Людмила Райкова.
Глава 10.
На лестнице пахло едой. Глеб достал ключ и втянул носом воздух. Похоже Маня пожарила в кляре куриную грудку… Сейчас он переоденется примет душ, – мечтал монтер увидеть сладкий момент превращения трудяги в балованного домашнего человека. Замок щелкнул, но Мани в коридоре не оказалось. Это было нарушение установленных правил его возвращения. Ароматы были, а жена отсутствовала…
- Я пришёл. – Бросил он в глубину квартиры пробный шар.
Дом ответил тишиной, Глеб прислушался, подождал несколько секунд, потом опустил зад на пуфик и принялся стягивать ботинки. Узел запутался, монтер чертыхнулся – какому идиоту пришло в голову вместо липучек устанавливать на обувку шнурки?!
Сапоги у него с липучками, сбросить их можно даже не присаживаясь, а тут вместо того чтобы быстренько справиться с периодом переодевания и занять почетное место трудяги за обеденным столом, возись с веревочками.
- Ты преувеличиваешь тёть Нюра. – Наконец прорезался в тишине голос Мани.
- Тетушка выловила – Понял Глеб. Родной голос мгновенно успокоил, узелок как то сам собой развязался. Скинув куртку, Глеб подошёл к Мане. Она сидела, откинувшись на спинку компьютерного кресла, и глядя в зеркало слушала монолог родственницы. Маня любила большое зеркало напротив своего письменного стола. Оно отразило Глеба за спиной жены, Маня радостно улыбнулась, помахала свободной рукой и сделала круглые глаза. Нажала кнопку громкой связи:
- Эта комиссарша так вмазала, что дворянские сюртуки с этих чубайсят мигом послетали! Закудахтали хором
Маня перехватила в зеркале вопросительный взгляд Глеба.
- Тётя Нюра говорит о ролике Марии Певчих.
- А что там?
- О предателях времен перестройки и развала Союза.
Монтер понимающе кивнул. Поздоровался с теткой невидимкой и выразил свое мнение:
- Всех пора к стенке!
- Точно. Клянусь, не умру пока всех до единого не расстреляют. – Пообещала тетушка.
- Тогда пусть погуляют еще пару десятков лет. – Мигом отреагировала Маня. Тетке перевалило за 80. Родилась перед войной, пережила эвакуацию, голод и перестройку. С 15 лет цокала по жизни высокими каблуками. Вырастила сына с дочкой, подняла внуков. А теперь, когда суставы дали сбой не выходит из дома. И с утра до вечера давится телевизионными и интернетовскими новостями. Глотает всё без разбора, и официальную информацию и интернетовскую. Внуки научили её пользоваться ватсапом, установили Телеграмм, а Ютуб для неё стал настоящим открытием. 80 лет не тот возраст чтобы менять привычки, а за времена СССР она привыкла верить газетам и тому что говорят с экрана. На этом тогда в 90-ых и выиграли перестройщики. По старым пропагандистким клавишам сегодня барабанят все и пропутинские и его противники.
Маня представила себе тетку в кресле. Рядом припаркованы домашние ходунки на низком столике пепельница, валокордин и неизменная чашка кофе.
Тетка напряженно ждет новых назначений в правительстве. Услышав фамилию Селуанова и Набиулиной чертыхается.
- На этом фронте позиционные бои.
Потом узнаёт об отставке Шойгу и арестах в оборонном ведомстве и издает боевой клич.
Поздравила с победой саму себя, заварив очередную чашку кофе. Потом решила поздравить Маню. Гнев бойца невидимо фронта был нехило подогрет бурным обсуждением роликов подруги Навального.
- Понимаю, жена и любовница делят накопленные донаты поступившие на борьбу с режимом. Вот и вываливают всё, что знают на наши головы. – Рассуждает Нюра.
- А головы прямо заискрились. – Съехидничала Маня, поднимаясь с кресла. Не прерывая разговора, она направилась на кухню. Муж уже помыл руки и гремел крышками. Политические дебаты затянулись, сорок минут неурочного разговора выдернули Маню из привычного ритма домашних дел.
Тетушка услышала звук ожидаемого ужина.
- Ладно корми мужа.
- Вы нам не мешаете. – Прошамкал Глеб, успев засунуть в рот половину котлеты.
- Приятного аппетита. – Отозвалась Нюра и отключилась.
