Казалось бы, на первый взгляд – очередной женский фильм про прекрасного фашиста, который тяготился войной и был прекрасен душой. Слезливая история на фоне войны, которая призвана в разы усилить страсти и переживания персонажей, а заодно и зрителей. Фильм импортный, поэтому переживать нам нечего: пусть себе снимают, всё, что заблагорассудится – это их дело и их головная боль.
Всё бы ничего, если бы не одно «но». Но об этом, позвольте, я расскажу в самом конце!
Итак, лето 1940 года. Фрацузский городок Бюсси, в котором живёт молодая чувственная девушка Люсиль Анженье (Мишель Уильямс) вместе со своей несносной свекровью (Кристин Скотт Томас). Муж Люсиль, Гастон, где-то сражается на фронте.
Свекровь очень чопорная, очень жадная, и даже запрещает невестке играть на фортепиано (надо же подготовить почву для того, чтобы Люсеньке захотелось «глотнуть свежего воздуха»).
«Знакомство» с немцами начинается с того, что несколько немецких самолётов сбрасывают бомбы на колонну беженцев.
Ну, что же, немцы не показаны белыми и пушистыми – это уже плюс.
Франция подписывает капитуляцию, и в один прекрасный день немецкие войска входят в Бюсси. Военных расквартировывают по домам местных жителей. В дом, в котором живут Люся со свекровью, вселяется благородный обер-лейтенант Бруно фон Фальк со своей собакой. Да-да, фон, в таких историях баронский титул просто необходим.
Барону выделили отдельную комнату, а ещё он учтиво попросил ключ от замка, на который закрывалось фортепиано. Композитором он был, друзья.
Поначалу Люся шугалась и всячески избегала встреч с оккупантом, но однажды он подсел к ней в саду и рассказал о том, что собака на самом деле не его, он подобрал её в опустевшей французской деревне – сердце не вынесло страданий голодного животного.
Как только собака сыграла свою роль в сценарии и охарактеризовала этого добряка, она моментально исчезла из фильма: мы её больше не увидим.
Лёд между Люсей и бароном дал лёгкую трещинку, и Люся поинтересовалась, что за незнакомую мелодию Бруно наигрывает каждый вечер.
Бруно признался, что он композитор, и он женат, но жена к нему давно охладела. А самое главное, как кстати!
А на ферму к Люсиной подруге Мадлен (Рут Уилсон) тоже поселился замечательный сосед. Тоже обер-лейтенант, но попроще: совсем не барон и не композитор, и ему весьма приглянулась губастенькая Мэдди.
Но вот незадача: у Мэдди был хромой и хмурый муж Бенуа (для краткости назовём его Беном), и Бену такое внимание к его супруге не очень нравилось.
Он даже подкрался к купающимся немецким голышам, украл у них одежду и закинул на дерево, а потом принялся выцеливать своего квартиранта из охотничьего ружья, но в последний момент передумал.
Бен пришёл к Люсе и говорит: «Ты со своим немцем нормально общаешься, пусть скажет нашему фашисту – чё он, в натуре?» Люся пообещала замолвить словечко.
Она, превозмогая себя, обратилась к Бруно, и тот согласился перетереть этот вопрос с коллегой, но с одним условием: если Люся пропустит с ним бокальчик доброго вина.
Люсе было стрёмно бухать с захватчиком, но Мэдди и Бену надо было помочь, поэтому она пропустила бокальчик, и даже покружилась с композитором в танце.
Потом заявилась домой Люсина свекровь, и Люся с бароном, как дети, выскочили в сад и спрятались там. После барон шёпотом поблагодарил даму за прекрасный вечер и растворился в ночи.
На следующий день Бруно подошёл к своему коллеге, и сбивчиво начал речь: «Ну, ты это, товой! Не безобразничай!» Коллега послал его лесом и поинтересовался, когда это Бруно стал таким высокоморальным? Когда он расстреливал отстающих от колонны пленных, Бруно почему-то не возражал!
Люсе было жутко любопытно взглянуть на ноты той самой незнакомой мелодии, и она проникла в комнату к Бруно. Естественно, он её там застал и громко высказал своё неудовольствие.
Оказалось, ему поручили разбирать кучу анонимных доносов, которые жители Бюсси строчили друг на друга в промышленных масштабах.
Затем он понял, что к чему, смягчился, попросил прощения, и вручил Люсе коробку, перевязанную шёлковой лентой: мол, я нашёл то, что вы искали. Люся заглянула в коробку и нашла там ноты, написанные от руки.
