Ежегодно 4 ноября мы празднуем День народного единства. Официально — в память о том, как в 1612 году народное ополчение под предводительством Кузьмы Минина и князя Дмитрия Пожарского освободило Москву от польско-литовских захватчиков.
Но за торжественными речами и красочными фестивалями старательно затушевывается главный, подлинный смысл этой даты. А он прост и суров: это праздник воли русского народа, восставшего не столько против иноземцев, сколько против собственной, продавшейся врагу элиты.
Предательство как норма для «верхов»
Чтобы понять, что же произошло на самом деле в те грозные годы Смуты, нужно честно взглянуть на поведение тогдашней правящей верхушки. После смерти царя Бориса Годунова и гибели Лжедмитрия I в стране наступил хаос. И что же сделала элита? Она не сплотилась для спасения Отечества, а бросилась искать, кому бы выгоднее присягнуть.
Венец этого предательства — деятельность Семибоярщины. Именно эти семь знатнейших бояр, в чьих руках была сосредоточена власть, в ночь на 21 сентября 1610 года совершили акт государственной измены. Они тайно впустили в Москву польско-литовский гарнизон и фактически сдали столицу интервентам. Почему? Из страха потерять свои привилегии и в тщетной надежде, что под крылом «прогрессивной» Речи Посполитой им удастся сохранить власть и богатство в условиях «нового мирового порядка», который им виделся неизбежным.
Бояре не просто пустили врага в сердце страны. Они пошли дальше, договорившись возвести на русский престол польского королевича Владислава, при условии его перехода в православие. Но это была лишь ширма. Реальной целью было полное подчинение России польской короне. Русская государственность стояла на грани уничтожения.
Народ против «законной» власти предателей
И вот тут вступила в дело та сила, которую предавшие Отечество бояре в расчет не приняли, — русское гражданское общество. Простые люди — купцы, ремесленники, крестьяне, духовенство, мелкие служилые дворяне — увидели в действиях боярства не политический маневр, а национальную измену. Власть в Кремле была хоть и «законной» по форме, но полностью утратила легитимность в глазах народа. Она продалась «уважаемым западным партнёрам», поправ веру и национальные интересы.
Патриарх Гермоген, замученный позже в польском плену, рассылал грамоты, призывая русских людей встать на защиту Отечества. Его призыв подхватил нижегородский земский староста Кузьма Минин, а военным лидером стал князь Дмитрий Пожарский, не запятнавший себя связями с оккупантами.
Ополчение, собранное на народные деньги, пошло освобождать Москву. Шло оно не против некоей абстрактной «Польши», а против оккупантов и тех, кто их привел, — против семибоярщины.
А что же бояре? Новые игры старых элит
Но история учит, что у элит, однажды предавших, не бывает ни совести, ни родины. После изгнания интервентов и воцарения Михаила Романова в 1613 году казалось, что страна получила шанс на очищение. Однако та же самая боярская аристократия, что совсем недавно присягала полякам, быстро перекрасилась и сохранила свои позиции.
Более того, именно они, эти роды, и возвели на престол юного Михаила. Земский собор 1613 года, безусловно, был актом национального согласия, но на нем тон задавали все те же знатные фамилии, многие из которых были напрямую связаны с семибоярщиной или сотрудничали с самозванцами.
Романовы сами были частью этой системы, их родство с прежней династией через брак Ивана Грозного с Анастасией Романовной Захарьиной-Юрьевой было их главным козырем. Таким образом, круг замкнулся: элита, приведшая страну к краю пропасти, сумела сохранить власть и после ее спасения народом. Они избрали царя из своей же среды, из рода, чьи представители также были замешаны в хитросплетениях Смуты.
Урок на все времена
Нарушали ли Минин и Пожарский законы? С точки зрения тогдашней «легитимной» власти, сидевшей в Кремле, — их действия были нарушением достигнутых соглашений. Ведь сидевшие в осаде в Москве поляки и литовцы не были захватчиками, взявшими штурмом Кремлевскую твердыню, а, напротив, считались союзниками и друзьями, добровольно, хотя и временно, впущенными в столицу. Московское государство и Речь Посполитая стояли на пороге создания унии, которая вполне могла бы быть заключена в 1612 году.
Поэтому, с точки зрения той власти и боярства, заключившего с Сигизмундом договор, они были мятежниками, бунтовщиками. Но история рассудила иначе. Она оправдала их, потому что они действовали по высшему закону — закону защиты национального суверенитета и духовной идентичности своего народа.
Этот урок актуален сегодня как никогда. Желающим в угоду сиюминутным выгодам или мнимым «прогрессивным ценностям» организовать новую «семибоярщину», предать национальные интересы и открыть ворота перед новыми «уважаемыми партнерами», никогда не стоит забывать, чем это закончилось в 1612 году. Народная память долга, а народное единство — это та сила, которая всегда способна поставить на место зарвавшуюся элиту. Именно об этом мы и должны помнить 4 ноября.
И именно об этом должны помнить толстосумы, которым кажется, что они контролируют Россию, но при этом постоянно предают ее. Хотя, эта элита отчаянно сопротивляется и хочет отмотать все назад, в те годы, когда можно было без опаски воровать народное добро, вывозить за границу награбленное.
Не верите? Вот вам пример: Администратор канала МИД РФ выложил серию картин посвящённых смутному времени.
Одна из них — картина Верещагина «Осада Троице-Сергиевой лавры».
А вот как она выглядит на самом деле:
Так что, с праздником вас, дорогие сограждане!