Маня вздохнула. Тетка давно соблазняет ее купить в Краснодарском крае домик с садом, и жить там вместе помогая друг другу. Мол, будет своя зелень, огурчики помидоры. Молоко деревенское покупать можно без всякой химии. Фрукты и главное свежий воздух. Это актуально со своего седьмого этажа ей теперь не спуститься. Гуляет тетка на балконе. И с утра до вечера предается воспоминаниям о прекрасном прошлом. Когда было спокойно, весело и жили все рядом…
- А за садом и тетками ухаживать будешь ты. Больше некому. Не надо дома! – Подвел жирную черту под проектами Нюры Глеб и значительно посмотрел на Маню.
Жена согласно кивала. Она понимала мужа и понимала свою тетушку. Боль в разрушенном временем тазобедренном суставе изнуряла. Нюра, преодолевая высоту ходила по врачам. Операцию делать нельзя – сердце может не сдюжить. Но не отказывают окончательно. Обещают:
- Поставим вас на очередь, годика через три прооперируем. Вы пока укрепитесь, витамины попьете…
- Их еще прожить надо эти три года! – не сдержалась тетка.
Доктор опустила глаза. А Нюра, добралась до лавочки достала телефон, набрала Маню и прямо во дворе поликлиники целый час поносила последними словами современную медицину. Она считала, что доктора своим бездушием намекают на взятку.
- Раньше так не было! – Кипятилась Нюра.
Маня хмыкнула. Нюра виртуоз подарков со смыслом. Стоматологу, школьной училке, врачу, начальнику. Подарки помогли получить просторную квартиру, хороший магазин, в котором она директорствовала до самой приватизации. Перед началом большой дележки Нюру торжественно отправили на пенсию. А приватизировала магазин дочка начальника треста.
Все это Маня рассказывала мужу за ужином. Тот кивал, не отрываясь от тарелки.
Теткина судьба и история покойных родителей Глеба проходили в одинаковых условиях. Города разные, а истории как под копирку. У поколения, рожденного в конце тридцатых одинаковый взгляд на события.
Психологи считают, что 5% решений человек принимает, опираясь на сознание. То есть подумает, сопоставит и приходит к выводу. А остальные 95 процентов действий человек совершает на автомате. То есть действует на подсознании. А оно формируется в результате воспитания, привычек, опыта.
Получается рожденные в СССР до конца жизни будут вспоминать бесплатные ВУЗы и больницы.
Такое подсознание многим не позволило включиться в новые рыночные правила жизни. Рынок и приватизация стали личной катастрофой. Понадобилось время, чтобы люди осознали новую реальность и попробовал её принять. Получилось не у всех.
Есть такая наука – логика. В советских школах её преподавали. В современных упразднили. А жаль, логика предлагает два пути для осмысления фактов. Можно разбирать события двигаясь от частного опыта, приобретенного в жизни к общему. Или наоборот - от общего к частному. Живет человек с рождения в одном доме. И подрастая осваивает пространство - квартал в котором он ходил сначала в детский сад, потом в школу. В магазин и в поликлинику. За десятилетия это стало привычной средой обитания. По дороге от застойного социализма к дикому капитализму на привычных маршрутах – магазин, поликлиника вырастали палатки, ларьки с товарами бары кафе и даже казино. Незаметно эти приметы ошалелого капитализма образовывали коридор, по которому человек шел в метро, в старую поликлинику.
Человек уже стал забывать, что вместо ларька с шаурмой на этом месте, среди уютной зелени, когда-то стояла лавочка. Что в больнице не спрашивали денег за операцию. А высшее образование, человек обладающий способностями получает совершенно бесплатно. Частные школы, магазины, медицинские клиники перетягивали на себя завоевания социализма, в котором новые хозяева могли отменить на своем предприятии Трудовой кодекс. А наемный рабочий, такой как Глеб на овощной базе, оказывался зависим от прихоти директора.
- Я сегодня опять с работы проспал, прикинь?
Маня замерла на несколько секунд, по-моему это уже не в первый раз, потом рассмеялась, приговаривая просыпать на работу нормально. Но с работы…
Потом Глеб рассказал о странном стороже. Деревенский мужик, а тоже сторонник радикальных мер по отношению к приватизаторам и их последователям, занявшим директорские кресла на овощебазе.
