Из разговора BBC с клиническим психологом Евгенией Смоленской..
Я ей задавала вопрос: «Почему у тебя дома всегда завешаны шторки прям наглухо?» А она отвечала: «У меня сын, у него глаза больные».
Поселок Смолино, Челябинской области, 2009 год. Владимир Ческидов похищает девушку Екатерину, сбежать от него ей удалось только через 14 лет. Все это время девушка жила рабыней в доме его семьи, ухаживала за лежачим отцом, обслуживала дом и подвергалась постоянным избиениям и извращенному н*силию. Мать Ческидова жила в том же доме, но ничего не делала, чтобы спасти девушку, и, судя по всему, даже помогала сыну скрывать пленницу от глаз соседей.
Сбежать пострадавшая, Екатерина, смогла только в 2023 году. Она нашла сестру и обратилась в полицию. По её словам, с Ческидовым она познакомилась в 2009 году на вокзале в Челябинске — ей было 19 лет, ему 37.
По информации региональных изданий, Екатерина и её сестра выросли в неблагополучной семье и воспитывались в детском доме. После знакомства Владимир Ческидов пригласил Екатерину к себе «посидеть и выпить», и она согласилась. Однако вместо короткого визита девушка оказалась у него на 14 лет. Сбежать ей удалось лишь тогда, когда из-за алкоголя у Ческидова произошло психическое обострение, его отправили в больницу, и дверь в доме осталась незапертой.
Подробный разбор этого дела на VK
По данным РИА Новости, в самом доме при обыске нашли порн*графию, фалл**митаторы, голые советские куклы, «приспособления для удержания человека в неподвижном состоянии» и деревянный намордник.
Екатерина рассказала, что Ческидов, уходя из дома, приковывал её к балке и заклеивал рот скотчем. Она также утверждает, что была не единственной жертвой: в сарае он держал другую девушку и уб*л её во время ссоры. Во дворе действительно нашли останки ещё одной женщины — по версии следствия, убитой в 2011 году.
Ческидова обвинили в похищении, уб*йстве и изна**лованиях. Он признал всё, кроме нас*лия, утверждая, что всё было «по любви». Во время оглашения меры пресечения он расплакался.
А что мать?
Валентину Ческидову также обвинили в похищении человека. В суде она вину не признала и настаивала на том, что девушка жила у них добровольно, а её сын невиновен. Следствие требовало ареста, но суд отпустил женщину из-под стражи.
При этом соседи семьи заявили, что никогда не видели Екатерину, что говорит о том, что девушку намеренно скрывали от посторонних.
«Как человек она немного странноватый. Были моменты, когда она уходила от ответов и старалась замять разговор, если ей задавали неудобные вопросы»
Почему женщины это делают? Мнение специалиста по криминальной психологии
Клинический психолог, специалист по криминальной психологии Евгения Смоленская отмечает, что в ситуациях, когда женщины помогают своим мужьям или сыновьям совершать жестокие преступления либо как минимум их скрывают, обычно прослеживается одна общая черта. Речь идёт о крайне замкнутых, изолированных семейных структурах. При этом такие семьи не всегда состоят из двух человек — в семье Ческидовых, к примеру, долгое время жил и отец, подчёркивает эксперт.
Из разговоров BBC с клиническим психологом Смоленской:
«Очень характерная особенность таких семей с маньяками — они живут как бы в своем мире. Никто из соседей туда не приходит, а если приходит, то глубоко в дом не заходит. Они закрыты, и никто не знает, как они живут, — объясняет она Би-би-си. — В таких условиях, естественно, понятия о норме стираются. Члены таких семей в некотором смысле сами изобретают, что есть норма, а потом, если происходит что-то криминального характера, то это долго не опознается, как что-то ненормальное».
Соседи вспоминают Владимира Ческидова замкнутым с детства человеком с возможными психическими нарушениями и проблемами общения. По словам психолога, его личность во многом сформировалась в закрытой семье.
У его матери Валентины также могут быть психологические отклонения, но она более социально адаптирована и, выходя к людям, старалась создавать образ благополучной семьи.
«Она изобретает в своей голове картинку, и потом рассказывает людям только ту часть, что ей нравится: у сына есть девушка. Она, по сути, ходит и говорит окружающим: „У нас все хорошо, мой сын очень хороший“. Все остальное для нее не актуально. Страдания человека она не понимает. Если бы она понимала, у нее и сын, наверное, такой не вырос бы», — считает психолог.
У таких людей часто возникают трудности с самопониманием и пониманием чувств других, им сложно строить обычные близкие отношения и дружбу. У Владимира Ческидова, несмотря на неспособность жить в обществе, оставались естественные потребности — быть любимым и нужным, — но он реализовывал их извращёнными способами, пытаясь «привязать» к себе женщину.
Валентина Ческидова могла искренне верить в придуманную ею версию происходящего в семье и рассказывать ее другим без внутреннего конфликта. При этом она, возможно, ощущала тревогу и понимала, что происходит что-то ненормальное, но не знала, как с этим справиться, пересмотреть свои взгляды и, например, сообщить о сыне в полицию.
