Помню, как сейчас — начало июля выдалось на редкость жарким. Сидел я на работе, мечтал о северных речках, где, по слухам, щука ловится такая, что спиннинг из рук вырывает. Приятель мой, Семён, недавно оттуда вернулся — привёз копчёного тайменя, глаза горят:
— Слушай, Николай, — говорит, — на Вишере такие места есть! В верховьях тайменя запросто поймаешь, а щуки там — как у нас карасей в пруду!
Загорелся я этой идеей. Уговорил молодого слесаря Витьку — у него старенькая «шестёрка» была — махнуть со мной на выходные. Парень согласился, даже воодушевился — мол, давно хотел на настоящую рыбалку выбраться, а не на городские пруды.
Но знаете, как оно бывает — загадываешь одно, а жизнь своё диктует. В пятницу вечером прибегает ко мне Витька, весь красный:
— Николай Петрович, простите! Тёща с тестем нагрянули из деревни. Жена ультиматум поставила — или я с ними выходные провожу, или вещи собираю. Вы уж не обижайтесь...
— Да ладно, — махнул я рукой, хоть и обидно было. — Семейное дело святое.
Но рыбацкий зуд уже не унять было. Схватил я рюкзак, спиннинг — и на автовокзал. Успел на последний автобус до Красновишерска, а оттуда уже попуткой добрался до деревни Берёзовка, что чуть ниже Вая стоит.
Высадил меня водитель лесовоза часа в два ночи прямо у поворота к деревне. Стою, смотрю — красота неописуемая! Полная луна над рекой висит, как фонарь, кузнечики стрекочут, травами пахнет так, что голова кружится. А деревня — ни огонька, словно вымерла.
Спустился я к реке, нашёл удобное местечко ниже старой переправы. Два сухих бревна подтащил, костёр развёл — нодью, по-охотничьи. Чайку попил с бутербродами, что в дорогу прихватил, и решил часок-другой подремать до рассвета. Лапника еловой нарубил, ватную телогрейку сверху кинул — лежанка что надо!
Только расслабился, слушаю, как рыба плещется — крупная, судя по всплескам, — слышу шаги. Тихие такие, осторожные. Кто в такую пору по берегу шастает? Топор поближе подвинул, на всякий случай.
Гляжу — идёт женщина. Молодая, красивая, в белой длинной рубахе, а на голове — венок из кувшинок и каких-то трав.
— Ох, напугала! — выдохнул я.
Она засмеялась, звонко так, как колокольчик:
— А ты чего тут делаешь, добрый молодец?
— Рыбак я. Из города приехал, на щуку охочусь.
— Снастей что-то не видно, — прищурилась она. — И один как перст. Не соврал часом?
— Да вот, ночью только добрался. Товарищ подвёл, одному пришлось ехать. А ты-то что не спишь? Опасно ведь одной ночью...
— Муж в командировке, — пожала она плечами. — Скучно дома. Вот решила искупаться при луне. У нас тут тихо, некого бояться... Разве что заезжих рыбаков, — подмигнула она. — Меня Василисой зовут. Чаем угостишь?
Налил я ей кружку. Сидим у костра, друг на друга поглядываем. Лет тридцать ей на вид, не больше. Фигура под белой сорочкой угадывается — залюбуешься. А волосы светлые, почти белые в лунном свете.
— Знаешь что, Николай, — вдруг говорит она (а я и не представлялся вроде!). — Пойдём ко мне. Не век же тебе у костра куковать. Дом рядом, чаем напою, накормлю. Не бойся, приставать не буду — я женщина замужняя.
Странно мне стало — откуда имя знает? Но любопытство взяло верх. Да и правда, чего на берегу мёрзнуть?
Дом её оказался на самом краю деревни — большая, крепкая изба с резными наличниками. Вошли — а там печь русская огромная, и на печи кот чёрный сидит. Такой здоровенный, глазищи зелёные, как изумруды, светятся.
— Садись к столу, — засуетилась Василиса. — Сейчас покормлю как следует.