Глеб ещё не догадывался, что сторож не заморачивался законами логики, и в своих стремлениях откопать клад, за границы частного высовываться не собирался. В новой жизни ему не нравилось всё. Кроме возможности наблюдать за теми, кто имел к его, тому земному периоду жизни, прямое отношение.
Глеб на кухне, а сторож в каптерке смотрели на экране одну программу.
Старик радовался, что проспавший с работы монтер забыл выключить телевизор и оставил его познавать новую реальность в одиночестве. Наблюдая, как дрон коршуном кружит над бойцом с автоматом, дед счёл, что смотрит кусок нового фантастического фильма и злился, что захватывающую сцену оператор снимал спустя рукава.
Глеб смотрел эту же картину сидя перед ужином. Парень в комуфляже успел выпустить в сторону дрона очередь из автомата, а потом принялся петлять по полю, уклоняясь от атаки опасной птицы. Обманный бросок направо, резкая смена направления и смертоносный заряд зарывается в землю.
- Молодец пацан! – Тоном болельщика кричит Глеб.
Маня смотрит молча, она замерла не в силах отвести взгляда от экрана. Эта реальная картинка фронтовых событий одна из сотен тысяч того, что происходит сейчас там. Реальность по ужасу происходящего превосходит все фантазии автора сказок про жуткого людоеда…
Людоедов на страну Советов двинулись целые полчища. И всё чем гордились граждане – свобода слова, достоинство и защищенность на фоне травли вирусами, атак дронами на топливно-наливные или оптовые продовольственные склады создает такой фон, что настало время не хозяином ходить по собственной земле, а жить, соблюдая все возможные условия конспирации. Ну так как жили в том же оккупированном Харькове или Минске. Только сейчас оккупантами, для которых цена человеческой жизни копейки стали невидимые хозяйчики. Выход один, исключить реальность из оценок жизни и двигаться по своему маршруту спрятавшись за убеждением, что уж этот кусок мира твой собственный, а порядки и правила обитания в нем устраивать тебе самому. Она и устраивала их в квартире по мере сил и возможностей. Главное не поддаваться на провокации, как чужой, так и отечественной пропаганды. И те и другие так и норовят зажечь в твоей груди факел ненависти. То к артисту, то к писателю, то к соседу по лестничной площадке. Этот вирус позаразнее ковида будет. Вон педиатр, принимая сопливых детишек героя СВО, выслушала как пятилетний мальчик жалуется не на обмётанное горло, а на то что папа погиб на фронте и теперь не вернется, заявила малышу и мамаше:
- Сам виноват, пошел на войну стрелять в людей и детей. А выстрелили в него и правильно сделали!
Для семьи отец герой боролся со злом, чтобы не допустить его проникновения в дом, где живет семья. Оказывается, допустил. Зло в образе педиатра проникло в детскую поликлинику и ужалило сознание малыша. А может доктор вполне себе добрый человек, который учился лечить хворых детишек и ни о какой геополитике даже думать не собирается. А просто с утра послушала по дороге Венедиктова с Пастуховым, купилась на мягкий голос и тонкий юмор адвоката. И прониклась ненавистью к русским солдатам. На минутку возненавидела, вечером вернется домой и забудет лондонского Пастухова, который зарабатывает на жизнь тем, что черное объявляет белым. Сопливым пациентам, которым сказали, что их папа, как человек паук ловко и смело боролся со злом, но погиб. Эти сказки принять не просто, трудно даже взрослому человеку, а малышу и подавно. Но слово не воробей, ужаленная Пастуховым доктор, выпустила вирус своей ненависти на пациентов и была локально заблокирована. Уволили педиатра и главврача в течение часа. В Трудовом Кодексе нет пункта о политической благонадежности, зато есть убойный аргумент – страна воюет.