«Но у меня сложилось впечатление, что она сама для себя придумала картинку, что девочка довольна, что девочке даже повезло, потому что она из неблагополучной семьи и они ее типа подобрали. Что сын — хороший человек, что она сама никуда не хочет выходить».
Валентина Ческидова относится к тем матерям, у которых сильно искажено восприятие своего ребенка. Она идеализирует сына, представляя его слабым, беззащитным и заслуживающим понимания и заботы, не видя его настоящим человеком. Любые его поступки лишь подтверждают для нее образ «особенного и хрупкого» сына. Даже его социальная изоляция воспринимается ею как положительная черта: он не общается с плохой компанией, не курит, не пьет, ведет спокойную жизнь дома.
Когда журналисты пришли к ней после ареста сына, она повторяла те же слова, описывая его как непьющего, некурящего, никогда никого не обидевшего, вызывая удивление, как кто-то может думать иначе. Однако по свидетельствам сбежавшей от семьи Екатерины, сын пил достаточно сильно, и, как отмечает психолог Смоленская, алкоголизм неизбежно сказывался на его поведении.
«А я его не брала, твой труп! Я его не ем!»
- Ну как тебе не стыдно?! Ты почему так на меня обозлен?! Бессовестный ты! Ты почему так ко мне агрессивно относишься?!
- Потому что с меня требуют трупы!
- А я его не брала, твой труп! Я его не ем! А ты сказал, что я котлеты ела, бессовестный!
Диалог происходит на допросе между матерью и сыном: пожилая женщина в платочке почти плачет и кричит, что «отвечает за четыре ведра», а ссутуленный мужчина в большой куртке спокойно отвечает, что она «их и искромсала, так показывай».
Это семья Спесивцевых осенью 1996 года. Под «четырьмя ведрами», которые Людмила Спесивцева «искромсала», они имели в виду расчл*ненные тела жертв. А под «котлетами», очевидно, имеются в виду котлеты из человеческого мяса.
Спесивцевых задержали случайно: сантехники пришли проверить трубы в их квартире в панельной девятиэтажке Новокузнецка, а когда 26-летний Александр Спесивцев отказался открывать дверь, вызвали полицию. В квартире правоохранители нашли расчл*нённый тр*п и 14-летнюю Ольгу, которая была жива, но позже скончалась в больнице после того, как успела дать показания.
Ольга рассказала, что в квартиру Спесивцевых она попала с двумя подругами. Одну из них он уб*л сразу и заставил оставшихся девочек расчл*нять ее тело. Потом он много дней пытал их и нас*ловал, а также заставлял есть останки подруги. Затем он уб*л вторую девочку — и заставил Ольгу расчл*нять и ее. Мать Спесивцева варила из останков суп, который маньяк потом заставлял Ольгу есть.
Всего Спесивцева обвинили в 19 уб*йствах, доказать следствию удалось только четыре из них. Спесивцев до сих пор продолжает считаться одним из самых страшных маньяков новейшей России — серийным уб*йцей, пед***лом, на**льником и к*ннибалом.
Ольга рассказала, что в квартиру Спесивцева их с подругами привела его мать, которую девочка во время допроса называла то «бабушкой», то «бабулькой» — ей тогда было чуть меньше 60 лет. По словам Ольги, мать и старшая сестра Спесивцева жили в той же квартире и знали обо всех его действиях. В суде мать призналась, что сама заманивала жертв в квартиру, где сын их мучил и уб*вал, а затем помогала избавляться от тел.
У Спесивцева была диагностирована шизофрения, и суд направил его на принудительное лечение в психиатрическую больницу закрытого типа. Его мать Людмила получила 13 лет лишения свободы, а сестра избежала наказания, так как суд не установил её причастности к преступлениям или их сокрытию. В конце 2000-х Людмила вышла из колонии и вместе с дочерью переехала в один из поселков Кемеровской области.«Спесивцев с ней разговаривает холодно, потому что привык, что ему все должны. Его мать таким и воспитала: он же особенный, ему и сейчас все должны помочь. А ты, мать, зачем в моей жизни? Вот для этого», — описывает Смоленская его ход мышления.
В разговоре с сыном в кабинете следователя Людмила проявляла себя как обиженная мать, концентрируясь не на своих преступлениях — участие в расчленении жертв — а на ощущении собственной несправедливости: она сетовала, что столько для сына сделала, любила и принимала его, а он «неблагодарный» обвиняет её в чём-то.
По словам Смоленской, у Спесивцева было потребительское и хищническое отношение к людям, типичное для психопатического типа личности, которое формируется в семье через особое отношение к ребёнку. Он точно так же относился к матери.
Спесивцевы были закрытой семьёй: отец много пил, родители развелись. Александр рос замкнутым и проблемным ребёнком — портил имущество и воровал, но мать всегда защищала его и оберегала, общение с другими людьми было ограничено.
