубь страны. Здесь было решено нанести два мощных удара по сходящимся направлениям с конечной целью окружения значительной части российских войск в «польском котле» и последующего их уничтожения. Успех такой наступательной операции, по оценкам Берлина и Вены, заставил бы Россию капитулировать и подписать сепаратный мир. Соответственно, после победы на Востоке освободившиеся силы Германии и Австро-Венгрии могли быть переброшены на Запад для разгрома французских и британских войск.
Итоги боевых действий в 1914 г. поставили перед воюющими державами новые сложные проблемы. Реальная перспектива затяжной войны означала необходимость обеспечения действующих армий и новых формирований материально-техническими средствами вооруженной борьбы. Небывалые по длительности и напряжению сражения миллионных армий на фронтах протяженностью в тысячи километров потребовали огромного расхода снарядов, винтовок, орудий. Жизнь опрокинула все расчеты мирного времени на размеры военных запасов и сроки их расходования. Россия, например, планировала иметь годовой запас 76-мм снарядов на орудие 1000 штук, а выяснилось, что его можно было израсходовать в течение 16 дней. Франция в битве на Марне ежедневно расходовала 240 тыс. снарядов при расчетной норме мирного времени всего 13 тыс. Во Франции мобилизационных запасов снарядов к 75-мм орудиям хватило до сентября, а запаса винтовок — до ноября 1914 г. В России запас винтовок был исчерпан за два-три месяца войны, а патронов и снарядов — к середине декабря 1914 г.
Стратеги и политики большинства государств фактически не предприняли каких-либо реальных мер к мобилизации промышленности. Поэтому возраставший расход боеприпасов и вооружения при недостаточном их производстве обусловил кризис снабжения уже к концу 1914 г., который в той или иной мере охватил все воюющие страны. Так, Франция уже с сентября 1914 г. стала испытывать нехватку снарядов, ее промышленность могла удовлетворить лишь 1/15 потребности армии в 75-мм снарядах. В ноябре страна стала ощущать перебои в снабжении винтовками и орудиями. К февралю 1915 г. во французской армии не хватало 700 тыс. винтовок и до 1500 75-мм орудий.
Снарядный голод переживала и английская армия. В начале 1915 г. на одно орудие приходилось в день всего от 4 до 10 снарядов — в 6–7 раз меньше предварительных расчетных норм. Австро-Венгрия и Германия ощущали острую нехватку винтовок, иногда даже пополнения посылались на фронт невооруженными. Оружие из тыловых частей стали передавать в действующие войска, а взамен поступали русские и французские трофейные винтовки.
Но самый острый кризис боевого снабжения имел место в России с ее более отсталой по сравнению с противниками военно-технической базой. В начале 1915 г. для нужд армии необходимо было выпускать в месяц 200 тыс. винтовок, 2 тыс. пулеметов, 400 орудий, 200 млн патронов и 1,5 млн снарядов. Русская же промышленность ежемесячно давала лишь 30–32 тыс. винтовок, 216 пулеметов, 115–120 орудий, 50 млн патронов и 403 тыс. снарядов, удовлетворяя, таким образом, потребности армии в среднем на 15–30 %. Такое положение весьма неблагоприятно отражалось на боевых действиях войск. Вынужденные меры в виде перевооружения тыловых частей армии и флота устаревшими берданками и австрийским трофейным оружием, что позволило освободить для действующих частей 500 тыс. винтовок, не могли существенно изменить положение.
Для эффективной ликвидации кризиса боевого снабжения требовалась срочная перестройка всего народного хозяйства на военный лад и такая организация военного производства, которая бы удовлетворяла все увеличивающиеся потребности армии в материальных средствах борьбы.
Так или иначе, но первой к мобилизации промышленности для обеспечения нужд войны в августе 1914 г. приступила Германия, затем Франция — в сентябре, Англия — в октябре 1914 г. Россия в полном объеме начала решать эту задачу лишь с 1915 г.
