Катя первым делом обняла сына. Соскучилась так по нему, будто год не видела. Эти десять дней в больнице показались вечностью.
Влад на машине отца за ней приехал и молча забрал. А что тут скажешь? Он осознал, что ждал второго ребёнка. Вдруг дочка родилась бы? Сын уже есть у них.
Хотя кто его знает. Может, и к лучшему. Вон у него есть младшая сестра, Тамарка. Всю жизнь они с ней как кошка с собакой.
Так и не соизволила она к матери прийти. Свинья. Влад зубами на сестру скрипел. Катюхе подлость сделала. Если бы не толкнула она её, то никакого выкидыша не было бы.
— Мам, а ты больше никуда не уедешь от меня так надолго? Я без тебя скучал — Стёпка льнул к матери, как ласковый котёнок.
У Кати сердце сжалось от любви к сыну. Свой он, родной.
— Ну что ты, малыш — она уткнулась носом в его макушку — я просто немного приболела. Но уже всё хорошо. Будем дальше жить, как жили. Только здесь, у бабушки Веры в доме. Ты не против?
Стёпка покачал головой. У бабушки и деда дом большой. Ему тут так просторно, что возвращаться к бабушке Ире совсем не хотелось.
— А баба Вера выздоровеет, как и ты? — спросил мальчик, доверчиво заглядывая матери в глаза.
Губы Кати дрогнули, в глазах слёзы появились.
— Будем надеяться, Стёпушка. Будем надеяться ...
Начались суровые будни девушки. За сыном присмотреть, убрать в доме, постирать. На огороде управиться, да свекровь вовремя перестелить и покормить.
Благо, что купать свою мать Влад помогал. Вера Пантелеевна же совсем не двигалась. И не разговаривала. Хотя взгляд ясным был. Но лишь временами. Потом будто и не узнавала никого, и так по кругу.
Осень уже наступила, захолодало. Стёпка в детский сад пошёл.
Свёкр, Пётр Иванович, совсем сдавать начал. То ходил, делал что-то. Владу помогал со скотиной управляться. А потом слёг. Не смог выдержать, что жена в таком состоянии.
Переживал, курил много. Влад насильно заставил отца обследоваться. Вместе поехали они в областную больницу.
Только приехал оттуда Влад один. Даже толком рассказать ничего не смог. Уложив сына спать и проверив свекровь, Катя набросила старую куртку на плечи и вышла к мужу.
На порожке села возле него и молча смотрела на яркие звёзды в тёмно-синем небе.
— У отца рак лёгкого. На рентгене затемнение увидели. Послали на дообследование. Все показатели завышены — тихо произнёс Влад. Он курил. И по дрожащему огоньку от сигареты было понятно, что руки его трясутся мелкой дрожью.
— За что на нашу семью столько бед? — сдавленно спросила Катя. Только непонятно, у кого спросила она. У самой себя ли? Или у вселенной?
Через неделю свекр вернулся домой. И началась гонка на износ. Откуда только у Кати с Владом силы брались?
— Вот вовремя не ушла от него, а теперь мучаешься? Почему родная дочь палец о палец не ударила, шалопутная? Из садика уволилась, в город каждый день мотается, а к больным родителям глаз не кажет! — возмущалась мать Кати.
— Уволилась и хорошо. Хоть когда Стёпку в сад привожу, не вижу её. А ходить к нам нечего ей. Сами с Владом справляемся.
- Да уж вижу! Одни глазюки от тебя и остались!
— Мама, я ни о чём не жалею и тебе не жаловаться пришла. За Стёпкой присмотришь какое-то время?
Катя в упор смотрела на мать. За её спиной, во дворе, заливисто хохотал её Стёпка. У мальчика пока беззаботное и весёлое детство. И зачем ему жить в тяжёлой и напряжённой атмосфере, у свёкров?
Неизвестно, сколько Пётр Иванович протянет. И Катя не хотела, чтобы Стёпка видел в таком раннем возрасте смерть.
