Не донесли, бросили.
В разговоре деликатными словами нам было предложено, чтобы моя жена вместе с детьми выехала, пока идут бои, в Советский Союз, в более спокойное место, но они отказались...
Статья опубликована в газете ПРАВДА во вторник, 28 ноября 1989 года:
Как это было...
Рассказывает президент Афганистана Наджибулла
История фиксирует: президент Наджибулла был первым афганским лидером, при котором с земель его страны ушли иностранные войска — по международной договоренности, со вздохом облегчения для всех.
Чужие солдаты у твоего дома радости никогда не вызывают, если даже они позваны на помощь. Тем более не вписываются иностранные войска в такую страну, как Афганистан, где всё отторгает чуждое — и прошлая история, вытянувшаяся долгой чередой войн за свободу; и сегодняшняя реальность, лишь чуточку выступающее цивилизационной вершиной из глубины средневековья, исламских устоев, традиций.
Я только что на Кабула.
Там и сейчас синее солнечное небо и постоянно висящая в прозрачном горном воздухе напряженность.
В первый вечер встреча с Наджибуллой продолжалась более трех часов. Столько же беседа длилась и на следующее утро.
Итак, с чего начнем? — спросил Наджибулла.
— Может быть, начнем с начала? С того дня, когда между московским и кабульским руководством были впервые произнесены слова о возможном выводе советских войск?
— Хорошо. В 1985 году мы приехали в Москву. У вас была новая политическая обстановка, перестройка. С советской стороны переговоры вел М. С. Горбачев, с афганской — Б. Кармаль. В один из моментов переговоров Михаил Сергеевич
сказал: Надо вместе подумать о том, чтобы советские войска были выведены из Афганистана. Когда этот вопрос был поставлен, реакция с афганской стороны стола была в основном отрицательной. Б. Кармаль, лицо которого и так темновато, потемнел еще больше. «Если вы сейчас уйдете, в следующий раз придется вводить миллион солдат». Так он и сказал.
Президент взял со стола затейливо сделанную квадратную чашку, отпил зеленого чая.
— Я тогда не стал просить слова, не высказал своего мнения. Но когда в перерыве вышли из зала, где происходили переговоры, сказал своим коллегам, что Б. Кармаль не прав, что его слова не должны считаться позицией всего афганского руководства.
— Я рассуждал так,—вспоминает президент об этом драматическом дне.—После апрельского Пленума 1985 года новое советское руководство начало великую политику обновления. Но кто поверил бы в искренность СССР, покуда его войска оставались в Афганистане? Советский Союз и Афганистан могли ещё долго вести войну, возможностей для этого хватало, но ради чего? Ведь почти весь мир был против. Из года в год Генеральная Ассамблея ООН голосовала против нас. Все говорили, что Афганистан оккупирован. А главное, чтобы мы не утверждали, симпатии афганского народа были на стороне контрреволюции.
Весной следующего, 1986 года Наджиб был избран Генеральным секретарем ЦК НДПА, затем президентом республики. Теперь он мог добиваться того, чтобы долго вынашиваемая им политика национального примирения стала официальным государственным курсом Афганистана.
Политику национального примирения в тогдашнем афганском руководстве восприняли отнюдь не все. Президент показал мне протокол одного из заседаний высшего руководства. В выступлениях многих товарищей сквозило неверие: как можно выстоять без советских войск?
Шаг за шагом Наджибулла убеждал своих коллег в преимуществах политики национального примирения. Свыкались с мыслью о выводе, но именно с
мыслью, ибо конкретных сроков эвакуации ОКСВ пока не называлось.
Это было сделано на встрече в Москве советского и афганского руководства в декабре 1986 года.
— Это был первый мой визит в новом качестве. Я рассказал советским товарищам о политике национального примирения, ее достижениях, трудностях. Говорил откровенно, в том числе и о настроениях вокруг вывода советских войск из Афганистана. Михаил Сергеевич тогда и сказал, что через полтора-два года советские войска покинут афганскую землю.
В Женеве начались переговоры, которые должны были дать пакет договоренностей по афганскому урегулированию. М. С. Горбачев и президент Наджибулла условились встретиться 7 апреля 1988 года в Ташкенте, чтобы согласовать принципиальные позиции в отношении женевских соглашений...
Не будем спешить, оспаривая наблюдения британского поэта-мудреца о том, что Восток есть Восток, Запад есть Запад и им никогда не сойтись.