Кроме того, Германия, обладая наиболее развитой военной индустрией, еще в мирное время предусмотрела ряд мероприятий на случай войны: заготовку сырья и фабрикатов, льготы по призыву квалифицированных рабочих в армию, частичное привлечение гражданской промышленности к военному производству и т. д. Вследствие этого мобилизацию народного хозяйства Германия произвела быстрее других стран. К концу 1914 г. свыше 7500 крупных предприятий металлургической, машиностроительной, автомобильной, химической и других отраслей промышленности были переведены на выпуск продукции военного назначения. Например, для производства артиллерийского оружия было использовано 182 завода, а детали к винтовкам изготовлялись на 150 частных заводах. Быстрая перестройка промышленности позволила Германии с начала 1915 г. производить ежемесячно 100 тыс. винтовок, 800 пулеметов, 2900 орудийных стволов и до 7,5 млн снарядов, что обеспечивало в основном потребности армии в этих видах оружия и боеприпасах.
Таким образом, экономика Германии в крайне тяжелых условиях блокады сумела показать завидную прочность и эффективность. Более того, немецкому руководству удалось не только успешно мобилизовать и перевести на военные рельсы свою промышленность, но и, в отличие от России, сохранить в стране в условиях войны социальный мир.
Достаточно быстро поставили на военные рельсы свою промышленность и такие развитые в техническом отношении страны, как Франция и Англия. К весне 1915 г. во Франции уже работали на войну 25 тыс. различных заводов, фабрик и мастерских, что дало возможность увеличить к середине года в сравнении с августом 1914 г. производство винтовок в 31 раз, 75-мм орудий — в 11 раз, снарядов — в 14 раз. Англия подняла с сентября 1914 по апрель 1915 г. производство снарядов в 20 раз, ручных гранат — в 40 раз, а патронов — в 80 раз. К снабжению армии были привлечены доминионы и колонии: Канада, Австралия, Новая Зеландия и др. Только Канада ежемесячно производила для Англии в 1915 г. до 1,5 млн различных снарядов. И все же и Англия, и Франция вынуждены были в начале новой кампании сделать крупные заказы боеприпасов и оружия в Америке.
В Российской империи процесс мобилизации промышленности неоправданно затянулся. Но и здесь десятки и сотни средних и мелких частных предприятий в спешном порядке приспосабливались к производству военной продукции. Так, Сормовский машиностроительный завод налаживал производство орудий, Коломенский и Брянский металлургические заводы — снарядов. Иваново-Вознесенская и Никольская Саввы Морозова хлопчатобумажные фабрики занимались обточкой снарядов и изготовлением ручных гранат. Показательно, что даже такое, казалось бы, сугубо мирное предприятие, как знаменитый Самарский пивной завод, был перепрофилирован на производство патронов для винтовок и пулеметов. Строились новые оружейные, пороховой и патронный казенные заводы. Заново налаживалось производство «траншейной артиллерии» (37-мм орудий), бомбометов и минометов, в которых выявилась большая потребность.
Несмотря на все предпринятые меры, производство военной продукции в России росло относительно медленно. В сравнении с началом войны к августу 1915 г. выпуск винтовок, пулеметов, орудий и снарядов увеличился примерно в 2–2,5 раза, а патронов — в 1,5 раза. Надежды на получение военных поставок из-за границы не оправдались. В 1915 г. поступило всего 260 тыс. винтовок, 150 млн патронов, 1,19 млн снарядов и 397 орудий, что составляло в винтовках и патронах 8 %, в снарядах — 13 % от объема заказов, а в орудиях еще меньше. Союзники не проявляли особого рвения к тому, чтобы ускорить доставку вооружения в Россию. Ставя собственные интересы на первый план, они под различными предлогами оставляли просьбы русского правительства ускорить выполнение военных заказов без особого внимания и усиленно накапливали запасы оружия и снарядов.
