У Валентины Андреевны сын был.
Хороший, работящий. Только жена у него оказалась странная. То готовить не хотела, то убирать отказывалась. А последнее время вообще - как с цепи сорвалась.
Вот вчера опять скандал устроила.
- Кирилл, - говорит мужу, - я больше не могу! Ты же взрослый мужчина, а ведёшь себя как ребёнок!
Кирилл растерялся. Он же ничего особенного не просил! Просто хотел, чтобы Марина ему носки подобрала. И рубашку погладила. И напомнила про справку в поликлинику.
- Мне мама всегда помогала, - пробормотал он.
- Вот и езжай к маме! - взорвалась Марина.
На следующий день она собрала чемодан.
- Кирилл, - сказала спокойно, - я еду в Сочи. На месяц. А может, и больше.
- Как это - больше?!
- А вот так. Устала я нянчиться с взрослым мужиком.
Кирилл попытался было возмутиться, но Марина его не слушала. Достала телефон, набрала номер:
- Валентина Андреевна? Это Марина. Если без няньки он не сможет - поживите немного у нас. Запасные ключи под ковриком.
И уехала.
Кирилл сидел в пустой квартире и не знал, что делать. Холодильник пустой. Носки грязные. В раковине гора посуды.
Через пару дней позвонил маме:
- Мам, Маринка свихнулась! Уехала неизвестно куда! Что мне теперь делать?
Валентина Андреевна вздохнула. Опять проблемы с невесткой.
- Сейчас приеду, Кирюша. Всё наладим.
Приехала через час. С сумкой продуктов и привычным материнским настроем: сейчас всё исправим, всё устроим.
Но когда открыла дверь квартиры - ахнула.
Везде бардак. В спальне - гора вещей на полу. На кухне - немытая посуда. В ванной - грязное белье.
И тут Валентина Андреевна вдруг поняла: её тридцатилетний сын действительно не умел жить. Совсем.
Она всю жизнь делала за него всё. И создала... большого ребёнка.
- Мама, - ныл Кирилл, - а что на ужин? А где мои рубашки? А когда Маринка вернётся?
Валентина Андреевна молча принялась убирать. Но в голове крутилось одно: что же она наделала?
Всю жизнь оберегала сыночка от быта. От трудностей. От самой жизни!
И теперь он без женщин - как без рук.
А Марина? Марина просто сбежала от этого большого беспомощного ребёнка.
И ее можно понять.
Три дня Валентина Андреевна жила у сына.
И каждый день понимала всё больше: она воспитала большого ребёнка.
Утром Кирилл вставал - и сразу начинал ныть:
- Мам, а что на завтрак? А где моя рубашка? А носки чистые есть?
Валентина молча гладила, варила, убирала. И наблюдала.
Представьте себе: тридцатилетний мужчина не умел включить стиральную машину! Не знал, сколько стоит хлеб! Даже чай заваривал как-то беспомощно - то кипятком обожжётся, то сахар рассыплет.
- Мам, - жаловался он вечерами, - Маринка совсем озверела! Раньше хоть притворялась, что любит. А теперь вообще, как чужая стала!
- А ты как себя ведёшь? - осторожно спросила Валентина Андреевна.
- Как обычно! Ничего особенного не требую. Просто хочу, чтобы жена была женой, а не злобной теткой!
Валентина посмотрела на сына. Боже мой. Он правда не понимал!
- Кирюша, а ты Марине когда-нибудь помогаешь?
- Как это? - искренне удивился он. - Я же работаю! Деньги приношу! Разве этого мало?
- А дома?
- А что дома? Я устаю на работе! Хочу отдохнуть. А она всё требует что-то. То посуду помыть, то за продуктами сходить. Но ведь это женские дела!
А теперь самое интересное: Валентина Андреевна вдруг услышала себя. Свои собственные слова, которые она говорила сыну с детства:
"Кирюша, не трогай - мама сама помоет!" "Не ходи в магазин - мама быстрее сбегает!" "Ты мужчина, тебе другие дела важнее!"
И создала монстра.
Чем больше она наблюдала, тем страшнее становилось.
Кирилл приходил домой - и падал на диван. Ждал ужина. Ждал, чтобы ему рассказали новости. Ждал развлечений.
А когда ужин не появлялся автоматически, начинал капризничать:
- Мам, а когда есть будем? Я же голодный!
Как маленький.
Хуже всего были его разговоры о Марине.
- Она стала какая-то нервная, - жаловался Кирилл. - Всё время злая. Может, к врачу ей сходить? Гормоны проверить?
- А может, она просто устала? - предположила мать.
- От чего устать? Работаем мы одинаково. А дом всё равно женщина должна содержать.
- Должна?! - вдруг взорвалась Валентина Андреевна. - Кто тебе сказал, что должна?
Кирилл растерялся. Мама никогда на него не кричала.
На четвертый вечер Валентина Андреевна не выдержала.
Кирилл сидел на диване, листал телефон и периодически вздыхал - мол, скучно ему без жены. На кухне гора немытой посуды, на полу носки, в спальне постель не заправлена.