И правда — не прошло и пяти минут, как стол ломился от еды. Окрошка холодная, грибная икра, картошка с укропом, огурцы малосольные, лучок зелёный...
— За встречу выпить надо, — достала она графин с самогоном. — Не откажешься?
— А муж что скажет?
— Муж далеко, а гость — вот он, рядом. Наливай!
Выпили по рюмке, разговорились. Спрашиваю:
— Василиса — имя старинное. Не из староверов ли вы тут?
Она как-то странно посмотрела:
— А тебе какая разница? Крест-то небось не носишь?
— Зачем мне крест? Двадцать первый век на дворе...
Глаза у неё как-то недобро блеснули, но тут же улыбнулась:
— Ну и правильно. Давай ещё по одной!
Не успели мы и трёх рюмок выпить, как дверь распахнулась — ввалилась целая компания. Два мужика и две девки.
— О, Василиса гостя привела! — загоготал один из мужиков, здоровенный такой, бородатый. — Я Михаил, это Степан, а девки — Алёнка и Дарья.
— Не обижайте гостя моего, — строго сказала Василиса. — Он под моей защитой.
— Да мы что! — замахал руками Михаил. — Мы по-доброму! Айда с нами, парень, покажем тебе, как в наших краях гуляют!
Девки тоже пристали:
— Пойдём купаться! Вода тёплая, луна светит!
Но Василиса всех осадила:
— Никуда он не пойдёт. Мой гость — при мне останется.
И пошло веселье! Самогон рекой, песни, пляски... Голова у меня пошла кругом. Помню, как Василиса танцевала — белая рубаха развевается, венок съехал набок, глаза горят... А потом — провал.
Очнулся я, когда солнце уже высоко стояло. Лежу в какой-то яме, в полуразрушенной избе. Доски пола сняты, а я внизу, в земле. Весь в грязи с головы до ног, во рту песок. Рядом — старые бутылки да рыбьи кости.
Вылез кое-как, отряхнулся. Думаю — ну и шутники! Напоили и в яму сбросили. Ничего, я им ещё покажу!
Вышел на улицу, вижу — мужик колья для изгороди забивает.
— Здравствуйте! — говорю. — Не подскажете, где тут Василиса живёт? Молодая такая, красивая...
Мужик выпрямился, посмотрел на меня странно:
— Василиса, говоришь? Была тут одна... Только померла она лет десять назад. Ведьмой слыла. А что, знал её?
У меня мороз по коже:
— Да нет... Так, слышал просто. А вон та изба разрушенная — не её?
— Её самой. Видишь, крыша внутрь провалилась? У колдунов так всегда бывает, когда душа отлетает. Ты откуда будешь-то?
— Из города я... рыбачить приехал...
— А-а-а, рыбак! Ну, удачи тебе. Только осторожнее тут — места у нас особенные. Всякое бывает, особенно на Ивана Купалу...
Я к реке — бегом! Хватаю рюкзак, спиннинг — и вижу: садок мой в воде болтается. А в нём — рыбы полно! Щука, окунь, даже пара хариусов...
До дома добрался к вечеру. Рыбу родне отдал — пусть едят, а сам — ни-ни. Потом уже, когда с местными знатоками поговорил, узнал: в тех краях русалок действительно Алёнками да Дарьями кличут — от слов «алкать» и «дурить». А мужики те... Леший, поди, с Водяным были.
Прошло с тех пор лет пятнадцать, а я всё помню белые волосы Василисы, её смех, зелёные глаза кота... И каждый раз, когда про Ивана Купалу вспоминают, мороз по коже — неужели правда всё это было? Или просто самогон крепкий попался?
Больше я в те края не ездил. Да и желания нет. Хватит с меня одной встречи с потусторонним миром.
© Оккультный Советник. Все права защищены. При цитировании или копировании данного материала обязательно указание авторства и размещение активной ссылки на оригинальный источник. Незаконное использование публикации будет преследоваться в соответствии с действующим законодательством.