В королевстве Витарес любили порядок.
Не просто «чисто и спокойно», а так, чтобы на площади все фонари горели одинаково, отчёты сдавались вовремя, а стража могла хвастаться, что за последние годы у них не было ни одного реального преступления.
И именно поэтому появление Тени бесило всех.
Не потому что пропадали вещи — их как раз таки возвращали.
А потому что кто-то вёл себя так, словно законы написаны «для остальных».
Тень не брала дорогое насовсем — она проверяла.
Могла стащить перстень с руки жены главы совета и оставить его у неё в карете с запиской: «Будь внимательнее, сокровище.»
Могла ночью подменить таблички на улицах так, что весь утренний город шёл не туда.
Однажды даже пустила по городу фальшивый «приказ принца» — и вся гвардия в парадной форме драила площадь под дождём.
Горожане смеялись. Стража — нет.
Принц Дэймон Стойлер не смеялся тем более.
Он вообще редко смеялся.
Особенно — после истории с предательством (о которой слуги только шептались).
С тех пор во дворце служили только мужчины — и не потому что женщин не было в королевстве, а потому что он так решил.
Когда ему в третий раз за неделю принесли доклад «Тень снова была в городе», он только сказал:
— Поймать. Любой ценой. И доставить во дворец.
Ночь пахла дождём и мокрым камнем. Площадь почти опустела, только факелы у ворот лениво потрескивали на ветру. Где-то на крыше зашуршала кошка, но никто не обратил внимания — все взгляды были устремлены на фигуру, скользящую вдоль стен.
Капюшон, сапоги без звука — и лёгкое движение руки, когда в воздухе мелькнул чужой кошелёк. Всё привычно, спокойно, почти красиво.
— Стой! — раздалось где-то сзади.
«Тень» обернулась только на мгновение — и исчезла в переулке. Камни под ногами скользкие, воздух густой, но привычная лёгкость тела делала своё дело. Погоня шумела позади, сапоги гремели по мостовой, но Тень лишь усмехнулась.
До тех пор, пока под ногой предательски не щёлкнула решётка.
Мгновение — и тело уходит вниз, удар о колено, короткий вскрик.
Темнота, вспышка боли, а потом — грубые руки, хватка, голос:
— Попался.
Она — он — неважно, фигура в капюшоне, старается не дышать слишком глубоко. На губах — сухая усмешка.
— Может, просто отпустишь? — невозмутимо предложил голос. — Обещаю вернуть кошелёк в лучшем виде.
— Не сомневаюсь, — ответил один из стражников. — Только вот принц, боюсь, будет не в восторге от такого сервиса.
Они подняли пленника, повели по мостовой. Каменные стены дворца уже виднелись впереди — ровные, чужие, равнодушные.
— Вот скажи, — заговорил рыжебородый, — с восемнадцатого века камеры стояли пустые. А стоило расслабиться — и сразу “легендарная Тень”.
— Легендарная, — усмехнулся второй. — Скорее, назойливая. Полгорода перерыли, а поймали… кого?
— Кого-то, кому везло, — заметил третий. — До сегодняшней ночи.
Фигура между ними молчала. Лишь когда старший толкнул в спину, тихо отозвалась:
— “Тень”? Как поэтично. Вы долго совещались, прежде чем меня так назвать?
— Само прилипло, — сказал рыжебородый. — После того, как ты у нас из-под носа исчез — будто воздух стал плотнее, а тебя нет.
— Приятно, когда о тебе говорят с восхищением, — спокойно заметил пленник.
— Восхищение? — хмыкнул второй. — Да кто тут восхищается. Просто впервые в жизни пришлось гоняться за человеком, которого не видно.
— Тогда вам повезло, — ответила Тень. — Теперь можете хвастаться: видели легенду.
— Если доживёшь до допроса, — буркнул старший. — Принц любит задавать вопросы лично.
Тень усмехнулась.
— А я люблю знакомиться с интересными людьми. Кажется, мы найдём о чём побеседовать.
Стражники переглянулись. Кто-то фыркнул, кто-то вздохнул, но никто не ответил.
Шаги гулко отдавались по камням, когда они вошли под арку дворца.
Принц сидел в своём кабинете за бумагами — ровные строки отчётов, аккуратные печати, всё как он любил. И именно в эту идеально тихую минуту зазвонил телефон.
— Дэй! — раздался знакомый бодрый голос. — Это Джаред. Мы завтра у тебя. Я жену беру, не против? И да, не притворяйся, что у тебя уже нет невесты — ты сам нам про неё сказал. Едем знакомиться.
Дэймон медленно отнял трубку от уха.
Он действительно сказал. Полгода назад. Чтобы его оставили в покое с этими бесконечными “и тебе пора”, “принц без принцессы - не дело”, “ты не можешь быть один”.