Тем не менее, несмотря на крайне сложную ситуацию с вооружением, первыми начали наступательные операции зимой 1915 г. на Восточном фронте именно русские части. Так, в районе Восточной Пруссии в ходе Августовской операции в феврале 1915 г. и Праснышской наступательной операции в феврале-марте 1915 г. германским войскам пришлось отойти к границам Восточной Пруссии и занять оборону на заранее подготовленных позициях. Общим итогом двух зимних операций на северном участке Восточного фронта стало то, что немцам не удалось охватить российские армии с севера. Однако план русской Ставки по овладению Восточной Пруссией также не был выполнен. Активные действия наших войск, тем не менее, вынудили противника перебросить на Восточный фронт крупные соединения с Западного. Это существенно облегчило положение союзников, дало им возможность более эффективно подготовиться к отражению атак германских войск.
Важные события происходили в начале зимы 1915 г. и в полосе Юго-Западного фронта, где российское командование готовило прорыв вражеской обороны в Карпатах силами 8-й армии. Здесь весь январь и февраль 1915 г. в заснеженных горах шли ожесточенные кровопролитные бои, в ходе которых армии генерала Брусилова пришлось очистить предгорья Карпат и отойти к Пруту и Днестру. Но вновь сформированная 9-я российская армия пришла на помощь 8-й, и тем самым наступавший неприятель был остановлен. В стратегическом отношении утрата части ранее захваченной территории в Прикарпатье для русских компенсировалась занятием сильной австро-венгерской крепости Перемышль. 22 марта ее 120-тысячный гарнизон сдался. Это стало крупной победой российского оружия.
Сдача Перемышля и ряда важных перевалов в Карпатах всерьез обеспокоила военное командование Центральных держав — создавалась угроза выхода российских войск на Венгерскую равнину. После этого события было принято решение перебросить с Западного фронта на восток новые германские дивизии и провести большую наступательную операцию, вошедшую в историю под названием «Горлицкий прорыв». По замыслу германского командования удар планировалось нанести между Вислой и Карпатами мощной группировкой преимущественно немецких войск с задачей не только отбросить русских от гор, но и вывести из войны Российскую империю.
Командование противника самым тщательным образом подготовилось к операции по прорыву фронта: для удара на главном направлении в предгорье Карпат в районе Горлице с Западного фронта были сняты четыре корпуса. Их объединили в 11-ю армию под командованием генерала А. фон Макензена. В ударную группировку были включены также австро-венгерские части. Таким образом, наступавшие германо-австрийские войска обеспечили себе превосходство в живой силе в два с лишним раза, в легкой артиллерии — более чем в 3 раза, в тяжелой артиллерии — в 40 раз, в пулеметах — в 2,5 раза. Именно на превосходство в артиллерии крупных калибров делалась главная ставка в предстоящем прорыве русского фронта.
Наступление началось 2 мая (19 апреля) 1915 г., а главный удар у Горлице пришелся на позиции 10-го армейского корпуса. Через час после начала атаки в российских пехотных батальонах первого эшелона оборонительной линии осталось не более четверти солдат, которые отчаянно и стойко защищали свои разрушенные окопы. Подавляющее огневое превосходство наступающего противника обрекло российские войска на чрезвычайно большие потери и неудачи. Уже в начале Горлицкой операции в российских фронтовых частях стал сказываться недостаток винтовочных патронов и снарядов для полевой артиллерии.
Горлицкая операция длилась 52 дня, но она стала одной из самых крупных оборонительных операций Первой мировой войны. Ввиду явного превосходства в силе и средствах успех ее оказался на стороне противника. 22 (9) июня австро-германские войска вступили во Львов. После оставления Галиции стратегическое положение российских армий, действовавших севернее, т. е. в Польше, серьезно ухудшилось: теперь противник «нависал» над ними с трех сторон.
Однако в стратегическом отношении германо-австрийское командование задачу не выполнило. Юго-Западный фронт русских не был разгромлен, как планировалось, но был вынужден отступить. Потери русских войск в результате Горлицкой операции убитыми, ранеными и пленными по разным оценкам составили от 400 до 550 тыс. человек. Э. Людендорф признавал в своих мемуарах: «Фронтальное оттеснение русских в Галиции, как бы оно ни было для них чувствительно, не имело решающего значения для войны... К тому же при этих фронтальных боях наши потери являлись немаловажными».
