Мне показалось, что "Камчатка" – это низкопробный кабак, но вообще-то это клуб-музей, однако там даже днём, когда почти нет посетителей, стоит запах перегара и табачного дыма.
Когда моя (на тот момент 12-летняя) дочь Лилиана заинтересовалась игрой на гитаре и пошла учиться играть, она близко познакомилась с творчеством Виктора Цоя. До этого я не замечала в ней тяги к русскому року, она хотела играть те песни, что она с друзьями пела в лагере летом, а там в почёте было творчество, типа "Ялта, август, и мы с тобою влюблены", "не забуду ночи при луне и твою улыбку" и "медлячок, чтоб ты заплакала" и другое в том же духе. Но и куда уж без Цоя.
Цой – это гитарная классика. Поэтому в нашем доме зазвучало: "Если есть в кармане пачка сигарет".
А потом возник вопрос: что это за легендарная "Камчатка" в Питере? "Мама, нам нужно там побывать, многие ребята из нашей гитарной школы там были" – говорила мне дочь.
Ну хочется, значит, поедем и посмотрим. И прошлым летом мы поехали в Санкт-Петербург, и одной из целей было посетить "Камчатку".
Но порой мне кажется, что именно знакомство с "Камчаткой" стало причиной охлаждения интереса моего ребёнка к гитаре и року.
"Камчатка" – это бывшая котельная на Петроградской стороне, в которой некоторое время (чуть больше одного года с конца 1986 по начало 1988 года) работал (чтобы не работать) Виктор Цой.
Там, я так понимаю, постепенно сформировался "музыкальный" коллектив кочегаров. Цой до этого работал в бане, но график работы не позволял тусить вечерами, вот его и пригласил работать в котельную Сергей Фирсов, который уже там работал. Так и пошло. Кочегары приводили к себе на работу своих друзей, которым тоже была нужна такая работа, где можно не работать есть свободное время для игры на гитарах, написания стихов и делания чего угодно.
Котельная отапливала один шестиэтажный дом.
Работа заключалась в том, чтобы раз в два-три часа закинуть в котлы уголь. Зимой в морозы работягам было хуже – закидывать уголь лопатами нужно было каждый час, чтобы дом не замёрз. А хранился уголь на улице, его ещё нужно было через окошко в котельную набросать, а зимой он смерзался и прежде чем забросить в помещение, его нужно было разбить ломом. И котлы нужно было каждую смену чистить от шлака, и шлак выносить на улицу, и мыть водой из шланга всю котельную, и самому мыться. Очень тяжёлая работа, а им ещё и творить нужно было успевать в рабочее время.
Фирсову с Цоем ещё и не повезло – им, бедолагам, после приёма на работу пришлось учиться кочегарному ремеслу. Цитирую со слов Фирсова на сайте "Камчатки":
На курсах нам вдалбливали технику безопасности и ещё какую-то муру, в общем, было скучно. Зато часа в два мы уже сидели в котельне и думали, как-бы провести денёк повеселее. Самое обидное, что всех, кто устраивался после нас, уже ни на какие курсы не гоняли. После курсов заходили в распивочную на Добролюбова, съедали по сосиске, шли на Зверинскую запивали кофе с пирожными. Из котельни ехали в Сайгон, там тусовались час другой, потом в рок-клуб или на какой-то концерт, не скучали, однако.
Вот как котельную в годы её работы описал Сергей Фирсов, эта информация тоже взята с официального сайта "Камчатки":
В котельную спускались по лестнице, открывали железную дверь и попадали в зал, где стояли три котла, занимавшие практически всё помещение. Вдоль котлов направо был проход шириной метра полтора, который вёл в комнатушку – бытовку, в которой отдыхали кочегары. В комнатушке направо было маленькое окошко, вытянутое горизонтально на уровне асфальта во дворе. Оно закрывалось маленькой форточкой, поднимавшейся вверх. Под окном вдоль стены стоял диван да пара табуреток, на левой стене была раковина, слева от неё дверь в туалет, а справа дверь в душ. Напротив входа была маленькая дверь в небольшое помещение, в котором стоял диван, на котором можно было спать. Слева от входной двери в котельную было помещение, в котором была угольная, уголь в которую запихивали трактором или просто закидывали лопатами.