И у нас, и не у нас, по большей части красного словца ради, говорят, что все это в прошлом. Нет, Восток и сейчас остается Востоком. И трудно понять его, приспособиться к нему сегодня, как и в киплинговские времена.
В декабре 1979 года мы вошли войсками в страну, которая была географически нашим соседом, а в смысле различий, в укладе жизни, традиций, элементарного развития отстояла на несколько световых лет. Мы вторглись в чужую жизнь, не зная ее, не представляя насколько дробное это государство Афганистан в племенном и родовом отношении, в религиозных привязанностях, во враждующих между собой крыльях НДПА.
Реакция в стране на ввод ОКСВ оказалась острейшей. До того времени оппозиция насчитывала менее 30 тысяч бойцов, оружие было примитивное: старые английские ружья «Бур 303» автоматы Калашникова китайского производства. Численность боевых группировок стремительно возросла до 270—280 тысяч. Вооружение — самое современное.
Президент Наджибулла подтверждает, что руководство Тараки и Амина неоднократно просило Москву помочь солдатами и борьбе против оппозиции. Можно ли было обойтись без этих просьб? Президент уверен — можно, если бы тогдашнее афганское руководство не держалось так цепко идеологических догм, которые повели к катастрофе. Они исходили из того, что все отсталые страны, включая Афганистан, вне зависимости от объективных условий, вышли
на стадию национально-демократической революции. Это было ошибочным предположением.
— По-моему, мы и сейчас находимся не на этой стадии, а только на подходе к ней. Теоретические ошибки потянули цепь ошибок практических, пошел процесс монополизации власти со стороны НДПА. Началась борьба буквально против всех. Кончилось тем, что мы остались сами с собою, слабой партией,
разъедаемой фракционной борьбой, процессом изоляции от народа. Отсюда и мольбы о помощи.
— Веды нарастали. Мы потеряли уверенность в себе, разучились действовать самостоятельно. Ни одно из наших воинских подразделений не шло в бой без
советской поддержки.
Многое из той поры отдает театром абсурда. Начнем с себя, с того, какой же безответственностью, чванливостью был пропитан тогдашний наш вождь, принявший решение о вводе войск в Афганистан с подачи трех-четырех царедворцев из его ближайшего окружения.
Президент с укором говорит о многих афганских облеченных властью деятелях, которые все минувшие годы предпочитали прятаться за спину советских советников. Впрочем, укор этот с не меньшей силой обращен к нам самим. Помимо нескольких тысяч военных советников в Афганистан было направлено множество людей по другим линиям. В Кабульском политехническом институте был даже советник-водопроводчик. Ходили и толпами по министерским кабинетам, оттаптывая друг другу пятки, «собачились», как, не удержавшись от
крепкого слова, выразился один из наших бывших послов а Кабуле.
Сейчас президент вспоминает об этом с юмором, с горьковатым юмором.
— Начинается заседание Совета Министров. Садимся за стол. Каждый министр пришел со своим советником. Заседание идет, дискуссия разгорается, и постепенно советники подвигаются все ближе к столу, соответственно от стола отдаляются наши, а потом и вовсе за столом остаются одни советники, схлестнувшись между собой.
Ущерб был большой. Многие афганские деятели, в том числе из руководства, передоверив дела советским представителям, сосредоточились на фракционной деятельности, борьбе за власть.
15 мая 1988 года женевские соглашения вступили в силу, половина ОКСВ ушла из Афганистана в первые три месяца. Еще через полгода там не осталось ни одного нашего солдата.
Президент знал, что после 15 февраля кабульское правительство останется один на один с оппозицией в проигрышном военном соотношении сил. Сороковая армия с ее более чем 100-тысячным составом ушла. Ее место в оборонительных порядках республики осталось зияющей пустотой. Для некоторых вопрос состоял не в том, что правительство Наджибуллы рухнет, а в том, через сколько коротких недель или даже дней это произойдет. Президент слышал, в том числе от своего окружения, что, подписав женевские соглашения, он подписал себе смертный приговор.
— Накануне вывода советских войск,—вспоминает президент,— к нам домой пришли Э. А. Шеварднадзе и В. А. Крючков. Это была теплая и так необходимая
встреча для моей жены Фатаны, трех наших дочерей. В разговоре деликатными словами было предложено, чтобы моя жена вместе с детьми выехала, пока идут бои, в Советский Союз, в более спокойное место.