Летом 1915 г. российские армии по-прежнему действовали в составе двух фронтов: Северо-Западного в составе восьми армий под командованием генерала М.В. Алексеева, сменившего 30 (17) марта на этом посту Н.В. Рузского, и Юго-Западного в составе всего трех армий под командованием генерала Н.И. Иванова. Противник был также объединен в два фронта: германский Восточный с главнокомандующим генерал-фельдмаршалом П. фон Гинденбургом, в который входили пять армий и армейская группа, и австро-венгерский Галицийский фронт.
Если взглянуть на карту военных действий Восточного фронта лета 1915 г., то хорошо видно, что он представлял собой дугу. Размер выпуклости фронта в полосе ее хорды от Осовца до Сокаля составлял 300 км, а в глубину, от Брест-Литовска до левого фланга 2-й армии — 200 км. Именно здесь и находилась главная группировка российских армий.
Напрашивалась мысль о том, что «польский мешок» — неплохое место для следующего наступления немцев. К тому же верховное командование Центральных держав торопилось с разгромом России: соотношение сил на французском фронте все более очевидно стало складываться явно не в пользу Германии. Поэтому было решено окружить российскую группировку в Польше и нанести ей полное поражение. Общее командование операцией было возложено на генерал-фельдмаршала Макензена.
В июле-августе 1915 г. в Польше и в Прибалтике разгорелись оборонительные бои российских армий. Однако первые наступательные операции германских и австро-венгерских войск показали, что о разгроме противостоявших им российских соединений речь идти не могла: если они и отходили, то в полном боевом порядке, нанося сильные контрудары.
Отход армий Северо-Западного фронта сопровождался наступлением противника. Между противоборствующими сторонами произошло несколько сражений: Грубешовское, Холмское, Красноставское, Люблинское. Удача была вновь на стороне рейхсвера. Российским войскам пришлось взорвать укрепления мощной в фортификационном отношении Ивангородской крепости, которая на протяжении многих лет сооружалась специально на случай войны России с Германией. 5 августа (22 июля) немецкие войска вступили в Варшаву.
Вскоре российские войска отступили на линию выпрямления Восточного фронта и закрепились на ней. Несмотря на то что они понесли большие потери, полного их окружения на левобережье Вислы германскому командованию достичь так и не удалось.
Со стратегической точки зрения выход российских войск из «польского мешка» имел в ходе Первой мировой войны принципиальное значение. Армии, находившиеся в Польше, постоянно ожидали сильных неприятельских ударов на окружение из Восточной Пруссии и Галиции. С точки зрения общего хода противоборства сторон, когда закончился маневренный начальный период войны, было важно найти такой оборонительный рубеж, который можно было удержать наименьшим количеством сил.
Последней крупной операцией 1915 г. на Восточном фронте стал Свенцянский прорыв немецких войск, осуществленный с 9 по 19 сентября (27 августа — 6 сентября). От внимания германского командования не ускользнуло то обстоятельство, что стык между новыми фронтами русских — Северным и Западным — прикрывался только двумя кавалерийскими отрядами, высланными от соседних армий этих фронтов. Германское командование решило прорвать фронт в этом месте и осуществить глубокий охват русских армий в направлении на Минск. Удар встык двух фронтов наносил германский кавалерийский корпус, усиленный двумя отдельными дивизиями кавалерии и пехотой. Конные заслоны русских были отброшены к флангам их армий, и противник с боем взял железнодорожную станцию Ново-Свенцяны, а 18 (5) сентября вступил в Вильно. В дальнейшем продвижение 8-й и 10-й германских армий было остановлено, и российские войска отбросили немцев к озерам Свирь и Нарочь. Потеряв значительную территорию, российское командование все же с трудом смогло стабилизировать фронт на линии Западная Двина — Двинск — Вилейка — Барановичи — Пинск.