Во время смен кочегары должны были вести вахтенный журнал, записывая в него каждый час температуру внешнюю и на котлах, а также температуру возвращающейся воды. Но журналы велись как попало, в них писали всё, что в голову взбредёт: стихи, рисунки и записки друг другу. "Камчатка" якобы сохранила традицию ведения вахтенных журналов, но сейчас это похоже на обычную книгу отзывов, где я не нашла ничего примечательного.
Виктор Цой за два года работы в котельной сделал в журналах только одну запись, её я не видела, как и не видела этого журнала, либо не нашла в сумерках и полпе туристов, либо этот журнал кому попало не показывают. Но в интернете можно отыскать эту запись:
Я лежу на диване, гости отправились вон, остановка мотора вряд-ли нарушит мой сон.
По-моему, очень красноречиво о работе кочегара и отношении к ней самого кочегара.
Эта котельная работала как котельная до начала нулевых годов. Представляете, как долго дом отапливался по-старинке углём! А кто-то тут у меня на канале не верил, что в райцентр газ провели только в нулевых, а до этого дровами печку топили, так то регион и маленький населённый пункт около 6 тысяч жителей, а тут то же самое в городе-миллионнике, второй столице России.
Когда дом, отапливаемый котельной, подключили к центральному отоплению, обитатели котельной должны были её покинуть, а они не хотели, потому что к тому времени это уже была не просто котельная, а культовое место, куда регулярно наведывались поклонники Цоя и прочих рокеров, отметившихся в "Камчатке".
Рокеры во главе с Сергеем Фирсовым ходили по инстанциям и добились таки сохранения котельной, как клуба. Но и потом им ещё не раз приходилось ходить, просить, привлекать поклонников и прочих неравнодушных граждан для спасения и сохранения "Камчатки", потому что позже сам дом, в котором находится "Камчатка" признали аварийным и хотели снести.
Сейчас котельная "Камчатка" работает как музей и клуб по интересам. Вход с часу дня и до начала концерта свободный (до часа дня "Камчатка" закрыта). Но когда концерт – вход палатный. Судя по расписанию, прикреплённому на двери "Камчатки", концерты там ежедневно, кроме понедельника, стоимость билетов в зависимости от исполнителей от 300 до 800 рублей с человека.
Детям до 12 лет вход бесплатный, но, на мой взгляд, детям до 12 лет там совершенно нечего делать. Потому что обстановка, как в кабаках-рыгаловках в 90-е, это я по своим воспоминаниям сужу, но может и в 80-х, когда здесь тусил Цой, с друзьями обстановка была такой же. Так что "Камчатка" – это уникальное мемориальное место, сохраняющее дух времени. Но мне в том времени не уютно.
Мы с дочкой по незнанию пришли вечером специально, чтобы и концерт послушать и музейные экспонаты посмотреть. Во дворе перед спуском в подвал клуб стояло и курило множество людей.
Мы хотели зайти, но путь нам преградил мужичок, внешностью напоминавший гопника из 90-х и потребовал заплатить за вход 600 рублей, благо с дочери не взял плату, хоть ей уже и исполнилось 12, о чём я честно сообщила. Я отсчитала деньги, но войти внутрь мы не смогли.
Просто не поместились. Открыли дверь – а там сплошные спины. Народу больше, чем в орловской маршрутке в час пик, но мы в свои маршрутки всегда впихиваемся, если есть такое желание. Впихнуться в "Камчатку" я очень хотела уже чисто из принципа, раз с меня за это деньги взяли. Но мы не смогли, а дочь и вовсе испугалась туда лезть, так как помимо бьющей по ушам музыки на нас обрушилась стена табачного дыма и спиртовых паров. Мы с полминуты постояли в дверях и убрались восвояси.
Если б я знала, что там столько народу, то я бы, конечно, не платила, но скандалить и требовать обратно деньги не умею. Пришлось посчитать убытки благотворительным взносом в фонд памяти Цоя.
Мы решили вернуться в "Камчатку" днём, чтобы всё таки осмотреть её как музей, но в тот приезд не сложилось, нашлись более увлекательные дела.
Вернулись мы в котельную "Камчатка" в ноябре 2025 года.
Пришли днём, около 15 часов. Во дворе дома с котельной вроде бы ничего не изменилось: всё тот же портрет-граффити Цоя на стене трансформаторной будки, то же множество надписей от поклонников, та же мемориальная доска на доме с котельной, посвящённая Цою, тот же рельефный портрет с гитарой там же.
В доме с "Камчаткой" живут люди, и они явно не рады соседству, кто-то даже себе на окно повесил табличку, запрещающую курить, сомневаюсь, что это помогает, в этом дворе дымят так, что будь здоров, окна открывать категорически нельзя.
Одновременно с нами подошла туристическая группа человек из 25, которой гид вещал о легендарности места.
Я с детьми спустилась в котельную (в этот раз помимо дочери со мной был ещё и 12-летний сын Макс, а дочери уже скоро 14 исполнится).
В нос ударил запах несвежего перегара, застарелого табачного дыма и что-то ещё невнятное. Это было не так удушливо и ярко, как год назад во время концерта, но тоже неприятно.
В тесном и тёмном помещении с низким потолком и трубами по периметру, где некогда находились котлы, стояли скамьи и несколько столов, за которыми сидели люди, уставившиеся на нас неприязненными, как мне показалось, взглядами. Я старалась фотографировать так, чтобы люди не попадали в кадр, но это было почти невозможно сделать, поэтому фото мало.
Там, где как будто бы барная стойка, что-то продавалось, я не подходила, сувениры какие-то, футболки с портретами Цоя, возможно напитки.
Ничего особо музейного я не увидела. Ну да, на одной из стен висела гитара, подписанная, как гитара Цоя, на другой – лопата, стилизованная под гитару, вряд ли ею когда-то забрасывали уголь в котёл, так же во множестве присутствовали постеры с портретами рокеров разных годов. В нише лежал так называемый вахтенный журнал кочегаров, по сути обычная книга отзывов с безликими благодарностями клубу и автографами людей из разных городов.
В самом углу располагается крошечная сцена, где, очевидно, выступают вечерами артисты.
Люди за столами что-то ели и пили, туристическая группа галдела, экскурсовод что-то им рассказывал, бармен что-то втирал посетителю. В служебное помещение, где, судя по воспоминаниям кочегаров, была комната отдыха кочегаров, я не решилась заглянуть. А дочь дёргала меня за рукав и настоятельно просила уйти.
И мы, пропихавшись между другими туристами, ушли. Не стала я пытаться говорить с барменом и выспрашивать, что здесь сохранилось от Цоя.
Это место для любителей-ценителей, которые понимают, которые помнят, которые свои. А нам большая часть написанных на стенах фамилий ни о чём не говорит. Я не знаю кто такой Фирсов, Машнин и Башлачёв, я не слушала Янку Дягилеву, хотя и знала, кто она такая. Я знаю только самые заезженные песни Цоя.
Если вдруг хотите побывать в клубе-музее "Котельная Камчатка", то информирую:
- Адрес: Санкт-Петербург, Петроградская сторона, улица Блохина, дом 15 (вход со двора). Ближайшая станция метро Спортивная, от неё идти около километра, но и от Горьковской можно дойти, около полутора километров.
- Телефоны для связи: +7(921)856-16-79, +7(921)987-23-13.
- Режим работы "Камчатки": ежедневно с 13 до 23 часов.
- Днём вход в "Камчатку" свободный, а вечером во время концертов необходимо покупать билет. Стоимость от 300 до 800 рублей. К оплате за билеты и сопутствующую продукцию принимаются строго только наличные.
- Концерты начинаются в 19-20 часов, но иногда и в 18 часов.
- Столы и места в зале на концерты забронировать нельзя, кто успеет, тот и влезет.
А вы были в котельной "Камчатка", как впечатления?