Свекровь заставляла ездить Люсю по фермам, и собирать плату с арендаторов. На одной ферме жила молодая девица Селин с родителями (Марго Робби, больше известная как Харли Квинн).
И вот, в очередной раз заехав на ферму, Люся стала свидетелем, как полуголый рыжий ариец от души жарит Харли Квинн!
Харли, заметив, что их спалили, крикнула в своё оправдание, что у неё с этим бойцом любовь, а кто он по национальности – не важно! Затем она догнала Люсю и выпалила: мол, все знают, что Люсин муженёк ей изменял, и рекомендовала почитать у своего немца анонимки по этому поводу.
Пылая гневом, Люся поспешила домой, и принялась перебирать анонимки, одну за другой, пока не нашла информацию о том, что её муж путался с Клавкой Черепицыной, и у них даже есть общий ребёнок!
Бруно, увидев, как расстроила Люсю эта информация, вынес ворох анонимок на улицу и сжёг их ко всем чертям.
Ну, почва полностью подготовлена и удобрена!
Бруно приобнял Люсю за плечо и выразил сочувствие по поводу того, что её Гастон оказался свинтусом. Затем он робко попытался её поцеловать, но Люся резко отстранилась: нет, это невозможно!
Затем к Люсиной свекрови приехала знакомая тётка и попросила Люсю посодействовать: в её дом заселили солдатню, и она не успела забрать кое-какие личные вещи, а теперь очкует за ними идти.
Люся обратилась к Бруно, и сходила вместе с ним за вещами. Солдаты превратили дом в хлев: всё разбросали и замусорили, в спальне резвились голые девицы. Бруно наорал на братьев своих меньших, велел собрать вещи по списку и вышел на улицу.
Следом за ним вышла Люся и начала клевать его в темечко: мол, вот, значит, они какие, культурные европейцы! Бруно с жаром заявил: не братья они ему, у него тут одна родственная душа, и это – Люся!!!
С этими словами он сгрёб её в охапку и страстно засосал! Люся пару раз пискнула, пару раз дёрнулась, а потом сдалась.
После того, как она вернула вещи тётке и осталась наедине с бароном, она сама схватила его за шею, притянула к себе и наградила страстным поцелуем!
Барон, недолго думая, подхватил Люсю за булки, усадил на край стола, и, судя по всему, паровоз заехал в тоннель!
Но он из него быстро выскочил, так как в дом неожиданно вернулась Люсина свекровь.
Люся шепнула: «В четверг она уезжает, и весь дом будет в нашем распоряжении!»
Но разврат в четверг так и не состоялся из-за событий, которые произошли дальше.
Жена местного бургомистра ночью услышала подозрительный шум, пошла в курятник, и там обнаружила хромого Бена, который душил её курочек. Бен сказал: «И чё ты мне сделаешь?», припугнул её ружьём и скрылся с трофеями.
Жена бургомистра была вне себя от гнева. Она потребовала от мужа: «Сделай что-нибудь, он хотел меня убить!»
Делать нечего, наутро бургомистр пожаловался немцам на хромоногого бандита. Тут же по его душу выехала бригада.
Хромоногий увидел, что за ним едут и ломанулся на чердак за ружьём. Но там уже сидел его квартирант, который пообещал регулярно баловать его губастую жёнушку, пока Бен будет отдыхать в концлагере.
Бен прыгнул, как раненый тигр, и они с противником, сцепившись, принялись кататься по земле. В какой-то момент квартирант улучил момент и вытащил пистолет из кобуры, но, как это часто бывает в таких ситуациях в кино, пистолет выстрелил в своего хозяина.
Пока немцы, обыскивающие ферму, пришли в себя, Бен запрыгнул на немецкий мотоцикл и умчал в леса. Фашисты немного постреляли ему вслед, но не попали.
Наступил четверг. Люся выпроводила свекровь, накрыла стол, зажгла свечи, надела праздничное платье и принялась ждать своего машиниста с его паровозом. Но он что-то всё не приходил.
Вместо машиниста прибежала взъерошенная Мэдди и сказала, что Бен прячется в старом охотничьем домике, и надо бы передать ему немного йогурта с круассанами. Сама она туда пойти не могла, так как подозрительные немцы установили за ней слежку.
Потом Мэдди заметила свечи, платье, это вот всё, обо всём догадалась, громко возмутилась, сказала: «Фе!» и ушла, хлопнув дверью.
Посидела-посидела Люся и подумала: «А правда, чего это я?» Она отправилась в лес и увела Бена прямо из-под носа немецкой поисковой бригады.