Фатана твердо ответила: мы никуда из дома не уедем, будем все вместе.
Худшего не случилось. Правительство Наджибуллы не пало. Более того, оно наращивает свою жизнестойкость.
Трудности огромны. По-прежнему приходится полагаться главный образом на советские поставки боеприпасов. Снабжение идет по единственной частично прерываемой дороге Хайратон — Кабул да по воздушному мосту. Иного пока выхода нет. Другая сторона в достатке получает оружие из США, Пакистана, Саудовской Аравии, Египта. Продолжают идти оружейные караваны из Ирана и
Китая.
Но все больше положительных откликов получает программа афганского урегулирования, ключевыми моментами которой являются созыв международной конференции по Афганистану и проведение общих выборов по всей стране.
Президент называл многие имена представителей Пешаварской «семерки», полевых командиров, с которыми идут разговоры, и часто довольно неплохого
характера. Две трети полевых командиров не воюют против правительства. Уход советских войск породил феномен, который, впрочем, можно было предвидеть. В лагере оппозиции, которую прежде цементировала борьба с
чуждой силой, разгорелись острые противоречия.
Хотел бы рассказать о телефонном разговоре, который недавно состоялся между президентом Наджибуллой и Э. А. Шеварднадзе. Содержание разговора — удивительно. Во многих местах страны идут бои, а президент, позвонив в Москву, развернул целую программу мирного восстановления афганской экономики, развития советско-афганских хозяйственных отношений, притом не в виде помощи со стороны Советского Союза, а на взаимовыгодной основе.
Президент говорил, что снята угроза коллапса в Афганистане, что пора выводить из состояния оцепенения экономические связи. Например, можно возобновить поставки в СССР афганского газа или разработки барита в Герате поблизости от советской границы. Можно было бы подумать о строительстве мясокомбината для экспорта продукции в Советский Союз.
Эдуард Амвросиевич поддержал все эти соображения. Условились, что ведомства займутся практической их проработкой.
— За минувшее с того дня время, — говорил президент, — Совет Министров Афганистана сформулировал объемистый пакет предложений. Мы обсудили их с советским послом. Большинство стоит того, чтобы приняться за их реализацию. Но главное - обеспечение безопасности нормальной деятельности объектов.
Это многое значило бы для нас, афганцев, продолжал президент. Думаю, хороший отклик нашло бы это и у советских людей. Мы же понимаем, что вам приходится оказывать помощь Афганистану, а у самих — масса проблем. У вас, скажем, талоны на сахар, а десятки тысяч тонн его находятся на складах Хайратона для отправки в Афганистан. Хотя бы малой толикой нам хочется ответить на благородство советских людей.
Так как нам строить дальше отношения с Афганистаном? По мне, перестроечная внешняя политика, если она действительно хочет служить нашим национальным интересам, должна максимально разгрузить нас от близких и далеких зарубежных военно-идеологизированных обязательств, которые тяжестью ложатся на нашу страну.
Но Афганистан —особый случай. Слишком многое с ним связано, чтобы разом сбросить с плеч своих афганский крест. Как бы тяжело ни было, морально не
вправе мы, дорогие соотечественники, отказать в поддержке Афганистану, афганскому народу. Б. ПЯДЫШЕВ.
После жесточайших публичных пыток Мохаммад Наджибулла был приговорен к смерти. Казнь состоялась 27 сентября, Наджибуллу и его брата привязали к машине и протащили до президентского дворца, где потом повесили.
Всем желающим принять участие в наших проектах: Карта СБ: 2202 2067 6457 1027
P.S. Для тех, кто не знает, что на все наши публикации введено ограничение видимости контента в поисковых системах.
Публикации не показываются в лентах, рекомендациях и результатах поиска. Горевать от этого не нужно, мы и не такое проходили. Нравится? - оставайтесь глухими, нет - комментируйте статью, делитесь. Просьба, естественно, к тем, кто прочитал эти строки.
Несмотря, на то, что проект "Родина на экране. Кадр решает всё!" не поддержан Фондом президентских грантов, мы продолжаем публикации проекта. Фрагменты статей и публикации из архивов газеты "ПРАВДА" за 1989 год. С уважением к Вам, коллектив МинАкультуры.