— Вик, ты серьёзно в этом пойдёшь? — муж скользнул взглядом по моим широким бёдрам.
Я замерла у зеркала, натягивая джинсы. Они сидели плотно, но не критично. Просто... не как раньше.
— А что не так?
— Ничего. Просто я думал, ты уже давно в форму вернёшься. Дети же подросли.
Близнецам исполнилось полтора года. Полтора года бессонных ночей, постоянных простуд, бесконечных памперсов и каш. Я едва успевала дышать, не то что в спортзал ходить. Но разве Олег это видел? Он приходил поздно, уходил рано. Выходные проводил с друзьями или залипал в телефон.
— Олег, я устаю. Может, ты возьмёшь отпуск, поможешь?
— У меня проект горит, сама знаешь. Справляйся как-нибудь.
Как-нибудь. Это слово стало мантрой нашей семейной жизни.
Раньше всё было иначе. Мы познакомились пять лет назад на корпоративе у общих знакомых. Олег работал в крупной компании менеджером по продажам, я вела бухгалтерию в небольшой фирме. Он ухаживал красиво: цветы, рестораны, поездки за город. Я чувствовала себя принцессой. Через год он сделал предложение прямо на набережной, на закате. Идеальная картинка.
Свадьбу играли скромно, но весело. Родители мои приехали из области, привезли младшую сестру Лену. Ей тогда было восемнадцать, она только поступила в университет. Хрупкая, светловолосая, с детским лицом. Всегда была любимицей семьи — младшенькая, баловница.
После свадьбы мы снимали однушку на окраине, копили на первый взнос по ипотеке. Работали оба много, но находили время друг для друга. А потом я забеременела. УЗИ показало двойню. Олег сначала обрадовался, но потом стал нервничать:
— Как мы потянем двоих сразу? Квартира маленькая, денег не хватает...
— Справимся, — успокаивала я его. — Моя мама поможет.
Мама действительно помогала. Первые месяцы практически жила у нас, пока я восстанавливалась после кесарева. Кормить двоих младенцев одновременно оказалось испытанием. Я набрала килограммов двадцать за беременность и никак не могла их сбросить. Грудное вскармливание, постоянный стресс, недосып — всё это не способствовало похудению.
Олег начал меняться примерно через полгода после родов. Стал задерживаться на работе, реже обнимал меня, избегал близости. На мои попытки поговорить отмахивался:
— Устал просто. Не выдумывай.
Я пыталась ухаживать за собой. Делала маски для лица, красилась, даже пару раз сходила в салон. Но когда ты целыми днями в пижаме меняешь подгузники и греешь бутылочки, сложно чувствовать себя женщиной.
Лена приезжала периодически. Она училась на втором курсе, снимала комнату в общаге. Иногда заглядывала к нам на выходные — поиграть с племянниками, поесть нормальной еды. Олег всегда оживлялся при ней. Рассказывал анекдоты, показывал фокусы детям. С ней он был прежним — весёлым и внимательным.
— Твоя сестрёнка симпатичная выросла, — сказал он как-то вечером после её визита.
— Ага, — рассеянно ответила я, укачивая плачущего Кирюшу.
Тогда я не придала этому значения.
В тот день я должна была вернуться поздно. Собиралась отвезти детей к маме на ночь и встретиться с подругой — впервые за год нормально посидеть, поговорить, почувствовать себя не только мамой. Но подруга внезапно заболела, и я решила вернуться домой пораньше.
Ключ повернулся в замке тихо. Я вошла в прихожую и сразу почувствовала что-то странное. Из гостиной доносились приглушённые голоса. Женский смех. Знакомый.
Сердце ухнуло вниз.
Я прошла по коридору босиком, бесшумно. Дверь в гостиную была приоткрыта. То, что я увидела, разорвало меня изнутри на куски.
Олег сидел на диване. Рядом с ним — моя младшая сестра. Лена. Её голова лежала у него на плече. Его рука обнимала её за талию. Тонкую, изящную талию в обтягивающей майке. На журнальном столике стояли два бокала вина.
— ...такая красивая, — говорил Олег, проводя пальцами по её волосам. — И фигура... просто...
— Тише, — Лена игриво приложила палец к его губам. — Вика может вернуться.
— Она до одиннадцати будет. У нас куча времени.
Меня затошнило. Руки задрожали. Я толкнула дверь резким движением.
— Вика! — Олег вскочил так быстро, будто его током ударило.
Лена медленно повернула голову. На её лице не было страха или стыда. Только лёгкая досада — словно её прервали посреди интересного фильма.
— Что... это... — я не могла выдавить из себя больше слов.
— Вик, это не то, что ты думаешь, — начал Олег дежурную фразу всех пойманных изменников.
— Не то? — голос вернулся вместе с яростью. — Я вижу своего мужа с моей сестрой на нашем диване! Что тут можно объяснять?
Лена встала, поправила майку. Движения неторопливые, почти демонстративные.
— Вика, ну успокойся. Мы просто разговаривали.
— Разговаривали? С его рукой на твоей талии?
— Ты же видишь, — Лена посмотрела на меня почти с жалостью. — Ему нужно внимание. А ты... ты уже не следишь за собой.
Эти слова ударили сильнее пощёчины.
— Что ты сказала?
— Ты растолстела, — произнесла она спокойно, как будто озвучивала очевидный факт. — Всё время в растянутых штанах, без макияжа. Неудивительно, что Олег...
— Неудивительно? — я перевела взгляд на мужа. — Скажи ей, чтобы заткнулась! Скажи, что это бред!
Олег молчал. Он стоял, опустив голову, и молчал.
— Олег!
— Ты располнела, а она — нет, — наконец выдавил он, не поднимая глаз.