Занятие германскими и австро-венгерскими войсками Польши, Галиции, Литвы и Курляндии не привело к разгрому российских армий и к выходу России из войны путем заключения сепаратного мира. Анализ обстановки, сложившейся на Восточном фронте к осени 1915 г., убедил высшее военное командование Германии и Австро-Венгрии в том, что новые крупные наступательные операции здесь вряд ли возможны. Уже осенью кампания на восточноевропейском театре военных действий фактически считалась законченной для обеих сторон.
Тем не менее, с политической и стратегической точки зрения, военные успехи стран Центрального блока на Восточном фронте оказали негативное воздействие на международное общественное мнение. Улучшилось внутреннее и внешнее положение Австро-Венгрии — главного союзника Германии, она даже вернула себе Галицию.
После поражений лета 1915 г. резко осложнилась обстановка как в политической элите и среди высшего военного командования России, так и в обществе в целом. От былого патриотического подъема не осталось и следа. Тягостное впечатление производили публикуемые в газетах списки сотен тысяч русских солдат, погибших на полях сражений, еще сотни тысяч оказались во вражеском плену, где содержались в тяжелых условиях. В результате в России начала расти усталость от войны, в которой страна не имела четких целей, разделяемых всеми слоями общества.
После поражений 1915 г. вследствие дворцовых интриг бывший Главнокомандующий Великий князь Николай Николаевич был высочайшим указом отстранен от должности. Он был назначен императорским наместником на Кавказе и главнокомандующим Кавказской армией. Функции Верховного главнокомандующего 5 сентября (23 августа) возложил на себя император Николай II, который имел воинское звание полковника и не был способен осуществлять военно-стратегическое руководство Россией в мировой войне. В ходе этого конфликта подавляющее большинство членов российского правительства, высшего армейского командования и общественных кругов выступили категорически против такого решения монарха, пытаясь убедить его оставить во главе армии пользовавшегося авторитетом в войсках Николая Николаевича. Однако самодержец настоял на своем решении, отклонив все возражения.
Несмотря на неудачи русской армии в ходе кампании 1915 г., в целом события этого года на Восточном фронте знаменовали собой крушение плана Центральных держав о выводе России из войны. Успехи, одержанные армиями Германии и Австро-Венгрии в ряде операций, мало изменили общее стратегическое положение обеих коалиций. При этом одной из причин неудач российской армии в этой кампании было то, что ей пришлось вести борьбу с противником, не получая адекватной помощи от союзников по Антанте. Между тем в 1915 г. на Восточном фронте находилось 54 % всех сил Центральных держав (годом раньше — 33 %). Это обеспечило Великобритании и Франции необходимое время для накопления военных сил и материальных средств. Затишье на Западном фронте помогло союзникам значительно усилить здесь свой военный потенциал. Соотношение сил на Западе уверенно стало меняться в пользу союзников по Антанте.
Что же касается военных действий на западноевропейском театре в 1915 г., то они, в отличие от бурных событий на Восточном фронте, носили совсем иной характер. Там образовался позиционный Западный фронт от побережья бельгийской Фландрии до границы со Швейцарией. Борьба противников приняла здесь характер действий за улучшение оборонительных позиций. На первый план воевавшие стороны выдвинули оборону. Так началась затяжная траншейная война.
Теперь вместо одной линии окопов, как это было в 1914 г., стали появляться две-три. За первой линией обороны в 1–1,5 км воюющие стороны возводили новые оборонительные линии. Траншеи располагались всего в 100–150 м друг от друга, а окопы соединялись между собой разветвленной системой ходов сообщений. Под землей строились надежные укрытия для людей. Перед позициями устанавливались густые полосы проволочных заграждений. Построение такой линии обороны на Западном фронте повлекло за собой поиск иных, чем до войны, методов прорыва сплошной обороны противника. У воевавших сторон появились новые инструкции для войск, в которых рекомендовались планомерные и методические действия. Теперь ликвидация вражеской позиционной обороны, хорошо укрепленной в инженерном отношении, стала невозможной без сильной артиллерийской подготовки из орудий крупных калибров.