Ну же? Мама? Неужели сердца нет и не поддержишь ты? Глаза Кати наполнялись отчаянием. Слишком долго мать молчала и не спешила отвечать.
— Дура ты, Катька. Взвалила на свои плечи непосильную ношу. А что тебе за это потом? Думаешь, Влад с Тамаркой спасибо тебе скажут? Себя только гробишь, а тебе мальчонку растить.
— Я не за "спасибо" ухаживаю за свёкрами. Оставишь Стёпку у себя или нет?
— Оставлю, чего уж там — махнула рукой Ирина Олеговна — беги, горемычная. Назад уж не свернёшь, авось потом хоть Владька, может, оценит. Стёпушка! Иди в дом, сейчас блинков тебе напеку!
Катя прижала сына к себе и, быстро расцеловав, выскочила за калитку. Ничего, когда-нибудь всё наладится и у них взойдёт над головой солнце. Не всегда же чёрная полоса будет длиться.
***
Эва ничем себя не выдавала. Уже осень, а она всё также пела в кабаке у Арнольда, возвращалась домой под бдительным наблюдением Паштета и его напарника и тёмными вечерами, поглаживая свой чуть округлившийся живот, всё думала о Владе Кузьмичёве.
Вот как судьба с ней сыграла злую шутку. Развела с любимым человеком, и в случайном порыве, каком-то коротком мгновении вдруг зародилась новая жизнь.
Смирится ли с этим Рафик? Или прогонит?
Эва уже много раз перечитала его записку. На дно он залёг, но что-то готовит. Предупреждал, чтобы Эва не расслаблялась и готова была ко всему.
А к чему "всему"? Держаться она старалась холодно, спокойно. А у самой уже бессонница развилась. Жить под постоянным "колпаком" - то ещё счастье.
Ей всё время казалось, что ключ в замке проворачивается и вот-вот в квартиру эти лбы войдут.
На всякий случай Эва стала кресло к двери каждый вечер двигать. И балконную дверь на шпингалет закрывать.
Сама себе заботу нашла. Роскошной жизни захотелось. Ведь видела и понимала, что её любовник непростой продавец с рынка.
Сегодня звенящую тишину очередного вечера разорвал звонок телефона. Давно уже никто не звонил ей. И интуитивно Эва почувствовала, кто это.
— Вечер добрый, Игнат Алексеевич — спокойным голосом произнесла она.
— Откуда поняла, что я звоню? — с любопытством спросил Говоров.
— Ну, а кто ещё меня беспокоить будет в такое время? Больше некому.
— Так уж и некому? — голос Говорова стал жёстче — собирайся. Мои парни тебя ждут. Ко мне поедешь. Тема одна есть.
— Ваши парни меня всегда ждут. Что мне собираться? Я в последнее время всегда собрана. Ожидайте.
Вдавив телефонную трубку в аппарат, Эва зажмурила глаза. Рафик был прав. Терпение этого старикашки не выдержит. Тот самый момент наступил.
Действия Эвы были отработаны. Всё должно получиться. И главное, следов не будет. Подумаешь, случайность.
Осмотрев себя в зеркале, Эва загремела ключами. Скоро всё закончится. Паспорта готовы, деньги на счетах. Уже через пару дней, Эва вылетит в чужую страну.
— Привет, пацаны — весело поздоровалась она, жуя жвачку — отвезёте меня на свидание к вашему шефу?
Паштет недовольно хмыкнул.
— Садись уже, не до твоих подколов - рявкнул вечно дёрганный, Гнусь.
— Ты, Гнусь, не оптимист, потому и девушки тебя стороной обходят. Харизмы нет в тебе и обаяния. Потому и кличка соответствующая — не унималась Эва. Она с этими баранами пыталась шутить, чтобы самой успокоиться. Ей на них до лампочки было, но внутри всё тряслось от страха. Хоть бы прокатило!
— Заткнись, пока рот скотчем не залепил — мрачно ответил за напарника Паштет и рванул с места, как подстреленный.