Страна воюет, а семья ужинает. Маня проследила, как муж отщипнул от курицы очередной кусочек грудки и положил к себе в тарелку. С удовлетворением отметила, что очередные две ложки винегрета попали туда же. Это полезное блюдо, она настойчиво и очень долго внедряла в семейное меню. Глеб капризничал ему то не нравилось присутствие в составе соленых огурцов, то предлагал не класть в состав квашенную капусту. Маня кивала, уменьшала огурцы, нарезала помельче капусту и через несколько дней снова подавала винегрет. Постепенно муж отказывался от претензий и теперь ел салат не как диверсию жены, продиктованную ради правильного питания. А потому что привык и даже распробовал вкус. У Мани с бабушкой в холодильнике могло не быть колбасы, но отварные овощи в мундирах стояли обязательно. А винегрет для бабушкиного сахарного диабета и вовсе считался основным блюдом. У Глеба панкреатит, и конечно же сахарный диабет. Муж наличие проблемы отрицает. А к врачу ходит только в самом крайнем случае. Как бы там ни было, но контейнер со свеклой теперь входил в обязательный набор для продуктов на рабочую смену. Глеб ел медленно, обстоятельно. А Маня ждала удобного момента, чтобы обсудить косметическую работу в прихожей. Потолок там не прокрасился, она конечно постаралась смыть пыль, накопленную годами. Но справиться со старым плафоном не вышло. На стенах и с потолка свисали старые провода. Заниматься новой электрикой сейчас не время. Но оставлять в прихожей все как есть, тоже не дело. Маня уже все продумала и рассчитала. Кривая газовая труба пущена по стене коридора, легко декорируется антресолью. Тем более что дополнительные ниши нужны. Дело пустяковое – прикрепить к стене опору и можно укладывать дверцу от старого шкафа. Затем установить из ламинита дверные откосы и запенить пустоты. А уж потом они приклеят на потолок пластиковые квадратики. Маня считала, что если не тянуть кота за хвост и не зависать перед каждым очередным шурупом, то за половину дня можно справиться. Но только не с Глебом. Поначалу он будет долго перечислять причины, по которым этого сделать нельзя или во всяком случае не сразу. Словом поначалу следовало сломать психологический барьер дражайшего супруга. А потом уже обсуждать детали.
- Я тут посмотрела – Маня кивнула на смартфон, собираясь сообщить, что плитку для коридорного потолка уже заказала.
- Да я тоже читал. – Откликнулся Глеб. – НАТО грозит, если русские начнут наступление обстрелять Питер! Оборзели совсем
- Прямо так про Питер и написали? - Испугалась Маня, мгновенно забыв о коридоре и дверных откосах.
- Не прямо, но грозились пустить ракеты по северным городам из Финляндии.
- Я еще не видела этой новости. – Маня уже листала Телеграмм. Новость утонула в бесконечных сообщениях, она не сразу добралась до сути. Британцы предложили странам НАТО заняться шантажом России. Нанести превентивные удары по Приднестровью, ввести в Украину военный корпус и нанести в северной части страны превентивные удары по инфраструктурным объектам. О Питере ни слова, но участие Финляндии по умолчанию ставит Манин родной город под удар.
- Кофе будешь? Чайник вскипел. – Поинтересовался Глеб.
Маня кипела как три чайника разом. Вирусы ненависти накатывали как волны Невы в ноябре. Ей хотелось вскочить куда-то поехать, что то сделать. Добраться до красной кнопки и снести с лица земли коварный Лондон вместе с провокаторами и безвинными.
Гасить такой пожар надо срочно, да кофе и сигарету. Она согласно кивнула, пролистывая развитие новости а когда дошла до сообщения, что не все страны НАТО согласны с планом бритов наконец заговорила:
- Экспедиционный натовский корпус на правый берег Днепра? Давно ждем! И англичан и прибалтов и поляков. Пусть американцев не забудут – а мы по ним жахнем и за себя, и за украинцев от всей души! Ни один из этих провокаторов не уйдет. Сколько можно издеваться на теми, кто имел несчастье жить в русских городах: Харькове, Николаеве, Очакове, Одессе, Киеве? Это они местных олигархов купили, а на народ, наш, родной смотрели как на досадное приложение. И своим властям он не нужен и этим провокаторам требуется только в роли трансплантологических нужд, да пушеного мяса. Пора снести им бестолковые головы как раз там на берегу Днепра. Главное чтобы наши начальники не очканули!
Глеб забыл про кофе, в пепельнице сама по себе дымилась сигарета, а он во все глаза смотрел на разъярённую супругу.
- Спокойствие! Только спокойствие! – Заговорил Глеб голосом Карлсона.
Но успокоить жену не так-то легко. Вирус ненависти ко всем политикам кипел и размножался, охватывая всё большую часть организма. Щеки покраснели, глаза метали искры гнева. Погасить вирус ненависти можно только кипучей деятельностью. И Маня короткими фразами принялась излагать план ремонтных работ в коридоре.
