Advance | Хорватия
Еврокомиссар по обороне Кубилюс предложил после завершения конфликта на Украине рассредоточить ВСУ в приграничных с Россией странах ЕС, пишет Advance. Эта идея, представленная как "дополнительная гарантия безопасности", очень скоро подведет Европу к самому краю пропасти.
Иван Маркович
Еврокомиссар по обороне Андрюс Кубилюс предложил после завершения вооруженного конфликта на Украине рассредоточить украинские вооруженные силы в государствах Европейского союза, граничащих с Россией. Это предложение — повод для серьезной дискуссии, не только о стратегических преимуществах. Затронута сама логика европейской безопасности, и становится ясно, насколько быстро меняется сама архитектура континента зачастую без ясного консенсуса и понимания долгосрочных последствий. Кубилюс, бывший премьер-министр Литвы и один из ярых сторонников жесткой линии в отношении Москвы, преподнес свою идею как "дополнительную гарантию безопасности" для восточного крыла НАТО (от Прибалтики и Польши до Финляндии).За этой формулировкой стоит вопрос, которого Европа давно избегает: говорим ли мы об обороне, или это начало нового этапа конфронтации, на котором украинские ветераны образуют первую линию НАТО, а значит, станут и фактором возможной эскалации в Европе, самой опасной со времен холодной войны?
ИноСМИ теперь в MAX! Подписывайтесь на главное международное >>>
Логика предлагающего опирается на опыт. Украинские войска, хочет это кто-то признавать или нет, являются сегодня самой опытной европейской армией, способной вести войну высокой интенсивности. В пользу этого говорит и то, что, по оценкам, Украина располагает сотнями тысяч людей, которые прошли окопы, сталкивались с дронами, вели радиоэлектронную борьбу и осуществляли логистику под огнем. В момент, когда российская сторона говорит о производственных мощностях, способных выпускать миллионы беспилотников в год, слова о том, что Европа должна учиться и получать информацию "из первых рук", звучат рационально. Однако "учиться" и "рассредоточить" не одно и то же. Одно дело получать знания, а другое — приглашать чужую армию для собственной защиты.
В Прибалтике идею восприняли как способ усилить присутствие НАТО в регионе. Германия уже приняла решение о размещении в Литве постоянной бригады; американцы производят ротацию бронетанковых подразделений, а украинский батальон, как утверждается, стал бы еще одним средством сдерживания. Хотя все это чистой воды геополитический эксперимент: впервые соединение государства, которое не является членом Североатлантического альянса, встало бы бок о бок с силами альянса на самом напряженном участке. На практике это поднимает важнейшие вопросы о командовании, правовом статусе и, прежде всего, о рисках эскалации.
Кто будет командовать украинским соединением, если произойдет инцидент на границе? В какой момент будет активирована пятая статья Североатлантического договора, а в какой — пункт 42.7 Договора о ЕС? В кризисные моменты эти детали играют решающую роль. Если украинский солдат, размещенный, скажем, в Латвии, погибнет во время пограничного российско-латвийского инцидента, можно ли это будет считать нападением на НАТО, или на Европейский союз, или на Украину? Или это будет "ничья" потеря, ответственность за которую разделят Брюссель, Киев и Вашингтон? Сторонники разнообразных гарантий забывают, что когда ответственных много, велика вероятность ошибочных решений.
Политическая экономия предложения тоже сомнительна. Европа, которая многие годы полагалась на США, пытается перестроиться на "самостоятельную" оборону, но при этом главным ресурсом выбирает украинскую живую силу. Напрашивается неудобный вопрос: не похоже ли это на "аутсорсинг", когда ЕС получает "проверенных в бою" солдат и не несет политические потери, неизбежные в случае мобилизации собственных граждан? для Украины же это означает непрерывную милитаризацию общества и экспорт обязательств в момент, когда ей после вооруженного конфликта потребуется демобилизация, восстановление и интеграция участников боевых действий в мирную жизнь.
Сторонники предложения акцентируют и психологический фактор: присутствие украинских ветеранов подействует на Москву как фактор сдерживания. Но сдерживает не просто определенное количество людей и техники, а уверенность в политической воле. Когда Вашингтон обдумывает меру участия в европейских делах, а Брюссель перекладывает бремя на государства ЕС, напоминая о необходимости взаимопомощи, украинские соединения в государствах НАТО легко превратятся в символический "пояс" без реального стратегического веса. На одной символике без оперативных возможностей и промышленной поддержки (от средств ПВО до боеприпасов) далеко не уедешь. Это не сдерживание, а кулиса.