Мир остановился. Воздух застрял в горле. Я не могла поверить, что услышала эти слова от человека, которому родила двоих детей. От человека, которого любила пять лет.
— Вон, — прохрипела я. — Вон отсюда. Оба.
— Вика, давай поговорим спокойно, — Олег шагнул ко мне.
— Не подходи!
Он остановился.
— Это всё твоя вина, — вдруг сказала Лена. — Ты забила на семью. Целыми днями только дети, дети. А про мужа забыла.
— Забыла? — я истерически рассмеялась. — Я одна растила этих детей! Он же не поменял за полтора года ни одного подгузника! Не встал ночью ни разу! А ты... ты вообще кто такая, чтобы меня учить?
— Женщина, за которой мужчины хотят ухаживать, — парировала она. — Он сам предложил. Написал мне месяц назад. Говорил, что дома ад, что ты превратилась в... — она запнулась, но я закончила за неё:
— В корову?
— Я так не говорила.
— Но подумала.
Лена пожала плечами. Олег по-прежнему молчал. Он стоял между нами, жалкий и растерянный.
— Значит, месяц назад, — медленно проговорила я. — Когда ты приезжала на день рождения детей. Когда я пекла торт три часа, а вы с Олегом ушли в магазин за шариками. Тогда?
Молчание было красноречивее любых слов.
— Уходите, — повторила я тихо. — Сейчас же.
— Вика, это мой дом тоже, — попытался возразить Олег.
— Твой? Ты платил ипотеку из наших общих денег! Я работала до седьмого месяца беременности! И продолжу работать, когда выйду из декрета! А ты... ты привёл мою сестру в наш дом! В постель, где спят наши дети!
— Мы не... мы не доходили до...
— Мне всё равно! Уходите. Или я вызову полицию.
Олег нерешительно посмотрел на Лену. Та закатила глаза, взяла сумочку.
— Пойдём. Тут всё равно истерика будет.
Они вышли. Дверь закрылась. Я села на пол прямо в прихожей и разрыдалась. Рыдала долго, пока не кончились слёзы, пока горло не осипло. Потом встала, умылась холодной водой и начала действовать.
Первым делом — дети. Позвонила маме, попросила оставить близнецов до завтра. Объяснила, что случилось. Мама ахала, причитала, предлагала приехать, но я отказалась. Мне нужно было побыть одной.
Потом созвонилась с юристом — знакомая подруги. Узнала, как подать на развод, как делится имущество, как оформляется опека. Записала всё в блокнот дрожащей рукой.
Олег пытался звонить. Я сбрасывала. Писал сообщения — не читала. Лена тоже написала что-то длинное, но я просто заблокировала её номер.
Утром вернулась мама с детьми. Мишка и Кирюша радостно бросились ко мне. Я прижала их к себе, зарылась лицом в их пушистые макушки. Ради них я должна быть сильной.
— Доченька, — мама обняла меня. — Мы всё решим. Я помогу. И отец поможет.
— Мам, как она могла? Родная сестра...
— Не знаю, солнышко. Не знаю.
Олег пришёл через три дня. Выглядел помятым, небритым. Попросил поговорить. Я согласилась — но только в присутствии мамы.
— Вика, я... это было ошибкой, — начал он. — Полное безумие. Я не знаю, что на меня нашло.
— Нашло? — я усмехнулась. — На тебя месяц нашло? Ты переписывался с моей сестрой, встречался с ней, приводил сюда. Это не безумие. Это осознанный выбор.
— Я люблю тебя. И детей. Давай попробуем всё исправить?
— Как? Ты сказал, что я располнела. Что я плохая жена. Принёс извинения, но смысл? Ты так думал. И будешь думать. Каждый раз, глядя на меня, ты будешь вспоминать её — стройную, молодую, беззаботную.
— Нет! Я...
— Не ври, Олег. Хотя бы сейчас не ври.
Он замолчал.
— Я хочу развод, — сказала я твёрдо. — Имущество разделим по закону. С детьми разберёмся через алименты и график встреч. Но жить вместе мы больше не будем.
— Из-за одной ошибки?
— Из-за того, что ты предал меня с родным человеком. Из-за того, что обвинил меня в том, что я стала плохо выглядеть после рождения твоих детей. Из-за того, что не помогал, не поддерживал, не любил.
Олег ушёл. Больше он не настаивал.
Развод оформили через четыре месяца. Квартиру продали, деньги поделили. Я сняла небольшую двушку ближе к родителям. Вышла на работу — нашли удалённый вариант с гибким графиком. Мама помогала с детьми.
Лена пыталась позвонить через полгода. Я не ответила. Потом она написала письмо — длинное, полное оправданий и просьб о прощении. Сказала, что с Олегом они расстались почти сразу. Что она была дурой. Что хочет восстановить отношения.
Я не ответила. Может, когда-нибудь смогу простить. Но не сейчас. Шрам слишком свежий.
Зато я начала следить за собой. Не для мужчин — для себя. Записалась на онлайн-йогу, изменила питание, стала высыпаться благодаря помощи родителей. Сбросила десять килограммов. Покрасила волосы в новый цвет. Купила красивую одежду.
Однажды на детской площадке ко мне подошёл мужчина. Симпатичный, с добрыми глазами. Познакомились. Он тоже оказался разведенным. Мы начали гулять вместе, потом пить кофе, пока дети играли.
Он не смотрел на мой вес. Не сравнивал меня ни с кем. Просто видел женщину, мать, человека. И этого оказалось достаточно, чтобы снова поверить: я достойна любви.
Не той, что разрушает и обвиняет. А той, что поддерживает и принимает. Той, что делает сильнее, а не слабее.