Психолог подчёркивает, что в случае Спесивцева нельзя винить только мать: он был психически болен и признан невменяемым. Однако закрытая и искажённая семейная среда способствовала формированию отклонений. В таких семьях дети часто вырастают с психопатическими чертами, воспринимая заботу как доказательство собственной исключительности — либо через образ «слабого, которого нужно прикрывать», либо через нарциссическое обожествление, оправдывающее любые поступки.
Валентина Ческидова и Людмила Спесивцева проявляли материнскую любовь одинаково: они видели в сыновьях «особенных» и оправдывали любые их поступки, живя не с реальными детьми, а с воображаемым образом, продолжением своих фантазий о материнской любви.
«Ад собственного одиночества для них субъективно хуже»
Иногда соучастницами преступлений мужчин-маньяков становились не матери, а жены или сожительницы. Психолог Смоленская объясняет это так: мужчины на кризисы в семье часто реагируют уходом или отвлечением, а женщины остаются в сложной ситуации и, если не справляются с ней, это отражается на отношениях с детьми или партнёром, от которого уйти не могут.
В конце 1980-х годов интеллигентного вида мужчина в очках подходил к молодым девушкам в центре Москвы и предлагал сняться в кино. Ранее Валерий Асратян дважды был судим за из**силования несовершеннолетних, оба раза провёл в колонии лишь несколько лет и выходил условно-досрочно.
Жена Асратяна выгнала мужа-пед*фила из дома, после чего он познакомился с другой женщиной — Мариной Агеевой. Она была матерью-одиночкой и воспитывала 14-летнюю дочь Татьяну. Отец Татьяны ушел из семьи, когда выяснилось, что девочка страдает рядом серьезных психических расстройств. Асратян с Агеевой и Татьяной стали жить вместе, причем в скором времени мужчина стал спать не только с матерью, но и с ее 14-летней дочерью. По данным следствия, мать была в курсе происходящего.
Благодаря диагнозу Татьяны Асратян получал рецепты на сильнодействующие препараты, которые давал девушкам под предлогом «кинопроб». Он нас*ловал их дома, а под действием лекарств жертвы не могли ничего вспомнить, позже уб*вал — подтверждены два уб*йства.
Марина и Татьяна помогали ему: убирались, кормили девушек, стирали вещи, а иногда сопровождали в центр города, представляясь съемочной группой, чтобы заманивать новых жертв.
Одна из жертв смогла опознать местность, где жил Асратян, благодаря чему его задержали. Он был признан виновным в 17 изнас***ваниях, двух уб*йствах и шести покушениях на уб*йство и приговорён к расстрелу. Его сообщница Марина Агеева получила 10 лет колонии, а Татьяна признана невменяемой и наказания не понесла.
Аналогичный срок — 10 лет — за соучастие и укрывательство получила эстонка Пилле Ханни, жена Йоханнеса-Андреаса Ханни, уб*йцы и нас*льника, который покончил с собой до суда. В 2008 году Пилле выпустила книгу «Я любила хищника», объясняя в ней свою привязанность к мужу: он мог быть одновременно «добрым и нежным» и «жестоким и холодным». Она писала, что любовь требует смирения и готовности отказаться от всего ради любимого. Довольно деструктивная мысль, как оказалось..
Заключение
Общий фактор в таких историях в том, что женщины чувствуют себя уязвимыми и ищут защищённости. Они могут воспринимать покровительственное поведение и нас*лие со стороны мужчины как проявление силы и опоры.
«Асратян при этом — нарциссичный психопат, у него все нормально с интеллектом, но у него глубокая личностная патология. Он хищник-потребитель, который использует абсолютно всех людей как инструмент. И тех девочек, которых он нас;ловал и уб;вал, и сожительницу вместе с дочерью», — говорит психолог.
Асратян, как и подобные ему люди, стремился ощущать власть и контроль над другими, и эти чувства он получал через слабых, одиноких и уязвимых женщин, к числу которых, вероятно, относилась Марина Агеева, объясняет Смоленская. Когда мужчина вовлекает женщину в свои преступления, она может оставаться с ним по разным причинам — из-за принуждения, шантажа или угроз уголовной ответственности.
При этом женщина может рассуждать так: «Куда я уйду? Вернусь в ад одиночества?» — ведь для неё это хуже, чем помогать, как она считает, «достойному» человеку. Уязвимые женщины, долгое время жившие в изоляции, могут оставаться рядом из страха быть оставленными, что требует способности искажать реальность, добавляет психолог.
Такими женщинами управляет их собственная беспомощность, потому что для того, чтобы обратиться в полицию на мужчину, совершающего зверские преступления, нужна внутренняя самостоятельность, объясняет собеседница Би-би-си: «Для этого нужно прямо говорить: "Мой мужчина нас*льник, уб*йца, это недопустимо“. Это активная позиция, а такие женщины на это не способны. Они могут понимать происходящее, но им может не хватать зрелости и внутренней силы, чтобы что-то изменить».
«И эти беспомощные женщины могут бесконечно подстраиваться под нас*лие — и к себе, и к своим детям. Но, не принимая ответственности и не меняя своего поведения, они ведут паразитический образ жизни, который в итоге втягивает их в преступления», — подводит итог Смоленская.