А немцы сказали: если в течение двух суток никто не сдаст, где скрывается Бен, они расстреляют… бургомистра. Естественно, никто им ничего не рассказал, потому что никто ничего не знал о том, что Бен скрывается в доме у Люси.
Немецкий начальник сказал, что незадолго до своей бесславной гибели к нему подходил «квартирант» и жаловался на то, что барон Бруно стал излишне чувствительным в последнее время. Поэтому командовать расстрелом начальник поручил Бруно.
Прошло два дня, бургомистра вывели на расстрел.
Бруно скомандовал, солдаты дали залп. Медик подошёл, пощупал пульс у бургомистра и покачал головой: жив ещё бедолага!
Пришлось Бруно подойти и лично сделать контрольный выстрел в голову.
Ай да бургомистр, вот это пожаловался, так пожаловался – на все деньги!
Люся всё это видела, и лишь укрепилась в мысли: тоннель надо завалить, чтобы вражеский паровоз туда больше ни разу не прошёл.
Встретив Мэдди на улице, она шепнула: «Бен в безопасности!» Судя по лицу Мэдди, её допрашивали с пристрастием, но отпустили, и на том спасибо.
Люся посвятила в свою тайну свекровь, и она выделила Бену укромное убежище, которое её покойный муж построил ещё во время Первой мировой.
Но Бену в убежище спокойно не сиделось, поэтому, пока немца не было дома, он шарахался по квартире и дымил, как паровоз, своими папиросами. Я сразу сказал, как только это увидел: своим курением он всех сдаст!
Бен не желал отсиживаться в убежище, поэтому засобирался в Париж. Люся решила ему помочь, и отправилась к Бруно с просьбой помочь с пропуском до городу Парижу.
Тут в фильме наблюдается киноляп. Она находит Бруно в компании пьянствующих немецких офицеров, на улице уже ночь. А, раз ночь, что? Правильно, комендантский час, о котором неоднократно упоминали в фильме.
Но, к счастью в этот раз немцы забыли про комендантский час, и всё обошлось.
Бруно с грустью в глазах сказал, что Люся, скорее всего, его сейчас ненавидит. А потом он сказал, что к нему заходил какой-то немец и приофигел оттого, что дом напрочь прокурен. И Бруно пришлось сказать, что это его табачок, который ему с собой дала в дорогу матушка.
Дав понять, что ему известно о том, что Люся прячет в доме хромоногого курильщика, Бруно сказал, что распорядится о том, чтобы Люсе выписали пропуск.
Барон обещал, что обязательно вернётся после войны и разыщет Люсю. Люся в ответ попросила, чтобы барон берёг себя.
Наутро Люся, взяв в комендатуре конверт с пропуском, отправилась на машине в Париж, упрятав в багажнике хромого Бена.
А к Бруно подошёл немец и сказал, что всё-таки не понравился ему табачок, который он унюхал. Поэтому он в конверт с пропуском для Люси вложил записку, чтобы на посту солдаты перетряхнули всю машину.
Бруно прыгнул на мотоцикл и помчал на пост. Когда он туда подъехал, было уже поздно: растревоженный Бэн вылез из багажника и перестрелял всех гаишников. Правда, и сам он получил пулю куда-то в грудь.
Бруно помог усадить раненого Бэна в машину, и Люся поехала дальше, а Бруно остался стоять на дороге, печально глядя ей вслед.
Закадровый голос Люси поведал, что Бэна подлечили, он благополучно добрался до Парижа и организовал Движение Сопротивления. А Бруно погиб на фронте.
Вот такая история. Можно было бы сказать – «Шекспир и племянники», если бы не одно «но», о котором я упоминал в самом начале.
Дело в том, что книгу «Французская сюита» в первые годы войны написала писательница Ирина Немировская. Она родилась в Киеве, и, судя по всему, грезила о благородных европейцах. Да только вот какая незадача: европейцы не оценили стремления Ирины в Европу, равно как и её еврейского происхождения, и Ирина окончила свою жизнь в 1942 году в газовой камере Освенцима.
Спустя много лет рукопись обнаружила дочь писательницы, так книга «Французская сюита» была опубликована.
Я ни в коем случае не злорадствую, просто отдельным людям в отдельной стране стоит крепко задуматься над этой историей. А если бы я злорадствовал, я бы сделал картинку «ожидание – реальность».
Список всех кинообзоров (здесь интересно!)
Статья содержит кадры из фильма «Французская сюита» (2014).