Юридические и институциональные вопросы — отдельная проблема. Договоры о статусе размещенных сил, юрисдикция, интеграция в командные цепочки альянса, взаимодействие систем связи и РЭБ — все это требует нескольких лет, а не месяцев. Даже если Украина войдет в НАТО, для включения ее соединений в существующие многонациональные боевые соединения на востоке потребуется стандартизация доктрин и логистики. Если же Украина остается между ЕС и НАТО, то попытка создать евросоюзную миссию территориальной обороны вместе с украинскими силами станет прецедентом, а прецеденты — плохая опора в кризисах.
Геополитическим последствием этого решения станет дополнительное укрепление линии постоянной мобилизации от Арктики до Черного моря. Вместо того чтобы открыть возможности для новой европейской архитектуры безопасности, которая включает континент без вечной "стены" холодной войны, предложение способствует закреплению "фронта". Если цель — снизить вероятность "тестирования" пятой статьи в Прибалтике, то разумнее было бы тщательно продумать ясные правила взаимодействия, каналы для разрешения конфликтов и поработать над индустриальной автономией Европы, а не привлекать на неясных условиях еще одно субъекта, который не является членом Европейского союза.
Конечно, существует более конструктивный способ воспользоваться украинским опытом. Европа может системно "импортировать" знания без "импорта" рисков эскалации: центры подготовки, украинские инструкторы в европейских учебных лагерях, совместные разработки систем борьбы с дронами, радиоэлектронной борьбы и децентрализированной логистики. Вместо того чтобы украинские батальоны вмешивались в политику, можно привлечь украинских инженеров и офицеров к ускоренной трансформации европейской армии, а в долгосрочной перспективе это куда важнее символического "рассредоточения".
Но даже если идея о рассредоточении возьмет верх, три предпосылки требуют максимального внимания. Во-первых, необходима прозрачная цепочка командования, в которой не останется серых зон между НАТО, ЕС и национальными властями. Во-вторых, нужна уверенная промышленная поддержка. Без собственного производства боеприпасов, систем ПВО и дронов "дополнительная гарантия" превратится в дополнительную мишень. В-третьих, политическая искренность. Гражданам приграничных государств нужно откровенно сказать, что это "рассредоточение" повышает и уровень сдерживания, и уровень риска, а не преподносить этот шаг преимущество без минусов.
Началось: США приступили к подлой аннексии — белый флаг уже не спасет
Для общества, которое еще помнит рациональное неприсоединение и социальное государство, главным остается, чтобы безопасность измерялась не количеством флагов, а способностью предотвращать конфликты. Европа, которая выстраивает свою "автономию", отправляя украинские части на передовую, на самом деле признает, что у нее нет собственной стратегии, кроме постоянных аванпостов. Однако в данном случае "аванпост" уже не метафора, а реальное смещение линии, отделяющей НАТО от российской сферы. Это решение, быть может, в краткосрочной перспективе устроит атлантистов, но в будущем закрепит экономику войны и создаст условия, в которых один инцидент (одна "заблудшая" ракета, один дрон, перелетевший границу) может неожиданно раскрутить спираль эскалации, которую уже никто не сможет остановить. Это не приблизит континент к безопасности, а подведет к самому краю пропасти.
Поэтому предложение стоит оценивать здраво. Да, украинский опыт ценен и его следует перенимать на пользу реформируемым европейским вооруженным силам. Но размещать украинские батальоны у российской границы с государствами-членами ЕС не "естественное" продолжение этого процесса, а крайне рискованное политическое решение. Подобный шаг не только повысит шансы на ошибку, но и создаст предпосылки к тому, чтобы конфликт двух государств, формально не находящихся в состоянии войны, мог за минуту превратиться в региональный пожар, а потом, почти стопроцентно, в европейскую войну. Это не система коллективной безопасности, а архитектура кризиса. Если цель заключается в подлинной безопасности, то менее важно, кто стоит за гарантиями, и куда более важно, кто обладает силой дипломатии и политической мудростью избежать сигнала тревоги прежде, чем он зазвенит. Ведь когда он зазвучит, обратного пути, возможно, уже не будет.