Глеб почему-то немедленно согласился и принялись клеить потолочную плитку. Разложив квадраты на диване, он выдавливал из тюбика жидкий гвоздь, а Маня требовала давить поменьше и экономить материал.
А потом принялась вспоминать, как наняли таджика, чтобы поклеить плитку в предыдущей квартире. И он за работу взял 15000 рублей. Плитка с клеем обошлись в 3000, а работа…
Но тогда о ремонтных хитростях затратах и ценах они с мужем имели отдаленное представление. А переезжать требовалось срочно. Кот оставленный в доме у родных неожиданно помешал невестке. Они же снимали квартиру в доме, где подъезд окупировали ничейные коты. Аромат стоял такой, что Маня открывая дверь задерживала дыхания. Их с Глебом питомец, выращенный на хуторе привык быть хозяином. А кошачьи как известно метят свою территорию и чужаков на ней не терпят. Так что новую квартиру Маня с Глебом искали в чистом подъезде. И нашли, но с ободранными стенами и потолками. Они как раз осматривали будущее жилье, когда раздался звонок, и невестка доложила, что Косматик жутко воет по ночам. Маня выслушала и заревела белугой. Ей после операции не под силу было даже полы помыть. А тут полный разгром. Картонная входная дверь, лоскуты обоев, ржавая ванная и потолки с которых кому-то в голову пришла вандальная мысль содрать плитку. Срочно нашли помощников. Потолки оклеили, стены помыли. Нашли то на чем можно спать, добыли стол и два стула. Перенесли два пакета с одеждой, и Глеб отправился за Косматым.
Маня как сейчас помнит этот вечер. Она ждет любимого котика утирая слезы. Еще год назад в этот день они готовились на хуторе к Рождеству. Гирлянды на верандах, на ели в саду. Свечи на окнах преобразили дом. Котики затеяли игру в снегу. Теперь на гирлянды Маня смотрит в окнах дома напротив и думает, как выпросить прощения у кота, который должен разделить с ней тяготы внезапной эвакуации и неожиданной болезни.
Кот хозяйку простил. Но новых условий жизни не принял. Болел целых полгода, прежде чем покинул этот свет. Похоронив любимца, Маня с Глебом долго молча стояли над холмиком, а потом почти хором сказали друг другу про второго кота:
- Правильно Бозя сделал, что сбежал. Коты привязаны к месту, а собаки к хозяину.
Бозю взяли в семью соседи. На Лиго прислали фото усатого баловня. Котик возмужал, и смотрел в экран, как показалось Мане осуждающим взглядом. Как будто говорил.
- Что же вы бросили и дом, и сад и меня…
Его взгляд из прошлой мирной жизни довел Маню до слез.
А если взять утраты тети Нюры? Или того же сторожа на базе, за их спинами сотни потерь. – Успокаивал Глеб жену. – Считается что за пять лет клетки нашего организма обновляются полностью. А если человек осваивает новое место, то и сознание меняться должно.
Маня продолжала хлюпать носом.
- Ну давай возьмем бездомного котёнка. – Озвученное Глебом предложение ему самому не нравилось, но и слезы жены он видеть не мог.
- Сами бездомные, а ещё и котика…
- Мы квартиру выкупаем, забыла что-ли? – Возмутился Глеб.
- Так-то квартира, а не дом как в Латвии! Значит бездомные! – Заупрямилась жена.
Она скучала по спокойной размеренной и налаженной жизни. Всё по науке – на уровне подсознания.
Опасный диалог прервал Великий.
- У вас почем куриные окорочка?
- 240. – Без запинки сообщил Глеб.
- А в евро?
- Идиот! У нас цены в рублях! – Выпустил пар Глеб.
Великий помолчал высчитывая. Получалось 2 евро 40 центов. Вздохнул:
- Я дешевле чем за 5 евро ничего купить не могу. Все подорожало.
- А дальше будет еще хуже, раз на Россию войной поперли. – Глеб наконец нашел виноватого и принялся высыпать на него аргументы и упреки. И звучали они один в один с аргументами сторожа Каперфильда. Заметив это, Глеб чертыхнулся:
- С кем поведешься, от того и наберешься!!
Он не знал, как много ещё удивительного ему предстоит набраться от странного старика. Очередной сюрприз его ждал уже через два дня в следующую смену.