В тени древних зиккуратов Месопотамии, где боги устанавливали свои законы, а демоны рыскали по подземному миру, один монстр возвысился над остальными — Пазузу, сын Ханби, царя демонов, и брат Хумбабы, того самого стража Кедрового леса, что пал от удара меча героев в "Эпосе о Гильгамеше". Кто же он? Не просто злодей. Он — воплощение бури, сила, что несёт голод и саранчу, но он же и щит, что отводит их ярость.
В тени подземного мира, где жили демоны древности, Пазузу правил западными и юго-западными ветрами — теми самыми, что сеяли голод в жаркую засуху, насылали саранчу и обрушивали ураганы в сезон дождей.
Пазузу в мифологии древней Месопотамии был не самым благосклонным из сверхъестественных существ — его считали злым демоном, но не был он и абсолютным воплощением зла. Напротив, его часто призывали как щит от истинных угроз, особенно для защиты беременных женщин и их детей от богини-демона Ламашту, что охотилась за нерождёнными и новорождёнными душами, пожирая их с жестокой алчностью.
Сегодня слово "демон" неизбежно несет печать зла, но в древнем мире оно не имело такого мрачного оттенка. Английское "demon" — лишь отголосок греческого "daimon", означающего просто "дух". Даймон мог быть добрым или злым, в зависимости от своих намерений и целей визита. В Месопотамии, как и в иных культурах той эры, боги направляли демонов как вестников: карать за прегрешения, напоминать о долге перед небесами и общиной. Демоны не всегда воплощали тьму — даже те, кто казался злым, как Пазузу. Они могли творить добро, балансируя на грани света и мрака, подобно ветрам, несущим и опустошение, и спасение.
В аккадско-вавилонском эпосе об Атрахасисе (Зиусудре), герое сказания о потопе, человечество предстает бурным потоком: люди бездумно размножаются, их голоса сливаются в неумолкаемый гул, живут они так долго, что рождений всегда больше, чем смертей. Толпы переполняют землю и тревожат бога Энлиля своим шумом. В ярости он решает стереть их с лица земли великим потопом, чьи воды поглотили все живое.
Когда воды отступили, бог мудрости Энки предложил хитрый план возрождения: создать новый род людей — с короткой жизнью и множеством угроз их безопасности. Отныне человечество ожидают недуги, болезни, выкидыши, бесплодие, импотенция, нападения диких зверей и иные формы смерти, подстерегающие на каждом шагу. Это станет уздой для их численности.
Демоны вписываются в этот божественный замысел как неотъемлемая часть: они посылаются карать грешников, испытывать праведных и даже мучить кого-то, если боги сочтут это справедливым. Особенно досаждали те, что вмешивались в интимную жизнь и плодовитость. Демон Самана, с зубами дракона, орлиными когтями и хвостом скорпиона, был вечной угрозой: в шумерских заклинаниях описано, как он блокирует менструацию у дев, лишает потенции юношей, губит урожаи, скот. Боги держали такого злобного разрушителя под строгим контролем. И тем не менее, Самана считался посланцем Гулы — богини здоровья и исцеления, — по причинам, которые смертным предстояло постичь самим.
Один из самых надежных способов уберечься от подобных угроз заключался в том, чтобы обрести могущественного демона-защитника, который бы стал щитом между смертным и гневом богов. Пазузу выделялся как самый почитаемый среди этих божественных хранителей. К нему обращались, главным образом, чтобы оградить нерожденных и новорожденных младенцев от смертоносных посягательств Ламашту. Он также служил оберегом от недугов, бессилия и разрушительных последствий западного и юго-западного ветра, дующего из страны умерших — тех самых бурь, что были подвластны самому Пазузу.
Его изображали как воплощение ужаса, способное отпугнуть любого низшего демона или блуждающего призрака. В статуэтках и гравюрах Пазузу предстает с собачьей мордой, выпученными глазами, чешуйчатым телом, фаллосом в форме змеиной головы, когтями гигантской птицы и необъятными крыльями. В начальных кадрах фильма "Экзорцист" ("Изгоняющий дьявола") он воплощен в статуе в натуральную величину, на которую устремляет взгляд священник в древнем городе Хатра.
В древних легендах Ассирии и Вавилона считали, что изображение облика существа из подземного мира притягивает его взор, поэтому почти не создавались образы демонов больших размеров. Хотя археологи нашли множество миниатюрных статуэток Пазузу, полноразмерная фигура так и не была обнаружена. К тому же, величина изображения определяла объем заключенной в нем силы.
Согласно скудным сведениям, дошедшим из глубины веков, люди полагали, что небольшие фигурки и обереги с обликом Пазузу впитывают лишь частицу его демонической мощи, чтобы оберегать верующих, кои чтят его, осеняя себя покровом охранительных заклинаний. А в миг призыва он направляет эту мощь на врагов.
Век за веком месопотамские демоны преображались: от верных слуг богов, вестников и стражей, карающих или оберегающих смертных, к живым воплощениям угрозы смерти и бедствий. Эта вершина эволюции гармонирует с теологией демонического подземного мира I тысячелетия до н.э., совпадая с обычаем воздвигать в дворцах и храмах монументальные статуи и рельефы магических защитников, а также закапывать глиняные фигурки в фундаменты.
Трансформация тянется сквозь эллинистическую эру в христианскую. Новая вера отвергает демонов-защитников, низводя их, вкупе со старыми богами, в ад — как посланцев вечной кары и земных невзгод. Евангелия Нового Завета рисуют Христа, изгоняющего бесов; Деяния и Откровение — демонов в услужении Сатане.
Пазузу, древний месопотамский хранитель ужасающего вида, воплотился в совершенного противника в "Экзорцисте". В ленте демон вселяется в юную Риган Макнил, а священник прибегает к Писанию, дабы низвергнуть Пазузу обратно в преисподнюю.
Две тысячи лет сделали этого демона символом тьмы. Но в свою эру он служил бастионом против невзгод в царстве тревог и хаоса.
В этом вечном танце света и тьмы, где демоны из защитников превратились в воплощения ужаса, возникает вопрос: как сегодня мы можем переосмыслить роль таких фигур, как Пазузу, в нашей культуре и понимании сверхъестественного?
Если вам по душе мои истории, смело нажимайте 👍 и подписывайтесь, чтобы быть в курсе новых захватывающих приключений! Ваша поддержка — мой источник сил и вдохновения!