Сказал — и забыл. А друзья — нет.
— Завтра? — уточнил он, хотя вопрос был бессмысленный.
— Завтра вечером. Мы хотим наконец посмотреть, кто смог тебя обуздать, — засмеялся Джаред. — Не подведи.
Связь оборвалась.
Во дворце — ни одной женщины.
В городе — любая, но любая подумает, что это всерьёз.
Выставить служанку — нет служанок.
Сказать правду — будет ржать весь вечер Джаред, а потом пошлёт ему трёх своих кузин.
Дэймон посмотрел в окно на ночной двор.
И в этот момент ему доложили:
— Ваше высочество, поймана Тень.
Мир как будто сам подал идею.
— В темницу, — коротко сказал он. — Не трогать, не бить, не пугать. Ждать меня.
Темница в Витаресе была, как и всё в этом королевстве, приличная: сухие стены, нормальная койка, даже окно под потолком.
Стражники втолкнули пленника в зал. Тот споткнулся, но тут же выпрямился, не теряя наглости в движениях.
Капюшон сбился набок, и Саймон, дворецкий — высокий, безупречный, в чёрном, с тем самым выражением лица “я всё понимаю, но мне это не нравится”, машинально задержал взгляд на одежде пленника.
— Снимите капюшон, — приказал он.
Ткань упала, и тишина в зале на мгновение стала гуще.
— Девушка? — удивился один из стражников.
— Девушка, — повторил другой, с сомнением глядя на неё, будто проверял зрение.
Глаза — живые, светлые, наглые. По щекам размазана грязь. Волосы — собраны кое-как.
Но то, как она держала подбородок — вообще не про уличную мелочь.
Саймон медленно отложил бумаги.
— Кажется, у нас сегодня день открытий, — сказал он ровно, без тени эмоций.
Фигура в капюшоне — уже без него — усмехнулась.
— Ну что, господа, — её голос звенел лёгким насмешливым эхом, — неужели поймать девчонку было так сложно? Или я у вас первая?
Стражники переглянулись, кто-то кашлянул.
Саймон не ответил. Только чуть склонил голову, будто изучая тень, стоящую перед ним, а потом тихо сказал:
— Отведите её в камеру. Принц решит, что с ней делать.
Через полчаса дверь в камеру открылась — вошёл Саймон.
— Поешь? — уточнил он.
Девушка лениво обернулась:
— А что, у вас тут доставка по камерам?
Саймон прошёл, поставил поднос.
— У нас тут порядок. Даже для тех, кто его нарушает.
— Оу, — протянула пленница. — Тогда запишите меня постоянным гостем.
— Принц скоро спустится к Вам — сам решит, что с Вами делать.
— Он правда такой злой, как про него шепчутся? — оживилась она.
— Он не любит, когда нарушают порядок, — аккуратно ответил Саймон.
— А я как раз люблю, — сказала она. — Мы поладим, сто процентов.
Саймон чуть опустил глаза — у него был редкий дар не спорить, когда спорить бесполезно.
— Как тебя звать? — всё же спросил он.
— Стелла, — просто ответила она. — Но я не настаиваю. Можете называть “неудобство”.
Саймон дёрнул уголком губ — почти улыбнулся — и вышел.
Дэймон пришёл позже, когда уже совсем стемнело.
На нём всё было как всегда: тёмный костюм, прямые плечи, лицо «я не в восторге».
Он остановился у решётки, не сразу заговорил — сначала посмотрел.
Стелла сидела на койке, поджав ногу, и ела так, будто её не поймали, а пригласили на ужин.
— Ты не особенно переживаешь, — наконец сказал он.
— А Вы — не особенно радуетесь, — парировала она. — Хотя полгорода охотилось именно за мной.
— Полгорода охотилось за тем, кто думает, что он имеет право играть по своим правилам на чужой территории, — холодно ответил принц. — Я не люблю, когда со мной шутят.
— А я не люблю, когда мной командуют, — так же спокойно, с лёгкой улыбкой, сказала Стелла. — Думаю, не сработаемся.
Он пару секунд просто смотрел на неё.
Потом сказал:
— Завтра ко мне в гости приедет один очень настойчивый человек.
— Ох, — она широко распахнула глаза. — И вы решили, что я должна его ограбить?
— Нет. — Он даже не улыбнулся. — Хуже. Ты должна сыграть мою невесту.
Она замерла. Потом… расхохоталась.
— Простите… кого?
— Мою. Невесту.
— У Вас во дворце… — она обвела глазами камеру, — …что более подходящих кандидатур нет?
— Поэтому я и здесь, — сухо сказал он. — Ты единственная женщина в этом здании.