- Мам, - протянул он жалобно, - а что на ужин будет?
Валентина стояла у плиты и варила борщ. Как всегда. Как тридцать лет подряд.
И вдруг поняла: хватит.
- Кирилл, - сказала она, выключая газ. - Нам нужно поговорить.
- Да я слушаю, - не поднимая глаз от телефона, ответил он.
- Отложи телефон. И посмотри на меня.
В голосе было что-то такое, что Кирилл послушался.
- Сынок, - начала Валентина тихо, - ты понимаешь, почему Марина от тебя ушла?
- Она временно, того, сорвалась. Женщины же эмоциональные. Отдохнёт и вернётся.
- Не вернётся.
- Как это - не вернётся?!
- А вот так. Потому что устала она нянчиться с большим ребёнком.
Кирилл вскочил с дивана:
- Мам! Ты чего? Какой ребёнок? Я работаю, деньги приношу!
- И что? - Валентина Андреевна выпрямилась во весь рост. - А дома что? Руки у тебя отсохли? Глаза ослепли?
Кирилл побледнел.
- Как ты можешь такое говорить? Я же твой сын!
- Именно поэтому и говорю! - Валентина села на стул, руки тряслись.
- Мама, ты что, больная? - испуганно спросил Кирилл.
- Больная! - горько засмеялась она. - Я больная любовью. Слепой материнской любовью. Я думала - оберегаю тебя. А на самом деле вырастила эгоиста! Получился тридцатилетний мужчина, который без женщины - как без рук! Который считает, что мир ему должен!
- Но ведь... - начал было Кирилл.
- Но ничего! - перебила его Валентина. - Ты думаешь, Марина должна быть твоей второй мамой? Стирать, готовить, убирать за тобой? А за что?
- Я же работаю.
- И она работает! Но при этом ещё и дом ведёт! А ты что делаешь? Валяешься на диване и ждёшь обслуживания!
У Кирилла глаза стали влажными.
- Мама, но так все живут.
- Не все! - крикнула Валентина. - Нормальные мужчины помогают жёнам! Посуду моют, еду готовят, детей воспитывают! А ты? Ты даже не знаешь, где у нас дома стиральный порошок лежит!
Кирилл сидел, уткнувшись лицом в ладони.
- Марина права, - тихо сказала Валентина. - Она устала быть твоей мамой. И я тоже устала.
- Как это - устала?
- А вот так. - Валентина пошла в прихожую, достала сумку. - Я еду домой. А ты остаёшься здесь. Один. И попробуй наконец стать взрослым.
- Мам, ты чего?! - Кирилл вскочил. - Как это один? А кто готовить будет? А убирать?
- Ты! - крикнула мать. - Ты будешь! Как все нормальные взрослые люди!
- Но я не умею!
- Научишься! Или останешься одиноким инфантильным неудачником!
Валентина надела пальто.
- Мама, не уходи! - взмолился Кирилл. - Ну что я один делать буду?
- То, что должен был делать двадцать лет назад, - ответила она. - Жить самостоятельно.
И ушла.
А Кирилл остался один в грязной квартире. Впервые в жизни - совсем один.
Наедине с реальностью.
Кирилл просидел на диване до полуночи.
В животе урчало. В раковине воняла посуда. На полу валялись носки.
- Блин, - пробормотал он и впервые за тридцать лет встал мыть посуду сам.
Получилось криво. Тарелки скользили, руки в моющем средстве щипало. Но получилось.
Потом попытался приготовить яичницу. Сжёг. Попробовал ещё раз - вышло съедобно.
А утром понял: мама права.
Прошла неделя.
Кирилл каждый день учился жить самостоятельно. Стирать, готовить, убирать. Ходить в магазин и разбираться в ценах. Планировать день так, чтобы всё успеть.
Оказалось - это работа.
И тогда он понял, каково было Марине.
- Алло, Марин? - позвонил он в субботу.
- Слушаю, - голос холодный.
- Ты прав, - сказал Кирилл сразу. - Я вёл себя как большой ребёнок.
Марина молчала.
- Неделю живу один. И понял, - он запнулся. - Понял, как тебе было тяжело. Прости меня.
Марина долго молчала.
- Знаешь, - сказала она наконец, - а твоя мама мне позвонила вчера. Попросила прощения. За то, что воспитала тебя неправильно.
Марина вернулась через месяц.
Вернулась в убранную квартиру, к мужу, который сам приготовил ужин и встретил её с цветами.
- Добро пожаловать домой, - сказал он.
А Валентина Андреевна звонила им раз в неделю. Интересовалась делами, но в гости не напрашивалась.
И как-то вечером, когда Кирилл мыл посуду после ужина, а Марина готовила им чай, она сказала:
- А знаешь, мне нравится наша новая жизнь.
- Мне тоже, - ответил он, вытирая руки полотенцем. - Жаль, что так долго до неё добирались.
- Зато добрались, - улыбнулась Марина.
И это была правда.
Друзья, не забудьте подписаться, чтобы не пропустить новые публикации!
Популярные рассказы: