Мемуары видных военачальников представляют огромный интерес для историков и исследователей и позволяют прояснить ранее неизвестные подробности тех или иных событий и сражений.
Однако, по мнению маршала Москаленко, основная беда заключается в том, что в них присутствует эффект послезнания, то есть они опираются на информацию, известную к сегодняшнему дню, а не на реальную картину происходящих тогда событий. Иногда это приводит к довольно большим скандалам и серьезным разбирательствам.
В марте шестьдесят четвертого года журнал «Октябрь» начал публикацию воспоминаний маршала Чуйкова, которые сразу стали сенсационными. Прославленный маршал утверждал, что Берлин можно было взять еще в феврале сорок пятого года, закончив войну на три месяца раньше и избежав дальнейших потерь.
Это мнение не просто наносило сокрушительный удар по репутации Жукова, но и, по сути, являлось первой попыткой опровержения канонической версии о завершающем этапе войны.
Разумеется, мемуары сразу вызвали огромный резонанс. Западная пресса моментально обвинила Советский Союз в намеренном затягивании окончания войны. Дальше всех зашел немецкий журнал «Штерн», высказав версию, что это делалось с единственной целью: истребить как можно больше немцев. Впрочем, в условиях ожесточавшейся холодной войны на другую реакцию рассчитывать было сложно.
Не остались они незамеченными и в Советском Союзе. Уже в середине марта Жуков отправляет Хрущеву письмо, в котором обвиняет Чуйкова в попытке опорочить его деятельность как командующего фронтом и члена Ставки ВГК, обосновывает свое решение не штурмовать Берлин с ходу и предъявляет претензии к действиям самого Чуйкова в этой операции.
Несмотря на то, что именно Хрущев снял Жукова со всех постов, к мнению опального маршала он прислушался. Публикацию мемуаров остановили, а вскоре Чуйков лишается и поста главкома сухопутных сил. После отставки Хрущева оба маршала обращаются к Брежневу.
Один с просьбой снять запрет на публикацию мемуаров, второй, по сути, повторяет жалобу предыдущему генсеку. Более того, на страницах «Военно-исторического журнала» Жуков выступает с резким ответом оппоненту. Брежнев принимает соломоново решение. Спор двух маршалов должно рассудить Главное политическое управление.
Управление не берет на себя ответственность выступить судьей и устраивает открытые дебаты, на которые приглашаются другие видные военачальники времен войны и журналисты. Диспут, как таковой, не состоялся. Жуков не него вообще не прибыл, вероятно, решив, что он уже все сказал. Остальные единодушно осудили Чуйкова.
Уже известный нам маршал Москаленко заявил, что подобные вопросы надо было поднимать в сорок пятом году, а не спустя двадцать лет. Тем не менее, Чуйков, хотя и согласился, что его мемуары субъективны, но мнения он не изменил. Впрочем, пообещал в дальнейшем публичную критику не возобновлять.
Так какие же аргументы выдвигали маршалы в этом споре и кто из них прав? Вероятно, однозначного ответа на этот вопрос не существует, но их доводы вполне убедительны и интересны. Кроме того, существует мнение, что решение о приостановке успешно развивающегося наступления принял лично Сталин из политических соображений и Жуков просто был вынужден подчиниться. Попробуем в этом разобраться, естественно выводы каждый может сделать самостоятельно, я лишь постараюсь объективно изложить известные факты.
Висло-Одерская наступательная операция считается самым стремительным наступлением во Второй мировой войне. 12-го января сорок пятого года силами двух фронтов был нанесен удар в направлении столицы Рейха. Немецкая оборона была прорвана на большом участке фронта. Скорость продвижения советских войск составляла два-три десятка километров в день.
К концу января стало понятно, что можно добиться значительно большего успеха, чем было предусмотрено первоначальными планами. 26-го января Жуков, а на следующий день Конев докладывают Ставке, что появилась возможность после недельной оперативной паузы, нужной для пополнения топливом и боекомплектом ударить на Берлин и взять его ориентировочно к концу февраля. Сталин соглашается с предложением командующих фронтами.
К 3-му февраля после захвата плацдармов на западном берегу Одера планы приобретают вполне реальные очертания. Противник отброшен более чем на пятьсот километров, не имеет ни сплошной линии обороны, ни каких либо крупных сил для нанесения контрудара. Путь на Берлин открыт. Однако решением Жукова или Сталина (историки до сих пор спорят, чьим именно) наступление было остановлено. Последствия хорошо известны, Берлин взяли только через три месяца. Гораздо интереснее причины вынудившие отдать этот приказ.
Чуйков обвинил во всем Ставку и штабы фронтов. По его мнению, если бы они сумели должным образом организовать снабжение наступающих частей боеприпасами, топливом и продовольствием, перебросить авиацию на прифронтовые аэродромы и обеспечить переправу войск через Одер, наступление могло быть продолжено.
До Берлина оставалась сотня километров. Если бы не промахи высшего командования, операция могла перерасти в Висло-Эльбинскую и закончиться взятием немецкой столицы с хода, что означало бы конец войны.
Жуков выдвигает свои контраргументы. Наступающий фронт выдвинулся вперед клином, обогнав соседей. Его фланги оголились. А противник сосредоточил ударную группировку в Померании и ударом оттуда в правый фланг мог просто срезать клин. Кроме того, по информации союзников, к Берлину в срочном порядке выдвинулась танковая армия СС. В случае провала операции целый фронт оказался бы в окружении. Все это могло привести к непредсказуемым последствиям. Именно поэтому от идеи взять Берлин с ходу пришлось отказаться, слишком велики риски.
Насколько обоснованы все эти утверждения? Со снабжением действительно были проблемы. По воспоминаниям заместителя Жукова по тылу генерала Антипенко к моменту захвата плацдармов на Одере, в войсках оставалось всего треть боекомплекта и менее половины заправки.
Вопрос кто виноват в сложившейся ситуации уже второго порядка, ряд историков обвиняет даже Кагановича, который исходя из ведомственных интересов наркомата транспорта, блокировал все предложения фронта по перешивке ЖД колеи на советскую, и это было сделано с громадным опозданием. Как бы то ни было, продолжать наступление с запасами, которых хватало только на удержание, было бы авантюрой.
Справедливо замечание про авиацию. Как бы это не казалось странным, но в начале сорок пятого немцы на некоторое время опять вернули господство в воздухе, они делали в несколько раз больше вылетов. Причина простая, у них были в распоряжении стационарные бетонные аэродромы, расположенные ближе к линии фронта, наши же стартовали в основном с временных грунтовых. Наступающие части могли были быть разбиты ударами с воздуха еще на подходе к Берлину.
Как стало известно после войны, Померанская группировка не располагала достаточными силами для нанесения отсекающего удара с севера. Однако на момент принятия решения не учитывать такой возможности было просто невозможно.
Довольно сомнительно, что взятие Берлина привело бы к немедленной капитуляции Германии. Даже в мае сорок пятого, после взятия столицы рейха до капитуляции прошла неделя, а сопротивление отдельных частей продолжалось еще дольше. В ситуации, когда вермахт еще удерживал Северную Италию, Венгрию, Австрию с Чехословакией и большую часть Германии с Восточной Пруссией он вряд ли сложил бы оружие.
Любопытна версия британского историка Алана Тейлора. По его мнению, наступление было остановлено по приказу Сталина. К этому моменту исход войны уже не вызывал сомнений. При этом Берлин для Сталина был уже второстепенной задачей, при подготовке к Ялтинской конференции уже решили, что и Берлин и Германия в целом будет разделена на четыре оккупационные зоны по числу стран победителей. Гораздо важнее был захват Венгрии, Чехословакии и Австрии, позволяющий Советскому Союзу серьезно утвердить свое влияние в Центральной Европе.
В целом, исследователи считают, что захват Берлина в феврале был вполне реален. Однако, оговариваются, что изначально операция ставила перед собой более скромные задачи, и в сложившейся по факту ситуации ее дальнейшее развитие несло огромные риски, возможно потерь могло быть больше, чем при штурме немецкой столицы три месяца спустя. Кроме того, в случае провала операции ситуация только бы обострилась, сопротивление на всех фронтах резко бы возросло, а в случае ее успеха не гарантировала немедленного прекращения войны.
⚡Больше подробностей можно читать в моём Телеграм-канале: https://t.me/two_wars
Это Владимир «Две Войны». У меня есть Одноклассники, Телеграмм. Пишите своё мнение! Порадуйте меня лайком👍
А как Вы считаете, можно ли было взять Берлин в феврале?