Театр Терезы Дуровой не остался в стороне от широко отмечающегося в этом году 130-летнего юбилея со дня рождения любимого русского поэта: на малой сцене демонстрируется музыкально-поэтический спектакль «Кто Есенин».
Как можно заметить, название лишено привычного и, казалось бы, необходимого здесь вопросительного знака. Авторы постановки пошли на это умышленно, справедливо рассудив, что к Есенину у каждого любителя отечественной поэзии свой, личный счет. Творчество Сергея Александровича настолько разносторонне, а его жизненный путь — витиеват и тернист, что даже открывать дискуссию на тему, кем же Есенин был на самом деле, бессмысленно: концов все равно не найдешь. Об этом говорят многочисленные литературные труды, документальные и художественные фильмы, театральные работы.
Но неизбежные расхождения во мнениях не делают тему разгадки личности Есенина менее животрепещущей. Напротив, вокруг него, без лукавой скромности заявлявшего: «Я о своем таланте много знаю. Стихи — не очень трудные дела», всегда будут вестись ожесточенные споры.
Однако спектакль «Кто Есенин» (режиссер Тереза Дурова, автор пьесы Артем Абрамов, композитор Сергей Кондратьев, художник-постановщик Марина Рыбасова) прежде всего тем и привлекателен, что никаких копий ломать не предлагает. Вместо этого он, при помощи громко декламируемых и, напротив, задушевно проговариваемых стихов (среди прочих такие «хиты», как «Шел Господь пытать людей в любви», «Мы теперь уходим понемногу», «Я обманывать себя не стану», «Сорокоуст», «До свиданья, друг мой, до свиданья» и другие), музыкальных номеров и остроумно разыгрываемых сценок, приглашает к размышлениям, позволяя каждому зрителю самому найти ответ на заявленный в названии полувопрос/полуутверждение.
Сквозной сюжетной линии (в классическом понимании термина) у постановки нет — более того, в ней нет даже самого Есенина: на протяжении полутора часов, что длится действо, поэт находится на сцене незримо и опосредованно. Но, как ни парадоксально, это лишь усиливает «эффект присутствия» Есенина. К слову, фабула, которую условно можно обозначить как «о Есенине без Есенина», является одной из главных находок спектакля.
При всей расплывчатости сюжета, постановка четко поделена на две части. В первой зритель переносится в начало ХХ века: в подвале, где располагается редакция малоизвестного журнала, собирается разношерстный окололитературный народ. Кажется, с единственной целью: обсудить последние новости о Есенине, потешить, пользуясь его отсутствием, собственное эго, посудачить да посплетничать — словом, «перемыть косточки».
А во второй части спектакля зритель оказывается в нашем времени, в том же самом подвале, только теперь там находится не литературная редакция, а музыкальный клуб. Завсегдатаи этого заведения, обогащенные многочисленными трактовками творчества поэта и конспирологическими теориями, касающимися его гибели, делятся соображениями на тему: «Кто Есенин». Посетители поют песни на стихи Сергея Александровича и по-своему «проживают» строчки, которые, как выясняется, спустя сотню с лишним лет все так же актуальны и злободневны.
Молодые актеры играют самозабвенно, динамично и увлеченно, не перетягивая одеяло на себя, обнаруживая понимание тонкостей лирики поэта. О музыкальной же составляющей спектакля и вовсе следует сказать особо. Мы все привыкли к тому, что Есенин — самый «песенный» поэт в истории отечественного стихотворчества. Количество шлягеров на его стихи исчисляется десятками, и не так много можно навскидку вспомнить известных есенинских произведений, на которые бы многочисленные авторы не пытались сочинить музыкальные номера.
Но в спектакле Театра Терезы Дуровой есенинские строки оживают по-новому. В исполнении замечательного музыкального ансамбля (помимо традиционных гитары, баса, клавишных и ударных, это скрипка, саксофон, труба, флейта и другие инструменты) звучат не столько песни, сколько многочастные развернутые опусы с заковыристыми мелодиями, хитрыми гармониями и сложной ритмической структурой.
Казалось бы, подобные околоджазовые аранжировки — не самое логичное музыкальное обрамление для есенинской лирики, но нет: очевидная новизна прочтения знакомым строкам нисколько не вредит. А в некоторых случаях даже украшает: так, прощальное стихотворение «До свиданья, друг мой, до свиданья» в музыкальной версии ансамбля звучит умиротворяюще и даже обнадеживающе.
В контексте спектакля эти строки воспринимаются не как эпитафия, а скорее как намек на недолгое расставание со стихами Есенина — после того как опустится занавес. И расставание в самом деле «обещает встречу впереди»: хоть ответ на непоставленный вопрос «Кто Есенин» и повисает в воздухе, к лирике поэта все равно хочется возвращаться постоянно.
Фото: Сергей Абрамов/предоставлены пресс-службой Театра Терезы Дуровой