Весной 1915 г. союзники запланировали нанести по германскому выступу два сильных удара: в Шампани силами 4-й французской армии удар наносился у Сен-Миеля; в Артуа — силами 10-й французской и 1-й британской армий у Арраса. Одновременно производились отвлекающие частные наступательные операции, носившие местный характер. По сути это были испытания новых методов прорыва сплошной позиционной обороны неприятеля и отработка активных способов наступления.
Германское командование посчитало, что одним из таких новых методов может стать химическое оружие. Именно немцы первыми 22 апреля у бельгийского города Ипра применили химическое оружие — хлор. В ходе первой газовой атаки было отравлено более 15 тыс. человек, а противнику удалось продвинуться на 6 км.
После неудачных наступательных операций союзников в Артуа и в Шампани у высшего военного командования Германии не возникало серьезных опасений за устойчивость своего позиционного фронта на Западе, и оно стало смелее перебрасывать значительные силы оттуда на Восток. А наличие густой и протяженной сети железных дорог позволяло делать это довольно быстро. Уже к маю 1915 г. на русский фронт были переброшены 90 пехотных и 54 кавалерийских полка.
Высшее российское военное командование обратило внимание правительств Великобритании и Франции на этот факт и просило активизировать боевые действия на Западном фронте. Однако эта просьба осталась без ответа. Именно по этому поводу английский премьер Д. Ллойд Джордж написал свое признание: «История предъявит счет военному командованию Франции и Англии, которое в своем эгоистическом упрямстве обрекло своих русских товарищей по оружию на гибель, так как Англия и Франция так легко могли спасти русских и таким образом помогли бы лучше всего и себе. Английские и французские генералы не научились понимать того, что победа над немцами в Польше оказала бы большую поддержку Франции и Бельгии, чем незначительное продвижение французов в Шампани или даже захват холма во Фландрии».
Подводя итоги военной кампании 1915 г. на Западном и Восточном фронтах, следует отметить, что Центральным державам сопутствовал успех на Востоке, который в тот год стал основным фронтом военных действий (здесь действовали 116 пехотных и 24 кавалерийские германские и австро-венгерские дивизии, а на западе — 90 немецких).
В пользу Берлина и его союзников сложилась и ситуация на Балканах. После вступления на стороне Центральных держав в войну 11 октября 1915 г. Болгарии в октябре-ноябре в ходе болгаро-австро-германского наступления им удалось разгромить Сербию. Остатки ее армии были эвакуированы на о. Корфу. Полным провалом для союзников по Антанте закончилась и Дарданелльская десантная операция, целью которой было прорваться к Константинополю и вывести из войны Турцию.
Действия воюющих сторон на море в течение 1915 г. ограничивались тактическими столкновениями. Однако в феврале германское командование решило начать неограниченную подводную войну при помощи своего подводного флота, рассчитывая таким образом прервать поставки в Англию из США, Канады и других стран продовольствия и вооружения. Подводная война, в ходе которой были потоплены пассажирские суда с американскими гражданами на борту, резко обострила отношения между самой крупной нейтральной державой — США — и Германией. Протесты Вашингтона заставили германское командование отдать приказ временно ограничить войну на море только борьбой с военными судами противника.
Как бы то ни было, но главную задачу кампании 1915 г. — вывести из войны Россию — немцам выполнить так и не удалось. Перед Берлином и Веной продолжала стоять реальная перспектива продолжения войны на два фронта. Более того, после вступления в войну на стороне Антанты 23 мая Италии Центральным державам в срочном порядке пришлось открывать в Альпах новый фронт. И хотя наступление итальянцев в 1915 г. под Изонцо не смогло кардинально изменить расклад сил коалиций, австрийцы были вынуждены перебросить на итальянский фронт несколько дивизий.
Не выполнили свои стратегические планы и союзники по Антанте. Кампания 1915 г. выявила явную несогласованность действий высшего военно-политического руководства Антанты, что позволяло германцам свободно маневрировать своими силами между Западным и Восточным фронтами. Но все решающие сражения Первой мировой были еще впереди.
Спасибо за внимание!