Виктор Гюго создал в «Соборе Парижской Богоматери» целую галерею ярких образов, но один из самых сложных и противоречивых — архидьякон Клод Фролло. Его имя давно стало символом фанатизма, запретной страсти и разрушительной одержимости. Он не злодей в привычном понимании. Он — живая рана, порождённая эпохой, верой, одиночеством и невозможностью быть собой. Фролло — это человек, разорванный между разумом и страстью, между духовностью и плотью, между бесконечным долгом и невыносимым человеческим одиночеством. До того как его разрушила страсть, Фролло активно проявлял черты добродетели: Гюго рисует его как человека эпохи перехода: Средневековье угасает, Ренессанс даёт первые ростки свободы, а Фролло одновременно стремится к знаниям и страшится их. Он стремился к высокому — и пал, потому что не оставил себе права быть человеком. Фролло верит в силу знания. Для церкви того времени — почти ересь. Он знает латынь и греческий, изучает астрономию, анатомию и медицину. Но ему этого мало, обычная